В России начался сезон саммитов
В порядке, видимо, дружеского совета, в преддверии состоявшегося 26–28 сентября визита президента Дмитрия Медведева в Китай Кремль получил от Запада два сообщения. Во-первых, Медведева пригласили на предстоящий в Лиссабоне 19–20 ноября саммит Организации Североатлантического альянса (НАТО). Во-вторых — неделей позже Медведеву поступило приглашение от президента Франции Николя Саркози посетить трехсторонний саммит с участием канцлера Германии Ангелы Меркель; саммит пройдет на роскошном французском курорте Довиль 18 и 19 октября.
Оба полученных приглашения затрагивают общие проблемы Запада и России, связанные с безопасностью. В западных СМИ сообщалось, что приглашение Медведева на саммит НАТО стало «заявкой на укрепление сотрудничества в области безопасности», в частности, в связи с Афганистаном и Ираном. Кремль же высказывается о предстоящем саммите в Довиле более откровенно: утверждается, что на нем у трех стран-участниц появится «шанс на углубленный обмен мнениями с целью развития партнерства ради формирования общеевропейского пространства безопасности и сотрудничества, реагирования на общие проблемы в регионе и совершенствование механизмов реагирования».
Западу самой судьбой уготовано стать активной стороной в российско-китайском стратегическом партнерстве, и похоже, что момент уже настал. Дело не в том, что Россия или Китай придают своему сотрудничеству антизападную ориентацию — это отнюдь не так. Напротив — и для России, и для Китая укрепление связей с США остается и будет оставаться в ближайшем будущем важным внешнеполитическим приоритетом.
Получается, что траектория российско-китайского сотрудничества начинает оказывать существенное влияние на центрообразующие интересы стран Запада, каковые просто не могут не пытаться как-то повлиять на это. «Перезагрузка» отношений США с Россией, как уже стало ясно, ненавязчиво нацелена еще и на то, чтобы постепенно размыть стратегическое взаимопонимание между Россией и Китаем, чтобы изолировать Китай, особенно — в Средней Азии и Афганистане.
Каким образом Россия и Китай будут беречь свое разрастающееся стратегическое партнерство от давления Запада — станет ясно в ближайшее время, но беречь его они будут точно. России укрепление партнерства с Китаем даст дополнительное стратегическое пространство, так как одновременно с этим появятся дополнительные рычаги воздействия на Запад при взаимодействии с ним. Если же посмотреть на это с другой стороны, то нарастающее стратегическое партнерство с Китаем придает России дополнительную способность противостоять давлению со стороны Запада.
Объятия, отдающие нефтью
Китай, в свою очередь, оказался в ситуации, когда его отношения с США стали более напряженными, и чувствует необходимость оставаться на одной стороне с Россией. Конечно, Пекин считает бесценной поддержку Москвы в том, что он считает своими «центрообразующими интересами» (особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе). Можно ожидать, что Пекин приложит некоторые дополнительные усилия к тому, чтобы укрепить стратегическое взаимопонимание с Россией, особенно в области координирования своих позиций по глобальным и региональным вопросам.
Визит Медведева в Китай стал богатой почвой для проявления некоторых из вышеназванных тенденций. Лейтмотивом поездки российского президента на восток стало сотрудничество в области энергетики. Завершение строительства долгожданного трубопровода, соединяющего Восточную Сибирь с северо-востоком Китая, «связывающего крупнейшего в мире производителя нефти с крупнейшим в мире потребителем энергии» просто обречено быть обставленным с большой театральностью.
В прошлом году, после длительного периода неопределенности, строительство 999-километрового трубопровода все же началось. То, что это вообще произошло, подчеркивает изменившийся характер китайско-российских экономических отношений. Строительство трубопровода стало составной частью сделки в формате «займ в обмен на нефть», заключеннной в феврале 2009-го года, когда Россия пыталась преодолеть финансовый кризис. По условиям этой сделки Китай предоставил заемные средства, а Россия обязалась поставить триста миллионов тонн нефти за двадцатилетний период, начиная с 2011-го года.
Китай, конечно, хочет наложить руки на источник гарантированных поставок российской нефти, не проходящей через Малаккский пролив (контролируемый США), а Россия получает большую выгоду, переориентируя часть своего нефтяного экспорта в направлении, альтернативном традиционному, европейскому. Конечно, это приведет к обоюдной выгоде. С точки зрения стран Запада, однако, появление на Востоке нового конкурента, ищущего расположения России, означает укрепление ее положения в диалоге с европейскими потребителями энергоносителей.
Китай открыл свой прибыльнейший рынок розничной торговли российским компаниям. Россия давно требует того же и от Европы. Китай пошел навстречу, так сможет ли Европа отстать от него?
Сделка в формате «займ в обмен на нефть» не повисла в воздухе. 31 августа официальный Пекин подписал соглашение, согласно которому России предоставляются займы на общую сумму до шести миллиардов долларов в обмен на поставки угля с российского Дальнего Востока. В предстоящий двадцатипятилетний период Китай будет ввозить по меньшей мере по пятнадцать миллионов тонн российского угля ежегодно. Заемные же средства, предоставляемые Китаем, будут направлены на разработку месторождений полезных ископаемых и на строительство железных и автомобильных дорог на Дальнем Востоке для вывоза угля и ввоза горной техники из Китая. Также Россия и Китай будут создавать совместные предприятия с целью разработки угольных месторождений в Приамурье.
Китай поступает умно: Россия для него — поставщик «шаговой доступности», а платить надо намного меньше, чем за привозной уголь из Австралии (87 долларов за тонну против 111). А переход России на четвертое место в мире по объему вывоза угля (после Австралии, Индонезии и Вьетнама) означает очередной скачок в развитии энергетического партнерства в целом, что неизбежно приблизит Китай к Европейскому союзу по такому показателю, как важность для России с точки зрения рынков сбыта энергоносителей.
С точки зрения Запада, однако, самое главное «энергетическое высказывание», связанное с визитом Медведева, исходило от вице-премьера Игоря Сечина, сказавшего на пресс-конференции в Пекине так: «Россия готова удовлетворить спрос Китая на природный газ в полном объеме». Всего десяток слов, но смысл их в ближайщем будущем будут изучать очень внимательно. Во время визита Медведева «Газпром» и «Китайская национальная нефтегазовая корпорация» подписали документ, «координирующий все основные вопросы поставок российского газа в Китай, за исключением цены».
После этого, как сообщалось, высокопоставленный сотрудник «Газпрома» сказал, что «согласно текущему плану не позднее, чем 1 июля 2011-го года, стороны подпишут контракт о поставках российского газа в Китай, в котором будут очерчены маршруты, объемы и цены». По словам Сечина, начало поставок может прийтись на 2015-й год.
Большая игра окончена?
Конец, конечно, будет очень волнительным. Главная надежда Запада — что российско-китайское соглашение будет омрачено ценовыми разногласиями. Общепринято, что позиция России относительно позиции Китая ослабла, так как: мировые цены на газ упали, у Китая появилось больше вариантов выбора источников импорта, за среднеазиатский газ просят гораздо меньше, чем платят европейцы (возможно, именно на такой цене настоит Россия), а Китай всерьез занимается разработкой месторождений сланцевого газа. В целом получается, что окончательное заключение сделки между странами может и не состояться.
Но по Европе бродит призрак беспокойства: в постсоветскую эпоху правительства США одно за другим требуют, чтобы Европа занялась диверсификацией источников поставок газа, но этого не происходит, наоборот — Россия занимается диверсификацией своих рынков сбыта, и может настать тот миг, когда Европе придется выторговывать право сохранить свое положение главного партнера России в сфере энергетики. Китай вполне может оказаться серьезным конкурентом в борьбе за российский газ. Российская энергетическая отрасль крайне нуждается в свежих инвестициях, а Китай способен сделать именно то вливание, в котором нуждается Россия.
Дело в том, что, как объяснил в понедельник на пресс-конференции в Пекине ездивший вместе с Медведевым Сечин, России, возможно, больше не нужно будет искать себе рынки.
«Перспективы роста потребления газа в Китае практически не ограничены. Российская Федерация имеет достаточное количество газа для развития китайской экономики», — сказал вице-премьер.
Китай тем временем все активнее привлекает Россию к сотрудничеству и в области атомной энергетики. Во время визита Медведева было заключено соглашение о строительстве Россией на Тяньваньской АЭС в окрестностях Шанхая двух дополнительных энергоблоков мощностью 1060 мегаватт. В свою очередь Китай обеспечил себе пятимиллиардный контракт на строительство в российском городе Ярославле парогенератора мощностью 49 мегаватт.
Расширение российско-китайского сотрудничества в сфере энергетики укрепляет позицию Москвы в каспийском вопросе. Безусловно, Россия стоит все ближе и ближе к участию в управлении украинскими газопроводами, хотя этот вопрос был очень спорным и затрагивал США и Евросоюз. И вновь, попросту говоря, в Западной Европе будут еще довольны, что Москва продвигает свои проекты строительства газопроводов Nord Stream и South Stream, которые по идее должны начать действовать между 2011-м и 2015-м годами.
В той же мере верно и то, что Европе может не хватить смелости антагонизировать Россию, настаивая на реализации соперничающего проекта Nabucco. Видимо, для претворения Nabucco в жизнь ей придется обходиться без посторонней помощи.
Впрочем, как недавно отметил премьер-министр Владимир Путин, — «главная проблема Nabucco состоит в отсутствии гарантий прохода через трубопровод газа в нужном количестве, так как не существует источника для заполнения этой системы. У Азербайджана газа мало. К тому же Азербайджан подписал контракт на поставки газа в Россию. Есть Туркмения, но и там объемы пока неясны, так как оттуда до Китая протянут газопровод пропускной способсностью в 30 миллиардов кубических метров. Думаю, будет сложно построить систему [Nabucco] в этой ситуации, мягко говоря, чтобы не сказать — невозможно».
Вот мы и оказываемся на пороге сводящей с ума перспективы: неужели большая игра за каспийскую нефть окончена? И какое значение имело соперничество США и России в сфере энергетики в свете появления Китая — вечно голодного потребителя энергии, способного скупить все, что есть у России? Это уже, с позволения сказать, новая игра, и теперь, чтобы выиграть, США должны уже не вбивать клин между Россией и Западной Европой, а придумывать стимулы для России, чтобы она не отворачивалась от западных рынков сбыта энергоносителей и не поворачивалась в сторону Китая.
Китай укрепляет свою энергетическую безопасность, обеспечивая себе поставки из России, не зависящие от чрезмерно протяженных транзитных маршрутов (морских путей), проходящих преимущественно через так называемое «общее достояние человечества» (как выражаются американские стратеги), то есть через воды больших океанов, в которых традиционно господствуют США. Геополитические последствия этого достаточно основательны.
Гарантированная взаимная зависимость
Сводится все это к тому, что Россия начала свою собственную «перезагрузку» отношений с США, как и вторые — в отношении первой. Визит Медведева в Китай очень явно подчеркивает, что Москва крайне негативно воспринимает перспективу подрыва стратегического партнерства с Китаем из-за «перезагрузки» отношений с США. С учетом этого громадную геополитическую значимость имеет тот факт, что Россия встала на сторону Китая в последних трениях в Азиатско-Тихоокеанском регионе с участием Японии.
Находясь в Китае, Медведев сделал несколько сильных заявлений о советско-китайском союзе, существовавшем во время войны Китая против Японии (1937–45). Он сказал:
«Дружба с Китаем — это стратегический выбор России, это выбор, скрепленный кровью многие годы назад».
А также:
«Дружба между российским и китайским народами, скрепленная военными событиями, будет нерушимой и принесет пользу нашим будущим поколениям».
Накануне визита Медведева в Китай, в разгар недавнего дипломатического противостояния между Китаем и Японией, министр иностранных дел России Сергей Лавров написал статью для китайской газеты «Жэньминь жибао», в которой бодро приветствовал российско-китайское стратегическое партнерство и в неявной форме раскритиковал японо-американский оборонный пакт. Вот что он написал:
«Наше [то есть российско-китайское] партнерство служит фундаментальным интересам обеих стран и необходимо для стабильности в региональном и глобальном аспектах. Его углубление — это одна из важнейших гарантий того, что объективный процесс формирования полицентрического международного порядка не будет искусственно замедляться. Наши страны согласны в том, что Азиатско-Тихоокеанский регион должен быть стабильным и процветающим. Процессы, протекающие здесь, имеют долгосрочные последствия не только для стран региона, но и для будущего миропорядка в целом. Во многих странах структуры блока справедливо считаются угрозой для национальной безопасности и источником разделительных линий, взаимного недоверия и подозрительности».
Что важно, президент Китая Ху Цзиньтао открыто призвал к расширению двустороннего механизма «стратегических переговоров о безопасности с взаимной поддержкой по вопросам, касающихся центрообразующих интересов сторон». А вот какие еще заявления сделал Ху Цзиньтао:
«Китай и Россия будут поддерживать мир и стабильность во всем мире и способствовать общему выздоровлению, оздоровлению и стабильному развитию мировой экономики».
«Китай неуклонно будет придерживаться курса на постоянную консолидацию и совершенствование своего стратегического партнерства с Россией».
В целом визит Медведева в Китай подчеркивает, что, несмотря на огромные исторически сложившиеся долги в российско-китайских отношениях, обеим странам удается выстраивать стратегическое партнерство с соответствующими требованиями стратегического, политического и экономического характера. Конечно, у них есть некоторые общие представления о миропорядке: «многополяризация» мировой системы, демократизация международного порядка и экономическая глобализация. С другой стороны, все эти концепции присутствуют и в долгосрочных стратегических программах обих стран. Коротко говоря, у них много общих интересов.
Говоря в своем интервью «Жэньминь жибао», что главными принципами внешнеполитического курса России являются прагматизм, открытость и неприменение конфронтационных методов с целью реализации собственных интересов и многосторонней дипломатии, Медведев мог бы говорить не только от имени своей страны, но и от имени Китая тоже.
С другой стороны, Москва едва ли заблуждается и относительно прочности китайско-американских отношений. В конце концов, на следующий день после отъезда Медведева из Пекина в официальной газете China Daily было опубликовано предложение «вернуть на прежние рельсы» забуксовавшие отношения между Китаем и США в военной сфере «с целью большего развития двусторонних отношений и достижения мира во всем мире; ни мы, ни они не считаем друг друга врагами и не хотим военного противостояния, так что китайско-американские отношения должны основываться на гарантированной взаимной зависимости».
Россия сможет с большой пользой разыграть «карту Китая» на предстоящих саммитах в Довиле и Лиссабоне, договариваясь о своих отношениях с западным альянсом, США и основными европейскими державами. Но российский подход диаметрально противоположен тому, который применяют США в отношении таких своих главных партнеров, как Россия и Индия.
Если Россия демонстрирует расширение и углубление стратегических отношений с Китаем, то Вашингтон пытается отвлечь внимание деловой и политической элиты, а также московскую и делийскую общественность от сущности китайско-американских отношений, позиционируя их как гораздо более антагонистические, нежели они есть на самом деле. Отношения эти очень основательны и мощно укоренены в мировом рынке, что практически на сто процентов страхует от конфронтации, способной покалечить обе стороны.
Автор статьи был кадровым дипломатом Службы внешних сношений Индии. Он служил в таких странах, как СССР, Южная Корея, Шри-Ланка, Германия, Афганистан, Пакистан, Узбекистан, Кувейт и Турция
Оригинал публикации: Russia’s season for summits