Конфискуют ли у Лужковых-Батуриных деньги и имущество?

Что происходит с Лужковым? А просто война. Парафраз такой на тему известной песни. Меня лично не волнует ни судьба московского градоначальника, ни будущее его супруги-миллиардерши, ни даже – вот кощунство- конфискуют или нет в итоге у них деньги и имущество, как об этом уже начинают говорить самые горячие головы. Ну, даже если отберут, во что лично я не верю, то нам-то с вами уж точно от них ни копейки не достанется.

История с Юрием Михайловичем показательна совсем с других позиций. Она, как раньше эпопея с Ходорковским или на другом уже этапе с тем же экс-сенатором Игорем Изместьевым, показывает эволюцию нашей российской государственной системы. И нет разницы в том, что двое из этих трех уже сидят, что осуждены они были за разное, а третий пока на свободе. Если уж совсем будет надо – то посадят и его.

Юрий Михайлович Лужков – не оппозиционер, не борец с режимом, он до недавнего времени имел репутацию его несгибаемого опорного столпа. Кто, как не он, с такой последовательностью реализовывал принцип, озвученный премьер-министром, лучше всего объясняющий причину неуступчивости российской власти и неспособности ее к любому диалогу с инакомыслящими даже в самом скромно проявлении этого инакомышления: «Отдай им палец, так они руку отхватят». Да и мог ли иначе вести себя человек, который входит в руководящие органы правящей партии – «Единой России».

И вот – война, начатая по отмашке из Кремля и имеющая на самом деле одну-единственную цель – вынудить мэра Москвы заявление об отставке по собственному желанию. С этой целью набираются в спешке горы компромата, которые выплескиваются в передачах центральных телеканалов. Причем, ничего нового в этом якобы компромате нет. Об этом и так все знали.

Почему якобы компромате? Да потому что ничего реального, за что можно было бы посадить человека не озвучено. Информационная атака нагнетает ситуацию психологически, но не фактически. Потому что если бы действительно обнародовали настоящий компромат, то пришлось бы раскрывать всю схему, все устройство так называемого столичного хозяйства, где чиновники из числа близкого круга градоначальника носят часы за десятки и сотни тысяч долларов, где скромные, но очень ответственные труженики префектур и управ носят на руках кольца и перстни с камнями, каждое из которых превышает их годовое жалованье. Пришлось бы тогда показывать всю схему не только горизонтальных, но и вертикальных коррупционных связей, в том числе, между региональным и федеральным уровнем. А это уже, извините, просто какой-то подрыв российской государственности получается.

Ведь господин Лужков и супруга его, Елена Николаевна Батурина, не два злодея в курятнике, как нам это усиленно пытаются навязать с голубых экранов и печатных полос. Они – не только участники той схемы частно-государственного партнерства, которая позволяет пополнять собственный карман с использованием располагаемого ресурса и в которой только их и обвиняют, но и ее конструкторы и отцы-основатели. Нынешнее руководство в Кремле и Белом доме лишь после того, как эта схема проявила свою эффективность, сделало ее всероссийской. И даже если ограничиться только локальным московским участком, то слишком много в таком случае придется вскрыть, слишком многих уволить, а кого-то даже и посадить, что может нарушить устойчивость не только их связей, но и жизнь региона.

И потому я и говорю якобы компромат. С другой стороны он должен решить и совершенно конкретную задачу в другой области. Власть не может уволить Лужкова просто так, потому что он может и, что называется, взбрыкнуть. А потому надо по максимуму сейчас затравить человека, завалить его дерьмом по самую маковку, чтобы дискредитировать его в глазах потенциальных и явных сторонников. Чтобы, грубо говоря, некого было бы защищать приличному и порядочному человеку.

Впрочем, в истории с Лужковым, как я уже говорил, все это частности. Интересно другое. История – это диагноз нынешнего состояния российского общества, показатель эволюции политической системы и государственного устройства.

И, оценивая все вкупе, с этой позиции картина предстает очень грустная. Потому что будучи одним из многих, пусть и в первых рядах, Лужкова сейчас третируют не за прегрешения, а потому что по нему «принято решение».

Стоит принять такое решение по Борису Грызлову, например, и тут же вдруг вскроется в виде чудесного прозрения и общественности, и журналистов, и даже соответствующих органов, вся непрозрачность истории с «чистой водой» с требованием десятков миллиардов бюджетных рублей и особыми взаимоотношениями с чудо-изобретателем и суперученым Петриком, которому специально созданная комиссия Российской Академии наук отказала в претензиях на ученость. Или история с акциями жирового комбината и участием в их судьбе видной единороски. Заметим, это то, что известно и так. Как и кража из квартиры видной единороски, когда воры утащили в денежном исчислении на сумму, сравнимую с бюджетом небольшого городка. Это известно, но на это не обращается внимание. Стоит сказать «фас» и все эти факты послужат основанием, чтобы выбросить человека из системы, втоптать его в грязь , а то и подвести под статью Уголовного кодекса. Не важно, вор ты в действительности, насильник или мошенник. Как и то, что не важно, порядочный ли ты человек или каким профессионалом ты являешься. Это совсем не определяющие качества для существования в нынешней государственно-партийной системе. Власть может не видеть в воре такового, просто не замечать. Смотреть и не видеть. Точно так же не важно, насколько ты порядочен, если тебя решено «выпороть и выкинуть. За последние годы такая система отношений только все больше совершенствуется и расширяется, захватывая все больше площади, где она царит. Собственно говоря, она захватила уже все пространство российского государства и политики, но до поры до времени просто стеснялась выходить на люди. Все прикрывалось интригами, борьбой под ковром и соблюдением внешних приличий. Но сейчас маски уже сброшены.

В истории с Ходорковским, например, поражала избирательность правосудия. Схемы ухода от налогов применяли все, но сели только те из списка, кого было решено показательно выпороть. Решала, кого и как, высшая власть, но для приличия все прикрывалось судебным решением.

В истории с Изместьевым поражает избирательность не только правосудия, но и следствия. Которое решительно отметало факты и доказательства того, что Изместьев был лишь винтиком, пусть и не самым маленьким, другой, гораздо более мощной машины.

Но и там, и там этим лицам вменялись в вину конкретные обвинения в совершении преступных деяний. И там, и там эту избирательность демонстрировала лишь отдельная ветвь власти.

В истории с Лужковым такой подход демонстрирует уже высшая государственная власть, поскольку в Кремле не скрывают своей причастности к атаке на мэра Москвы.

И получается, что мы ничуть не эволюционировали за последние годы. Нет никакой разницы между якобы жестким авторитарным Путиным и якобы демократически ориентированным модернизатором Медведевым. В отношениях наверху между собой они могут быть хоть союзниками, хоть антагонистами, но к народу и обществу они относятся одинаково, сидят в одном окопе. И не только друг с другом, Нои с тем же Березовским, который якобы является врагом нынешней власти.

Некоторые из экспертов-политологов ужасаются. Дескать, что власть творит, моча Лужкова в эфире. Показывая, что он один из них, власть-де тем самым пятнает и себя, дискредитирует себя в глазах населения. Они заклинают «себя, себя» и превращают этот рефрен чуть ли не в мантру, в которую свято верят.

Но так ли это на самом деле? Похоже, что господа политологи чересчур увлеклись и придали себе и обществу гораздо больше значимости и веса, чем в реальности уделяет им власть. Ведь в системе координат, где нет честных и нечестных, а есть, нужные, «правильные», ведущие себя по понятиям, и «неправильные» власть абсолютно не придает никакого значения таким мелочам, как общественное мнение или оценка. Общественное мнение их интересует не со стороны оценки общественностью персон и действий власти, а лишь в той степени, чтобы не плодить, а минимизировать сторонников неугодных им лиц. Ну и еще, чтобы облегчить передел бизнеса и собственности в стране.

Вот в такой стране мы все и живем.

Впрочем, такое в нашей истории уже было. И закончилось сначала февралем, а потом и октябрем 1917-го.