Испортятся ли всерьез отношения Москвы и Тегерана?
В Москве политики и политологи обсуждают принятое накануне Россией решение не поставлять Ирану противовоздушные комплексы С-300. Почему Кремль пошел на этот шаг, испортятся ли всерьез отношения Москвы и Тегерана?
Отказ России поставлять Ирану противовоздушные комплексы С-300 был произнесен достаточно громко – тут и заявления военных, и указ президента Дмитрия Медведева, в общем, все было сделано для того, чтобы такое решение было понято всеми как стратегический шаг. Председатель Комитета Государственной думы по международным делам Константин Косачев, еще недавно говоривший, что С-300 под санкции ООН против Ирана не попадает, теперь в интервью Радио Свобода заявил, что все сделано правильно, а международное сотрудничество дороже денег:
– Первооснова – резолюция Совета безопасности, и там есть конкретный перечень, и есть вторая часть, которая призывает все государства проявлять бдительность в сотрудничестве с Ираном в данной сфере. Президент России именно проявляет бдительность. Происходит это потому, что Иран для России, к сожалению, по-прежнему остается достаточно сложным и, совершенно точно, не до конца прозрачным партнером. И в этом смысле мы соглашаемся в том, что давление на Иран должно оказываться, и ситуация разрешится только в том случае, если МАГАТЭ констатирует стопроцетное сотрудничество Ирана с этой организацией, чего сейчас, как мы знаем, нет.
Думаю, что негативная реакция Ирана обязательно последует, и она будет, как всегда, демонстративно жесткой. Я не исключаю, что возможны какие-то апелляции в арбитраже. Но, как бы ситуация не развивалась, я абсолютно убежден в том, что соображения коммерческой выгоды в случае реализации контракта, либо опасения, что придется выплачивать какую-то неустойку, ни в коем случае не должны превалировать над соображениями нашей приверженности режиму нераспространения и сотрудничества с теми государствами, которые этот принцип исповедуют.
Россия достаточно долго пугала Запад тем, что Иран все-таки получит мощное противовоздушное оружие, и показывала, что отказываться от военного сотрудничества с теми, кто находится в конфликте с Израилем, не собирается – совсем недавно Сирия получила противокорабельные ракеты. Политолог Андрей Пионтковский полагает, что все это было неспроста:
– Самый лучший сценарий для Кремля – конфликт вокруг иранской ядерной программы, о котором Кремль давно мечтал, и израильский превентивный удар по ядерным установкам Ирана. И все эти танцы вокруг поставки С-300, продолжающиеся в течение двух лет, были направлены на такой сценарий. Постепенно продвигалась иранская программа, и сейчас она уже достигла такой point of no return, когда практически у них всё есть, – есть технология обогащения урана, есть обогащенный уран в достаточном количестве, по крайней мере, для нескольких боеголовок. И, насколько я понимаю, наша разведка поняла, что, в общем-то, Израиль уже принял решение нанести этот удар в любом случае. Тот сценарий, о котором Кремль мечтает, будет реализован, по мнению большинства аналитиков, в ближайшие месяцы. Уже совершенно откровенно в комментарии МИДа было сказано, что теперь мы можем потребовать у американцев что-то другое, сделать какие-то наши уступки. И потом, обратите внимание, как это все картинно было сделано под Медведева: вот, Медведев преодолевает сопротивление «ястребов», лично подписав указ. Такой пиар попал в цель.
Именно предотвращения удара Израиля по Ирану добивались друзья Тегерана в Москве, среди которых – публицист Александр Проханов:
– Это еще один акт встраивания в американский фарватер. Россия слаба. Приход Медведева ознаменовался резким сближением с Америкой в ущерб национальным интересам России. Мы теряем близкого, сильного, бурно развивающегося союзника, живущего интересами нашего российского региона. Я считаю, что это скверный шаг. Единственное, чем он компенсируется, с моей точки зрения, – это продолжающимися контактами нашего руководства и ХАМАС. Мы не уходим с Ближнего Востока, просто мы несколько удаляемся от Ирана, но продолжаем сближаться с Сирией.
Остается только радоваться тому, что движение ХАМАС пока не имеет своей ядерной программы и не добивается поставок мощных комплексов ПВО.