Военные профессионалы в США: взгляд изнутри (ч.4)
КЛАССИКИ РАТНОГО ТРУДА ВЫСТУПАЮТ ПРОТИВ АНТИИНТЕЛЛЕКТА…
Продолжение. Начало в №№ 26, 27, 28
Первопричиной ущербности командных кадров вооруженных сил США многие исследователи считают «недостаток интеллекта». Но данный порок, «успокаивает» один из аналитиков Мэтьюз Ллойд, свойственен отнюдь не только американским генералам и офицерам — это якобы характерная черта большинства «людей в форме» и в других государствах. Так, он приводит малоизвестное язвительное высказывание британского премьера времен Первой мировой войны Ллойда Джорджа: «Мозг военного воспринимает умственный процесс как нечто вроде мятежа».
Немногим выше, нежели у британцев, оценивается уровень интеллекта у французских командиров. Но и в армии, считающей себя наследницей прославленного военного гения Наполеона Бонапарта, бывали периоды, когда общая атмосфера в ней формировалась отнюдь не военачальниками-интеллектуалами. Например, весьма популярный в 50-60-е годы XIX века маршал Мари Морис де Макмагон, приведший французские войска к катастрофе в войне против Пруссии, буквально накануне кампании с вызовом заявил: «Я исключу из списка на продвижение любого офицера, чье имя увижу на корешке книги!».
Известный на Западе специалист в области военно-политических проблем Бернард Броди как-то несколько прямолинейно отметил, что «военные всегда стремятся поддерживать мнение о себе как о людях действия в большей степени, чем как об интеллектуалах, и что им, как правило, не дано быть выдающимися аналитиками в своей собственной профессиональной сфере».
ОСНОВОПОЛОЖНИКИ РЕФОРМАТОРОВ И ТЕОРЕТИКОВ
Разумеется, все не так однозначно, и, будем справедливы, нельзя при этом игнорировать весьма богатый на теоретиков-интеллектуалов англосаксонский мир военной науки. Так, американская военная мысль первоначально главным образом базировалась на достижениях европейцев, естественно, британцев, но также германцев (пруссаков) и французов. Ко второй же половине XIX века и в самих Соединенных Штатах были созданы условия для рождения собственных оригинальных мыслителей военного дела.
Примечательно, что изначально генератором перспективных идей в области военного искусства был Юг США. Здесь выходили солидные журналы: «Милитари энд Нэвл Мэгэзин», «Арми энд Нэвл Хроник», «Милитари Мэгэзин» и другие. Особым авторитетом не только в южных штатах, но и во всей Америке пользовался бюллетень «Саус Литерари Мессенджер», который уделял особое внимание военным проблемам в целом и в частности развитию ВМС. Именно на страницах этих изданий впервые были опубликованы военно-научные труды самобытных военных мыслителей Мэтью Фонтейна Маури и Дэниса Харта Мэхэна.
Первый прославился своими трудами, посвященными морской тематике, — от изучения морей до организации ВМС, но также уделял серьезное внимание вопросам боевой подготовки военных профессионалов и обучения гражданского населения основам военного дела. Мэхэн начал свою творческую деятельность как автор работ по боевой технике и военно-инженерному обеспечению, а затем переключился на проб-лемы ратного искусства. Его перу принадлежит тезис о том, что «стратегия, охватывая фундаментальные принципы военного дела, являет собой нечто постоянное, неизменное в военной науке, тогда как тактика в противоположность стратегии есть феномен изменчивый, подверженный сильному влиянию обстоятельств».
Научные труды Мэхэна, преподававшего в Уэст-Пойнте, оказали существенное влияние на формирование теоретических взглядов американских офицеров, впоследствии ставших крупными военачальниками и теоретиками. Один из них — Генри Уэджер Холлек (1815-1872), командир армии северян в период гражданской войны, приобрел также известность как ярый сторонник прусской военной школы и автор ряда теоретических работ в области военной администрации и материально-технического обеспечения войск.
Годы после окончания гражданской войны оказались не самым лучшим периодом для американских военных. Существенные сокращения, почти полная утрата интереса общества к вооруженным силам, всплеск идеологии бизнесового либерализма, пацифизма и самоизоляции США на международной арене на определенное время, по меткому выражению Самюэла Хантингтона, «загнали военных в казармы», заставили их «вариться в собственном соку». С другой стороны, именно данные обстоятельства привели к тому, что военные профессионалы в лице американского офицерского корпуса оказались условно раскрепощены, предоставлены самим себе, без часто парализующего их волю и устремления жесткого давления со стороны гражданских властей.
Углубленное самокопание военных мыслителей в эти годы явилось причиной появления целого ряда заслуживающих внимания идей и концепций, проартикулированных ставшими известными не только в США, но и в Европе несколькими военными одновременно учеными и практиками, такими, как генералы Уильям Т. Шерман и Эмори Аптон, а также контр-адмирал Стефан Б. Льюс.
Шерман почти 15 лет (с 1869 по 1883 год) возглавлял сухопутные войска и вплоть до своей кончины в 1891-м был непререкаемым авторитетом в среде военнослужащих. Именно он стал инициатором глубоких реформ в области военного образования, создал специальные курсы и школы по переподготовке, служившие обязательной ступенью в продвижении к высшим званиям и должностям. Именно благодаря ему не была предана забвению позитивная традиция Юга по культивированию военных знаний и военной теории в целом. В отличие от всех троих своих предшественников на этом посту он не только не был вовлечен в политику, но и жестко отстаивал принцип нейтралитета военнослужащих во внутриполитической борьбе.
Сродни Шерману был один из его горячих сторонников — Эмори Аптон, «мыслитель-реформатор-солдат», как его характеризует Мэтьюз Ллойд. Он слыл хорошим практиком, принимая активное участие в гражданской войне и пройдя все ступени служебного роста от второго лейтенанта до генерал-майора всего за четыре года. Аптон является автором двух фундаментальных трудов — «Армии Европы и Азии» и «Военная политика США». В многочисленных статьях и выступлениях он аргументированно отстаивал необходимость реформы военной машины страны.
Его сверстник адмирал Стефан Льюс оставил свой след в военной истории США как основатель и президент Военно-морского института, инициатор создания Военно-морского колледжа. Льюс был фанатично предан флоту, поддерживал идеи Шермана относительно политического нейтралитета (морских) офицеров, в своих теоретических трудах развивал военно-морскую доктрину. Как подчеркнул в свое время известный американский адмирал Брэдли А. Фиске, «ВМС США обязаны ему (Льюсу), как никому другому… Он заставил моряков думать».
Названные выше наиболее продвинутые на тот период представители американского генералитета и заложили основу для следующего поколения реформаторов и теоретиков военного дела в США, в числе которых обычно выделяют следующих: Уэйнджера, Уилкинсона, Блисса и др. в сухопутных войсках, Мэхэн-младшего, Тэйлора, Фиске, Симса и др. в военно-морских силах. Указанные военные мыслители по своему вкладу в развитие военной теории и вооруженных сил США в целом были сродни Шарнхорсту, Гнейзенау, Клаузевицу и Мольте с их влиянием на развитие военного дела в Германии.
ЧЕРЕЗ ТЕРНИЯ СЛУЖБЫ К ТВОРЧЕСТВУ
В среде американских военных, как, впрочем, и в других государствах, в XIX веке были особенно популярны труды прусских военных ученых, прежде всего Клаузевица, переведенные на английский язык в 1873 году. В частности, копировалась идея о генеральном штабе, в наиболее подробном и адаптированном под ВС США виде изложенная в работе Спенсера Уилкинсона «Мозг армии». Параллельно американские военно-морские теоретики зачастую копировали британских ученых в области ВМС, воспринимая их как классиков.
Будущий генерал Таскер Х. Блисс был командирован в Европу, где подробно изучил состояние дел с военным образованием в наиболее передовых на тот период странах Старого Света, результатом чего стали несколько работ, посвященных данной проблеме. Особый интерес у тогдашнего руководства сухопутных войск США вызвала постановка подготовки будущих офицеров в Германии, названная Шерманом «почти совершенной». Пожалуй, наибольший вклад в развитие теории военного дела в те годы внес ведущий преподаватель кузницы командных кадров СВ США Армейского штабного колледжа в Форт-Ливенуорте Артур Л. Уэйнджер, теоретические изыскания которого явились продолжением трудов Аптона и который как ученый доминировал в американской классической военной науке вплоть до Первой мировой войны. Его получившие известность разработки «Кампания Кеннингграц» и «Организация и тактика» фактически базировались на достижениях прусской военно-теоретической школы.
Среди тех, кто внес существенный вклад в военно-морскую науку США в целом и подготовку кадров для флота, нельзя не сказать об адмирале Б. А. Фиске, правда, главной заслугой которого все же считаются инициирование разработки и проталкивание через конгресс специального закона, упорядочившего организацию руководства национальными военно-морскими силами.
Безусловно, одной из ярчайших фигур в области военно-научной и военно-стратегической деятельности на рубеже XIX-ХХ веков не только в США, но и в военно-научном мире в целом считается контр-адмирал Альфред Тайер Мэхэн (1840-1914). Воспитывавшийся в семье незаурядного военного теоретика, упоминавшегося выше Д. Х. Мэхэна, преподававшего долгие годы в сухопутном училище (академии) Уэст-Пойнт, его сын Альфред Мэхэн посвятил себя целиком флоту и военному искусству, цент-ральное место в котором он отводил ВМС. В 1890 году тогда еще капитан 1-го ранга А. Мэхэн без отрыва от службы опубликовал исследование «Влияние морской мощи на историю, 1660-1783 годы», весьма фундаментальный военно-теоретический труд, в котором автор не побоялся оспорить некоторые постулаты военного искусства, предложенные Клаузевицем.
Главным достижением Мэхэна как ученого является разработка им теории превалирования морской мощи, которая во всяком случае по глубине анализа и охвату фактов может быть сравнима с теоретическими изысканиями тех же К. Клаузевица и известного швейцарско-российского военного деятеля А. А. Жомини. Его теория, утверждает Хантингтон, была скорее философией истории, нежели философией войны. Политическая цель аргументированной им военно-политической экспансии превалировала над более узкой военной целью национальной безопасности. Изложенные в теории Мэхэна фундаментальные взгляды на практическую политику нашли широкую поддержку в политических же кругах Вашингтона, но поначалу были индифферентно встречены коллегами-моряками. Примечательно, что его непосредственный начальник контр-адмирал Фрэнсис Рамсей сделал следующее заключение на поданном по случаю издания труда рапорте: «Не дело морского офицера писать книги!». Этим не ограничилось: А. Мэхэну в тот раз без видимых, но всем понятных причин было отказано в продвижении по службе. Однако он не оставил творческую деятельность, хотя служба и начала его тяготить. Впоследствии он вспоминал о том, что еще его отец предрекал ему сложности во взаимоотношениях со склонным к рутине начальством.
Другой значимой для развития военного дела в США фигурой был упоминавшийся генерал Леонард Вуд. Имевший начальное медицинское образование, он волею судеб стал военным профессионалом, пройдя в составе формирований сухопутных войск США на рубеже XIX-ХХ веков многие горячие точки и на этом своем боевом опыте сумев концептуально изложить свое видение необходимости реформирования военного образования с распространением его на все слои американского гражданского общества. На первый взгляд, парадоксально, но именно ему, правда, генералу-прагматику, впоследствии ставшему начальником штаба СВ, принадлежит письменное указание, в соответствии с которым «все военное обучение должно быть строго практичным; по возможности исключить из учебного процесса все книги, не имеющие рекомендаций с точки зрения практики».
Безусловно, вкратце приведенные выше перечень и характеристика некоторых американских военных теоретиков и реформаторов в области военной науки этим не могут исчерпываться. Но именно данные военные мыслители почитаются у американцев как классики, на их трудах воспиталось не одно поколение командных кадров ВС США, среди которых немало и генералов-интеллектуалов.
Сергей ПЕЧУРОВ
доктор военных наук,
действительный член АВН, генерал-майор