Бушер: удар Ирана по санкциям
Атомная электростанция в южном иранском городе Бушере, окончание строительства которой неоднократно откладывалось Россией, в субботу была загружена ядерным топливом. Это первый шаг на пути ввода АЭС в строй в следующем месяце. Таким образом, Иран добился своей долгожданной цели, построив объект, который не раз подвергался опасности из-за дорогостоящих задержек и попыток США и Израиля убедить Москву отказаться от пуска электростанции, пока Иран не подчинится резолюции ООН о введении санкций.
Государственный секретарь США Хиллари Клинтон неоднократно заявляла, что, по мнению Вашингтона, Бушерскую АЭС можно будет открыть лишь в том случае, если Иран заверит мир, что не будет обогащать уран, или если он изменит свое поведение в результате международных санкций.
Но судя по всему, Иран не собирается повиноваться. Алаэддин Боружерди (Alaeddin Boroujerdi), возглавляющий комитет иранского парламента по внешней политике и национальной безопасности, категорически заявил, что «вопросы обогащения урана и национальной безопасности связаны между собой». Иными словами, отказ от работ по обогащению создаст угрозу национальной безопасности страны.
«Русские показали, что им можно доверять, — сказал Боружерди, — это может стать поворотным моментом для улучшения отношений между двумя странами, чтобы они могли эффективнее использовать весь потенциал реализации интересов обеих наций». Его слова означают, что в свете ряда меморандумов договоренности о строительстве новых АЭС в Иране, подписанных между Москвой и Тегераном, будет происходить расширение российско-иранского сотрудничества в ядерной сфере.
И не только это. Учитывая политические соображения в мире и внутри России – где премьер-министр Владимир Путин поставил себе в заслугу поддержку решения о строительстве Бушерской АЭС вопреки сопротивлению более прозападного президента Дмитрия Медведева – Иран должен теперь проявить больше гибкости и уступчивости на ядерных переговорах, чтобы ослабить шквал обвинений и критики в адрес Москвы со стороны стран Запада.
Иранские политики, включая советника верховного лидера аятоллы Али Хаменеи Али Акбара Велаяти (Ali Akbar Velayati), выражают готовность Ирана начать новые переговоры с Вашингтоном по ядерной тематике как в рамках Венской группы (в составе США, России, Франции и МАГАТЭ), так и в рамках «иранской шестерки» (пять постоянных членов Совета Безопасности ООН плюс Германия).
Нынешняя осень может стать плодородным сезоном для ядерной дипломатии, если вслед за открытием Бушера будет подписано многостороннее соглашение об обмене ядерным топливом в рамках его поставки для небольшого исследовательского реактора в Тегеране. То есть, будет нанесен двойной удар по ядерному кризису в целях наращивания доверия. А кризис этот вполне способен выйти из-под контроля и, как весьма уместно предостерег в этом месяце Фидель Кастро, может даже привести к ядерной войне.
Для Ирана, если ему удастся достичь двух целей – запустить Бушерскую АЭС после 12-летней задержки и пополнить иссякающие запасы ядерного топлива для тегеранского реактора, это будет знаковый момент, требующий нового мышления в непростом вопросе о налаживании диалога с Вашингтоном.
«Окончательное решение по данному вопросу остается за верховным лидером, и аятолла Хаменеи через своих советников посылает позитивные сигналы Западу о том, что если он серьезно настроен на диалог, то Иран готов с ним взаимодействовать», — говорит близкий к президентскому лагерю профессор политологии из Тегеранского университета.
Но главная проблема для Тегерана остается нерешенной: как достичь своих целей в области ядерной энергетики, и как при этом не допустить давления санкций, не соглашаясь на существенные уступки?
В конце концов, мощности по обогащению дали Ирану первичный статус ядерной державы, а это служит достижению целого ряда целей в области национальной безопасности. Следовательно, таких преимуществ нельзя лишаться ради каких-то иных выгод – хотя это не исключает определенных промежуточных действий. К ним относится так называемый запасной вариант и более строгие проверки МАГАТЭ на иранских объектах. Тегеран решительно отвергает утверждения западных стран о том, что он создает ядерное оружие для усиления своей ударной военной мощи.
Соединенные Штаты заявили, что не видят в Бушере «риска распространения», однако Израиль осудил поставки Россией урановых стержней для ядерного реактора, назвав их «недопустимыми». Телеканал Fox News привел слова представителя израильского министерства иностранных дел Есси Леви (Yossi Levy), который сказал: «Мировое сообщество должно усилить давление, дабы заставить Иран выполнить международные решения и прекратить работы по обогащению и строительству реакторов».
Кроме того, решение России проигнорировать требование США отложить запуск Бушерской АЭС необходимо проанализировать в общем геостратегическом контексте. Интересы безопасности России могут серьезно пострадать, если Западу будет позволено беспрепятственно продвигаться вперед в реализации своей последовательной стратегии по ослаблению Ирана, который является региональным оплотом сопротивления экспансии Организации Североатлантического договора (НАТО) и американскому интервенционизму.
Иными словами, причина, по которой Путин одержал в данном вопросе верх над прозападными московскими политиками, по своему характеру является геополитической; впрочем, как и многие другие соображения, сыгравшие здесь определенную роль, например, договорные обязательства России и чисто экономические интересы.
В этом США и ЕС (а также Израиль) могут винить сами себя, так как они переоценили свои возможности и перегнули палку, введя недавно жесткие односторонние санкции, которые осудили Москва и Пекин, а также выступив с громкими военными угрозами в адрес Ирана. Это неприемлемый сценарий для России и для Китая с точки зрения их интересов.
При отсутствии ядерного противостояния ввод в строй мирного реактора под полным наблюдением и контролем МАГАТЭ никогда не имел бы так много побочных эффектов и последствий. Он стал крупным поражением для сторонников сокрушительных санкций против Ирана. Запуск Бушерской АЭС равноценен эффекту разорвавшейся бомбы для режима санкций – несмотря на то, что в резолюции ООН санкции на Бушер не распространяются.
«Открытие Бушера показывает, что все угрозы в адрес Ирана носят чисто психологический характер», — заявил представитель комитета иранского парламента по внешней политике и национальной безопасности Казем Джалали (Kazem Jalali). Но кроме психологического эффекта существует и политический. Открытие Бушерской атомной электростанции подает сигнал о том, что ни санкциями, ни угрозами продвижение Ирана к атомной энергии остановить не удалось.
Наращивая военные мускулы
Тем временем, столкнувшись с угрозой внешнего нападения на свои ядерные объекты, Иран этим летом деятельно демонстрирует свои накачанные военные мускулы. Он показал всему миру беспилотный бомбардировщик большой дальности, который президент Махмуд Ахмадинежад назвал «посланцем смерти для врагов Ирана».
Он представляет собой ракету иранского производства третьего поколения, и является элементом оборонительной стратегии Ирана с ее «ракетным блицкригом» против защищенных и уязвимых целей по всему району Персидского залива и за его пределами, который планируется осуществить в случае нападения на Иран. В целом эта программа предусматривает массовое производство мини-субмарин, скоростных торпедных и ракетных катеров, вооруженных крылатыми ракетами, а также ракет класса «поверхность-поверхность», имеющих название Qiam 1. Иранские военные представители называют эту ракету «высокоскоростной, способной ускользать от радаров противника» и заявляют, что «запускать ее можно с разных пусковых установок».
Утверждая, что усиление военной мощи Ирана носит исключительно оборонительный характер, Тегеран в то же время пытается проникнуть на международный рынок вооружений в качестве экспортера. Доказательством тому может служить заявление, сделанное на прошлой неделе иранским министром обороны Ахмадом Вахиди (Ahmad Vahidi). Он сказал, что Иран сегодня может экспортировать вооружения в 50 стран.
Называя новую боевую технику свидетельством «растущей самоуверенности Ирана и веры в себя», высокопоставленные военные представители также указывают на стратегическое соотношение сил в регионе, которое подстегивает стремление Ирана подготовиться к так называемой «асимметричной войне».
В своих замыслах он, среди прочего, полагается на высокомобильные боевые корабли, на массовое производство ракет, на свои возросшие способности по минированию, а также на «стратегию расширенного сдерживания», которая нацелена на «распространение театра конфликта» и предусматривает нанесение ударов по объектам нападающей стороны на Ближнем Востоке и в других точках мира. Хаменеи недавно заявил, что «контрудар Ирана будет не просто региональным, он будет наноситься по гораздо более широкому пространству».
Невозможно отрицать тот факт, что у Ирана имеется масса слабых и уязвимых мест в военной сфере. Особенно это касается системы противовоздушной обороны и преимуществ потенциального противника в воздушной мощи. Поэтому Иран по-прежнему настаивает на том, чтобы Россия поставила ему зенитно-ракетные комплексы С-300. Москва медлит с поставкой по политическим и иным причинам, в том числе, из-за лоббирования Саудовской Аравии.
Однако продажа в перспективе более современных оборонительных комплексов С-400 саудитам может послужить в качестве катализатора и заставить Москву выполнить свой контракт с Ираном – особенно если администрация Барака Обамы осуществит масштабные многомиллиардные поставки американских систем вооружений в Саудовскую Аравию и другие государства, входящие в Совет по сотрудничеству стран Персидского залива, такие как Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты. К этим системам вооружений относятся современные истребители и ударные вертолеты, и это наверняка приведет к ускорению и без того напряженной гонки вооружений в данном регионе. Соответственно, Иран будет вынужден пойти на ускоренное наращивание собственных вооружений.
В заключение следует сказать, что не все в Иране довольны чрезмерным, как они считают, вниманием страны к чисто оборонительной стратегии. Ахмадинежад, выступая недавно по случаю Дня военной промышленности Ирана, заявил, что его страна «никогда не станет инициатором нападения». Это может успокоить некоторых соседей Ирана по Персидскому заливу. Но в то же время, Иран лишается возможностей для нанесения «упреждающего удара», а такой удар является неотъемлемой частью военной доктрины западных держав, таких как США и Франция, а также Израиля.
Иными словами, существует «пробел дисфункции», или несоответствие между интересами национальной безопасности Ирана и его одномерной, чисто оборонительной военной доктриной, которая является саморазрушительной, поскольку категорически исключает возможность нанесения упреждающего удара. Такое несоответствие опасно, ибо оно может парализовать контртеррористические усилия, особенно тех сил, которые проводят приграничные операции в Пакистане и Ираке.
Целый ряд иранских политологов говорил автору о том, что Иран явно находится в невыгодном положении в условиях разрастающейся в регионе гонки вооружений, и поэтому он не должен вести себя «одномерно», отказываясь от принципа «упреждающего удара», который может прийтись весьма кстати, если будет получена заслуживающая доверия информация о готовящемся нападении на Иран. Не исключено, что линия водораздела между обороной и нападением проведена слишком резко – причем в ущерб интересам национальной безопасности Ирана.