Письмо «кремлевскому султану» и вопросы диалектики
Вчера Максим Калашников написал открытое письмо Путину, которое опять сделало его знаменитым. «Как я и предполагал, реакция на мое открытое письмо Путину оказалась громкой: дерьмо полилось широкой рекой. Однако эффект отличен: полчаса времени на написание письма и вывешивание его в блоге — а эффект как от сотни тысяч долларов, заплаченных рекламному агентству» — написал он сам в своем ЖЖ.
Суть предложения Максима Калашникова, которого теперь официальные СМИ именуют уже не «блогером», а футурологом и писателем, как положено, сводится к следующему:
«…Путин, предлагаю вам сделку. Суть ее в том, что вы помогаете нам. Национал-патриотам, синтезирующим национальное и социальное, красное и белое. Союзу национально мыслящих красных и социально ориентированных русских националистов. Помочь материально. Административно. Нам важно развернуть свои структуры, свое мощное телевидение, свои отряды боевитого действия. Мы знаем, как остановить прозападную либерастню и столь же мерзких национал-либерастов, ратующих за скрещение принципа расовой чистоты с самым оголтелым гайдаризмом. Мы знаем, как повести антикризисную политику и положить РФ на курс Развития. Как восстановить смычку с белорусами и навести мосты. Как уничтожать коррупцию, отбирать честных людей в структуры управления, как противодействовать США. Как обеспечить обороноспособность страны по принципу минимакса. Мы ведь зело изобретательны и умны. Вы, проще говоря, уступаете нам власть. Взамен мы предлагаем вам вечное убежище в РФ, оставление в ваших руках части вашего нынешнего состояния (только части!), статус миллиардера».
По большому счету, оценки ситуации, сделанные Максимом Калашниковым, возражений не вызывают — да он их и раньше делал такие же, и все правильные. Вызывает вопрос метода. Думаю, удивление в Администрации президента письмо, конечно, вызвало. Но ведь известный писатель не в той весовой категории, чтобы совершать акции исключительно ради «выхлопа» в медиа-пространстве и минутного замешательства чиновников администрации, отвечающих за «тишь и благодать» в российских медиа.
Суть-то предложения смешная, но имеет солидную политологическую подложку, высказанную у нас на ФОРУМе.мск Сергеем Горяиновым буквально сутками раньше, и, как мне кажется, внутренне связанную с письмом Максима Калашникова: «И рафинированный либеральный проект и неудавшаяся пародия на СССР периода «стабилизации» в качестве такой оболочки не годятся. Националистическая, или если угодно «национально — ориентированная» схема подойдет идеально. Хотя бы потому, что никогда прежде в России она не применялась а, следовательно, на российской почве не дискредитирована. Сегодняшняя российская внесистемная оппозиция, в значительной части своей являющаяся носителем подобных идеологических концепций, представляет собой достаточно убогие в организационном плане малочисленные структуры, не обладающие контролем над сколько-нибудь серьезными финансовыми потоками. Но это обстоятельство несущественно — точно в таком положении пребывала РСДРП(б), вплоть до весны 1917 года. Деньги дают и с организацией помогают — под определенные обязательства».
Позиция оппозиции описана точно, как в анекдоте: «дяденька, дайте закурить, а то так жрать хочется, что аж переночевать негде».
Естественно, Максим Калашников немедленно получил ответ своего вечного оппонента Петра Хомякова, по сути, с той же позицией, только с другим ориентиром: «И Вы думаете, что люди пойдут за барахло на баррикады? На баррикады идут за свободу. И только за свободу. А за барахлом, если хотят перераспределить его силой, идут разве что на большую дорогу. Нет, Максим. Если уж выбирать, кого из перегрызшейся верхушки поддерживать, то однозначно либералов и Медведева. Если, разумеется, они пойдут на такой альянс. Мне представляется, что все же пойдут. Ибо без масс искренних и активных борцов за свободу, они даже с помощью Вашингтона путиноидов не победят».
Вообще-то это уже выглядит не как оппозиция, а скорее как кастинг — «Выбери меня!» Кажется, была такая передача в позднем СССР.
Естественно, реальная оппозиция ни в каком кастинге участвовать не будет. Да его никто и не проводит. Ну представьте требование таракана к слону сдать немедленно уши и хобот во избежание последствий. Ну а если таракан вырастет в более серьезного зверя, а слон, наоборот, захиреет, то и разрешений никаких не потребуется, а в наследство останутся и хобот, и уши, и куча мяса в придачу.
Первое открытое письмо Максима Калашникова к российским властям, хотя и вызвало их позитивную реакцию, но закончилось все «интеллектуальным офшором» в Сколково. Естественно, никого со стороны к распилу сколковских миллиардов не позвали вообще — самим мало. И все «инновации» на финал закончатся счетами в реальных офшорных банках — просто путинские олигархи перекачивают в баксы нефть и газ, а медведевские, как более продвинутые, оперируют в сфере «чистых денег». А еще говорят, что из ничего — ничего не рождается. Еще как рождается, и самого что ни на есть подмосковного чистого воздуха.
Ну а второе письмо Максима Калашникова вообще к позитивной реакции властей как-то не располагает. Сомневаюсь, что Путин чувствует себя таким вот вторым Милошевичем с билетом в Гаагу в правом кармане. Некоторый дискомфорт, конечно, имеется, но он не такого свойства, чтобы искать себе на замену хоть кого-нибудь. У российской власти дела совсем не так уж плохи — у страны значительно хуже. Но ситуация в стране и ситуация у властной «элиты» связаны между собой не прямой, а скорее обратной зависимостью. Если Эрэфия завалится напрочь, то Путин, пожалуй, еще и Нобелевскую премию получит, как Горбачев.
Но и без Нобелевской премии гарантии безопасности и спокойной старости «национального лидера» — это традиция, заложенная еще тем же Горбачевым, причем традиция эта пережила возглавлявшееся им государство. Ну а основатель современной Эрэфии Ельцин получил гарантии своей неприкосновенности непосредственно от первого преемника — от Путина, который эти обещания соблюдал скрупулезно. И нет никаких сомнений, что второй преемник, Медведев, в случае своей аппаратной победы, станет нарушать традицию — это ведь и не в его интересах. Так что Путину и так, и так ничего не грозит.
Более того, на фоне серии проколов медведевского правления, Путин выглядит вовсе не уходящей натурой. Скорее уж «ушел, но обещал вернуться».
Вот и вопрос — нужно ли реальной оппозиции привлекать к себе повышенное внимание громкими заявлениями, за которыми не стоит пока ни организации, ни социальной базы, ни даже простой уверенности в собственных силах?
Все идет своим чередом, и даже если представить себе, что Путин под влиянием каких-то чудесных прозрений передал бы власть «национально-ориентированным силам» (кстати, кто такие?), на следующий же день выяснилось бы, что взять эту власть попросту некому и нечем. И пришлось бы, как демократам в начале 90-х, вытаскивать из совпартноменклатурной обоймы лужковых, шаймиевых и прочих черномырдиных. А потом с удивлением обнаружить через несколько лет «демократического» правления, что все ключевые посты в исполнительной власти заняты вчерашними ответственными работниками обкомов и горкомов — заметим, отнюдь не сталинских, а самых что ни на есть горбачевских.
Разве есть у «национально-ориентированных сил» сегодня хоть полунамек на «новую опричнину», о которой писал Максим Калашников так убедительно? А без этого мы увидим буквально на следующий день все тех же путинских «силовиков», только переодетых в новые мундиры — им не привыкать. Так и представляю Анку Чапмен во главе Одесского губчека.
Что же будет? А будет, как в песне, апрель. К этому чудному весеннему месяцу многие иллюзии оппозиции уже развеются, и определится единая для всех мишень — Кремль и его филиалы. Я полагаю, что опыты партийного строительства на разных флангах оппозиции придут весной к легко прогнозируемому итогу, но это не касается организационных моментов — к весне мы будем иметь несколько разных по идеологии, но одинаковых по отношению к власти реальных оппозиционных партий. Настолько реальных, что никакой регистрации в Минюсте им уже просто не потребуется. Как не требуется, скажем, писателю Максиму Калашникову членского билета какого-нибудь из союзов писателей, чтобы подтверждать, что он писатель. И не требуется ему же справки из какого-нибудь «союза футурологов».
Выборы? Да, на выборы 2012 года мы, конечно, не пойдем. В Кремле планируют обойтись без нас. Но нашими же общими усилиями, и есть к тому все основания, не пойдут на выборы 90-95% граждан, имеющих право голоса. Мы им должны объяснить, что на этих выборах настоящему гражданину делать нечего. И нас послушают — если мы не дискредитируем себя экстравагантными, но не очень солидными поступками.
Вот очень хочу посмотреть на президента, которого избрали аж 5% граждан, имеющих право голоса. Или 3 процента. Ну уж 1 процент точно обеспечит Рамзан Ахматович… Да-да, по закону, который они приняли, он будет считаться избранным, даже если за него придут и проголосуют только он с супругой. Но это по ИХ закону. По их законам можно и людей вместе с детьми выселять из квартир, и пенсионерам можно рыться в мусорных бачках. Но что-то я сомневаюсь, чтобы кто-то поднялся на защиту таких законов.
Вот это и будет моментом истины и для власти, и для оппозиции.
Непременно на месте нынешнего правления появится слабое, аморфное очередное «временное правительство народного недоверия», что-то вроде ликвидкома Силаева-Вольского-Явлинского. Оно будет такое, которого не жалко. Скорее всего либерального толка. Слабость правления даст возможность сформироваться гражданским институтам, которые в относительно свободной конкуренции между собой будут бороться за власть. Кто победит? Трудно сказать. Но вот в самом процессе борьбы есть два варианта — либо жесткое противостояние вроде борьбы белых и красных в Гражданскую, по сути — национальная катастрофа. Либо более спокойный путь, на возможность которого указывает, например, опыт Национальной Ассамблеи, где представители разных политических сил находят приемлемые пути диалога.
Но до этого этапа надо дожить и, прямо скажем, дотерпеть. Внутри реальной оппозиции непримиримых противоречий на сегодня нет. Есть четкое противостояние «Кремль-Россия», и совершенно не нужно плодить новые сущности. Попытки же какой-либо из оппозиционных сил выйти из своей страты и вступить в отношения с Кремлем, пусть даже и путем написания петиций или обращений, только ослабляют оппозицию в борьбе с властью, а толку не приносят.
Единственной приемлемой формой диалога оппозиции с властью может быть бессмертная фраза: «Кто тут временные? Слазь!»