Какие ошибки делает Медведев в своей предвыборной кампании
После Рождества президент Медведев станет «хромой уткой». Останется чуть больше года до конца его срока. Но если мы задумаемся над тем, что происходило в 2008–2010 с Медведевым, то видно, что президентство Медведева – это нечто небывалое и парадоксальное. В течение трех лет он вел себя не как президент, а как кандидат, ведущий предвыборную кампанию. Все, что он делал, – это «расшивание» новой (возможной) повестки для какого-то гипотетического политического курса, который не осуществляется в настоящий момент, но мог бы стать курсом после победы этого кандидата на выборах.
Представим себе теперь, что с «медведевской тематикой» выступает не Дмитрий Анатольевич, а любой другой российский политик. Представим себе, что в публично-политическое пространство выходит человек, в программе которого а) сближение с Западом, интеграция в НАТО; б) радикальная реформа МВД с переименованием, реформа мест заключения; в) требование к главам региональных администраций вести блоги, отвечать на запросы общественности; г) ограничение давления на бизнес, отказ от посадок по экономическим статьям; д) создание русской кремниевой долины; е) новая концепция территориального развития, поощряющая миграцию населения из малых городов в агломерации; ж) ликвидация института прописки, либерализация контроля за мигрантами. И так далее. Включая «персональный «твиттер». Что это за программа? Это программа типичного российского политика-романтика (Явлинский, Илларионов, Немцов и т.д.). «Романтизм» – это благородный, но полный отрыв от политической реальности.
Парадокс обнаруживается сразу. Во-первых, с такой программой можно уверенно рассчитывать на поддержку 5–12% избирателей. Во-вторых, любого другого человека с такой программой в российском публичном пространстве измочалили бы за полгода. Федеральные медиа превратили бы его в чуждый персонаж, который либо коварно хочет «продать Родину», либо искренне заблуждается, совершенно оторвавшись от реальной жизни. В большей части регионов такому персонажу просто не давали бы помещений под встречи с населением. Раз в год его приглашали бы в США по линии «знакомство конгрессменов с оппозиционными публицистами Зимбабве».
Странная ситуация. Господин Медведев, не принимая никаких реальных решений, не проводя реформ и ключевых кадровых перестановок – если и не все три года, то, во всяком случае, после грузинской войны, – оставаясь «кандидатом в президенты» практически исключительно в сфере политической риторики, расшатал все зубы в десне путинского режима периода его второго срока. Из-за медведевской риторики в разных точках общественного пространства возникают новые «фронтиры». Их раньше не было. Они раньше были невозможны. Общественные группы опробуют забытые способы давления на исполнительную власть. Заново ставится вопрос о «гражданском действии».
Господин Медведев, как представляется многим ветеранам «путинского вставания с колен», как романтический подросток, просто засунул палку в муравейник и ковыряет там, как хочет. Это еще не «новый курс», то есть не «новая решимость» – и это все чувствуют, – но это непрерывное вторжение с какими-то «весьма странными» идеями по всем пунктам «повестки дня»: от С-300 для Ирана и НАТО до реформы госслужбы, армии, поощрения оппозиционных СМИ и т.д.
У всей этой истории есть два проблемных момента, которые обнаруживаются все острее по мере вступления этого «кандидата в президенты» в реальную избирательную кампанию 2012 года – «элитный» и «электоральный». Элитный заключен в том, что расшив, вскрыв «повестку дня» по всей окружности, Медведев не дает ясного сигнала элитам о том, вокруг чего все-таки будет она центрирована, когда он придет к власти. Это особенно заметно на фоне путинской политики на первом сроке. Тогда его послания федеральному собранию – тоже «касалась всего». Но центр повестки был всем ясен – «восстановление полномочий государства», «вертикаль» и т.д. У этого послания был понятный адресат. Центр повестки создавал сильную политическую гравитацию. Сейчас же наши «сицилийские», в высшей степени клиентилистские элиты – смотрят на «молодого президента» иронически. Ну да, отцы-сицилийцы могут завести и «твиттер» ради шутки, и даже поощрить какую-нибудь местную газету, которая самоотверженно взялась писать про «откаты», но их вопрос висит в воздухе: шутки мы поддерживаем, а как все это будет управляться реально?
И Ельцин, и Путин на первом сроке очень ясно показывали, на какие группы в элите они собираются опираться дальше. В первом случае это были молодые системные либералы, а во втором – прогрессивные «погоны». Но Медведев не обозначает ясно: кто будет новой лидирующей группой. Что и не позволяет возникнуть новому гравитационному центру. В то же время он и не прибегает к «популистскому сценарию», т.е. не обращается через голову номенклатуры к «общественности».
И отсюда вторая проблема – «электоральная». Выиграть выборы с повесткой «глубоких перемен», то есть, образно говоря, получить мандат на «вступление в НАТО» или, к примеру, на «перенос столицы из Москвы», на демонтаж «сицилийского корпоративизма», можно, только получив гравитационный центр в виде консолидированной общественности. Понятно, что большинство избирателей никогда не готово к реформам и не хочет сниматься с якоря. Но они это делают, как показала история, под давлением пусть численно и небольшой, но респектабельной и культурно влиятельной среды, в которой – по модели польской «Солидарности» или латиноамериканских «народных фронтов» возникает альянс авторитетных интеллектуалов (профессура, педагоги, журналисты и т.д.) и докеров, низовых гражданских активистов – героев муниципальных конфликтов.
С программной статьи «Россия, вперед!» или – если быть более точным – с программных заявлений Аузана-Юргенса о необходимости «нового консенсуса», нового «общественного договора», Медведев в парадоксальном положении «кандидата в президенты с программой Немцова» ходит по российской политической кухне и приоткрывает крышки всех кастрюль. По мере приближения часа Х в 2012 году это вызывает все большую тревогу ждущих обеда.