Нобелевская премия диссиденту — дестабилизация Китая?
В статье, опубликованной в этой газете 23 октября (“Почему Китай неправ в отношении Лиу Ксиаобо”), Тхорбьорн Джагланд, председатель норвежского Нобелевского Комитета, привел доводы против точки зрения о том, что поддержка китайского диссидента вполне могла бы ухудшить условия для оппозиции, утверждая о том, что молчание подрывает наиболее основные принципы прав человека. Г-н Махбубани продолжает дебаты.
Сингупар. Макс Вебер однажды мудро заявил, “Неверно то, что добро может порождаться только добром и зло только злом, но что часто противоположное также является верным. Любой, кто говорит таким образом, является, в действительности, политическим недоростком”. Его замечания хорошо применимы в равной степени и к благим намерениям. И одно из таких благих намерений Запада может фактически закончиться тем, что принесет больше вреда, чем пользы.
В западном восприятии присуждение недавно Нобелевской премии мира китайскому диссиденту Лиу Ксиаобо явилось полным благом. Ряд западных комментаторов заявили о том, что премия должна быть вручена “индивидуумам, борющимся против преобладающей силы репрессивного государства или несправедливого общественного строя”. На страницах этой газеты председатель норвежского Нобелевского Комитета Тхорбьорн Джагланд сравнил Лиу с Андреем Сахаровым, другим Лауреатом Нобелевской премии мира, который боролся против “нарушений прав человека в Советском Союзе”.
Многие китайцы вместе с тем полагают, что присуждение Премии мира Лиу вполне могло принести больше вреда, чем пользы. Очень мало кто из китайских интеллектуалов, внутри или вне Китая, отпраздновали присуждение премии, публично или конфиденциально. Они не считают, что свеча была зажжена для продвижения свободы. Наоборот, эта премия может задержать устойчивый прогресс для обеспечения большего уровня личной свободы в Китае. Такого рода неспособность Запада понять, что может быть альтернативная точка зрения, вполне могла бы создать большую проблему для мира.
За прошлые 30 лет китайское правительство сделало гораздо больше хорошего, чем вредного как для Китая, так и для мира. Крупнейшее в истории человечества усилие по сокращению бедности было осуществлено китайским правительством. Когда Дэн Сяопин начал свои известные реформы в 1978 году, более 800 миллионов человек жили в абсолютной бедности. Сегодня их число составляет менее 200 миллионов. Более 600 миллионов были вырваны из состояния абсолютной бедности.
Лишь только за это одно достижение Дэну необходимо было бы присудить Нобелевскую премию мира. Но он сделал гораздо больше. Он пошел на большие политические риски в открытии Китая. Он позволил вкладывать иностранные инвестиции и открыл Китай западному влиянию. Он послал сотни тысяч молодых китайцев для того, чтобы они учились в западных университетах. Он сделал все это осознавая, что они вполне могли бы возвратиться с идеями, которые вполне могут подорвать китайскую систему. Трудно вспомнить любого другого недавнего лидера, который был бы столь же отважен как Дэн. До него китайцы не имели возможности покинуть свои деревни, не говоря уже о том, чтобы выехать из Китая. Сегодня более 40 миллионов китайцев уезжают из Китая свободно каждый год. И они возвращаются в Китай свободно каждый год. Китай сегодня является по крайней мере в одну тысячу раз менее репрессивным, чем он был до этого.
В этой связи почему Дэна не рассмотрели для выдвижения на Нобелевскую премию? По одной причине: Тяньанмень. Тяньанмень была ошибкой. Но у Запада существуют двойные стандарты, когда дело доходит до оценки нарушений в области прав человека. Он не осуждает американское общество из-за того, что оно нарушило каждый из канонов прав человека, будучи первым современным западным обществом, которое вновь ввело применение пыток. Вместо этого оно рассматривает «Гуантанамо» в качестве пятна, которое не должно испортить всего того хорошего, что сделало американское общество. Такого же рода суждение должно применяться в отношении Дэна: Тяньанмень была пятном, которое не должно испортить все то хорошее, что сделал Дэн.
В такой же равной мере важно, что Запад должен осознать, что для Дэна для достижения всего хорошего, что он сделал для Китая, необходимо было поддерживать социальный и политический порядок, даже тогда, когда китайское общество открылось драматическим образом к миру. В западном политическом представлении марш в сторону прогресса делается путем последовательного ослабления государства и усиления свободы личности. В китайском политическом опыте ослабление китайского государства неизбежно приводило к хаосу и огромным персональным страданиям. Не может быть никаких сомнений в том, что прошедшие 30 лет, начиная с реформ Дэна, были лучшими 30 годами, которые китайцы пережили начиная с момента Опиумной войны 1842 года.
Одна из причин этого состоит в том, что китайскому правительству удалось найти правильный баланс между открытием общества и поддержанием порядка — и это в стране с населением в 1,3 миллиардов человек.
Присуждение Нобелевской премии Лиу вполне могла бы нарушить хрупкий политический баланс в Китае, вызывая “цветную революцию”, повторно приводя к хаосу в Китае и отбрасывая его назад на 150 лет. Это, в свою очередь, вполне могло бы вызвать чрезмерную реакцию китайского правительства и запрет многих персональных свобод, которые китайский народ получил за последние десятилетия. Короче говоря, премия Лиу вполне могла бы привести к сокращению, но не усилению персональных свобод.
В течение определенного времени Китай станет демократией, особенно, когда он разовьет самый большой в мире средний класс. Вместе с тем, он, скорее всего, окажется там быстрее, если существующий баланс быстрого экономического преобразования, и постепенного политического преобразования, будет сохранен. Мало кто из китайцев полагает, что Запад пытается принести Китаю пользу, пытаясь ускорить политические преобразования. В действительности, большинство китайцев считает, что повестка дня Запада заключается в том, чтобы вызвать такого же рода хаос в Китае, как он сделал с введением быстротечной демократии в России. Когда Джагланд сравнил Лиу с Сахаровым, он подтвердил убеждение среди китайцев в том, что цель присуждения этой премии состоит в том, чтобы дестабилизировать Китай. Если Запад будет продолжать упорствовать в своем отказе понять фундаментальные проблемы Китая, то он принесет больше вреда, чем пользы своими благими намерениями.
Кишор Махбубани является деканом школы общественной политики Ли Куана Йю в национальном университете Сингапура.