Несогласных на Триумфальной пугали Путиным

Очередная акция протеста на Триумфальной площади впервые была согласована с городскими властями. 31 октября в России вновь защищали Конституцию, в то время как в стране с уже победившей демократий отмечали «Хэллоуин». Журналист Алексей Горбачев разглядел все признаки американского праздника и у нас.

На протяжении всего пути до огороженной площадки митинга, прохожие могли наблюдать десятки автобусов с ОМОНом и милиционеров, стоявших через каждые 5 метров с одной стороны, и глухой забор, ограждавший площадь с другой. «У вас всегда так?» — доверчиво спросила иностранная журналистка у ее российских коллег, вызвав бурный смех.

Аналогии с Хэллоуином возникли в головах у многих несогласных, и без традиционных для праздника тыкв на площади не обошлось. Но роль главной нечистой силы, по-видимому, были признаны исполнять некие граждане в масках, имитирующих Путина. В одном из них журналисты узнали активиста «Солидарности» Михаила Шнейдера. Искусственные Путины пугали пришедших своим ужасающим сходством с премьером и раздавали доклад Путин.Итоги. Несогласные пугаться не хотели, и доклад разбирали не так охотно, как в предыдущие разы. Вместо этого, собирались в тесные круги, видимо успев привыкнуть к ним на предшествующих акциях, (с одной стороны которого становились журналисты, а с другой протестующие граждане), и кричали полюбившиеся лозунги: «Россия без Путина», «Россия будет свободной!». В этот день родился и один новый лозунг: «Мы победили!» И общая эйфория, на этот раз радостная, которую на себя ощутил и автор этих строк, делала этот день несогласных непохожим на другие.

Однако спокойно стоять, и слушать речи, доносившиеся с газели, хотелось не всем. Именно поэтому, наибольшее количество журналистов наблюдалось не поблизости от импровизированной сцены, а на так называемом «втором оппозиционном митинге», который начинался на оцепленной площадке между памятником Маяковскому и входом в метро. В итоге милиционеры из оцепления оказались зажатыми между двумя группами митингующих. Несогласные не преминули возможности отомстить за все унижения и аресты, которым они подвергались на протяжении всех акций в рамках «Стратегии-31». «Россия для народа, а не для мусоров!», — кричали в лицо служителям закона по одну сторону митинга. «Свободу собраний всегда и везде!» — подхватывали с другой стороны. Создавалось впечатление, что главные виновники всех нарушений закона именно стоявшие взяв друг друга под руку милиционеры, и все лозунги посвящались именно им. Милиционеры стояли смирно, и молча вникали в выкрикиваемые речевки, изредка улыбаясь и пытаясь выдавливать толпу поближе к сцене, что лишь еще больше подстегивало митингующих.

Внезапно из плотной толпы и окруженный вспышками фото и телекамер вынырнул Борис Немцов. Отрывисто отвечая на вопросы журналистов, он выкрикивал: «Где Яшин? Кто-то видел Яшина? Мне срочно нужен Илья Яшин!». Две пожилые оппозиционерки, которые встретились ему на пути, где г-н Яшин сказать не смогли. Но попросили с ним сфотографироваться. Немцов не отказал, бросив на ходу: «Извините, попозировал бы, но сейчас некогда!» «Да зачем позировать, вы и так красивый», — закричали оппозиционерки ему вслед.

Позже Борис Немцов все же нашел Яшина в одном из московских ресторанов, в котором их видел вместе источник, заслуживающий доверия. Но когда он выходил из ограждения, какие-то люди зажгли фаеры, и стали очень сильно вонять и дымить. Пока милиционеры занимались поиском хулиганов, и очень быстро понесли кого-то в автозак, г-н Немцов скрылся от отвлекшихся на провокацию журналистов в клубах едкого дыма.

Поисками занимался и оппозиционер Владимир Милов, в одиночестве ходивший среди протестующих то в одну, то в другую сторону. В это время выступавшая со сцены Алексеева не могла сдержать радость, заслуженно считая первый разрешенный властями митинг на Триумфальной в том числе своей личной победой: «Спасибо вам, что приходили на наши акции 1,5 года! Мы будем ждать вас и 31-го декабря». Позже Алексеева дублировала свое заявление в интервью «КоммерсантЪ-ФМ», добавив: «Кто-то в этот день будет пироги печь, тоже большое дело!».

На сцене была замечена и журналистка Екатерина Гордон, живьем исполнившая свой первый оппозиционный хит: «Математика» («Здесь все согласные, здесь спорить опасно, деньги ведь лучше свободы!»). Правда вторую часть песни Гордон уже не пела(«Это все история, бутафория, перепишут заново и сотрут!»), а просто выкрикивала в микрофон. То ли потому, что устала, то ли для того, чтобы лучше донести свои лозунги до собравшихся.

Небольшое оживление началось, когда милиция вдруг стала снимать оцепление, чтобы вытеснить всех нацболов на санкционированный митинг. В итоге, по воле сотрудников милиции, он действительно получился совместным. Вглубь давки специально забирались и некоторые телевизионные журналисты. Лучшие кадры с акции получилось заснять именно там.

Когда митинг стал завершаться, довольные оппозиционеры направились в сторону метро, огрызаясь в сторону милиционеров с мегафонами, выкрикивающих: «Митинг закончен, просьба пройти в метро!».

Однако далеко не все несогласные собирались расходиться. Внезапно образовалась стихийная толпа, которая собралась у колонн концертного зала имени Чайковского, и в которую моментально влились участники митинга, вытесняемые с Триумфальной. Подначиваемы наболевшим лозунгом «Россия без Путина», около 500 оппозиционеров отправились по Садовому кольцу, образовав настоящий «Марш несогласных». Вскоре толпа перекрыла садовое кольцо, и еще около 5 минут весело шествовала по его внешней стороне, парализовав движение. «Наконец-то!», радостно обнимались прямо на дороге два молодых человека, — «Мы этого так ждали!» Но радостный настрой вскоре сменился более привычным для всех антипутинских демонстраций страхом – импровизированный «марш несогласных» стали догонять получившие команду омоновцы, а вскоре стали подъезжать и ПАЗики с зарешеченными окнами. И вот тогда стало действительно неприятно – омоновцы стали выпрыгивать из автобусов и хватать всех, кто попадался им под руку. Команда донеслась из их раций – милицейское начальство велело «каждому задержать двоих». К тому времени замеченные в шествии Илья Яшин и Михаил Шнейдер, успели ретироваться.

Тех, кому не так повезло, стали заталкивать в автобусы, быстро позабыв о рекомендации никого не задерживать, и вспомнив отточенные на предыдущих акциях методики задержаний. Нескольких человек из автобусов все же выпустили, и они поделились своими впечатлениями с автором этих строк. «Это было очень жестко, — рассказал один из задержанных Иван, — там был один человек, и он в знак протеста лег в автобусе. Омоновцы накинулись на него и сильно избили, у него все лицо было в крови».

«Меня тоже задержали очень грубо, я просто спросил у них «Что здесь происходит?», и вскоре оказался в автозаке, — рассказал студент Данила Сорокин. – Но в автобусе какие-то люди в штатском и водитель неожиданно стали жаловаться мне на свою работу. А затем, согласившись, что меня задержали незаконно, они решили меня отпустить».

Но наибольший шок происходящее, конечно, вызвало у случайных прохожих, идущих в тот момент по Садовому кольцу. «Что это? Что здесь происходит?!», — удивленно спрашивали они у автора этих строк. «Понятия не имею!» — отрезал я. Внезапно наводнившаяся людьми и милицией, хватающей всех подряд, улица идеально подошла бы к утопической картине на тему: «Будни полицейского государства».