Первый канал про фальсификацию выборов в Беларуси
Посмотрите этот сюжет по Первому российскому каналу. Пожалуй, его можно считать результатом вчерашнего эфира «Последнего слова». Когда Паша Селин решил сделать программу о белорусских событиях, он пригласил нас, и мы согласились приехать, невзирая на то, что я вообще не воспринимаю подобный формат передач, не говоря уже о том, что плохо переношу телевидение как явление. Вопрос был в одном — прорвем мы информационную блокаду или нет.
Руководство канала сразу заявило о том, что не имеет представления о том, пойдет ли программа в эфир. На случай невыхода была готова запись еще одной программы на достаточно нейтральную тему. Приглашение на эфир «записных придурков», типа Митрофанова или Проханова, коммуниста и «союзного» чиновника должно было повысить процент вероятности прохождения программы в эфир. Мы изначально знали, что формат будет простым — бьем друг друга наотмашь, а в перерывах проходит информация. Для программы, прорывающей информационную блокаду, этой миссии вполне достаточно. В итоге, в эфире она все-таки появилась.
Проханов, Митрофанов, Новиков и Макушок олицетворяли славянскую любовь к Лукашенко, мы — Наташа, я, Таня Северинец, Короткевич, Гозман, Марголин, Ганапольский — соответственно, неславянскую нелюбовь. Так как основной упор шел на показ видеосюжетов в перерывах дискуссии, мы поставили себе задачу не дать расслабиться Проханову и Митрофанову. С самого начала программы они взяли свои любимые верхние ноты, а когда услышали, как мы взяли на тон выше, у них начало портиться настроение. Мы отвечали репликой на реплику, иногда вызывая волны хохота аудитории. Естественно, фразы, адресованные представителям «славянской любви», типа «вас в Минске Лукашенко так кормит, что если бы я столько съел — я бы умер» войти в эфир не могли. Равно как и многие другие. В итоге механизм сработал, и Проханов после фразы «это какая-то антилукашенковская вакханалия!» просто заткнулся, произнеся за вторую половину программы только одну реплику.
Изначально тон задавали журналисты: Антон Верницкий рассказал о том, как их положили «мордой в снег» в группе, сопровождавшей Некляева; журналист с РЕН-TV — о том, как разбирались с его оператором… Затем в студию пригласили питерского фотокора Сашу Астафьева, который был арестован и провел несколько дней в тюрьме, получив 10 суток. Проханов и Митрофанов забили эфир криком, Саша отмахнулся «факом», и, в итоге, его история вообще в программу не вошла. Надо сказать, отношение всех этих «славянских православных коммунистов» к российским журналистам и российскому народу можно охарактеризовать только фразой «не мешайте нам получать удовольствие». При нормальном режиме в стране, их место либо в тюрьме, либо в безвестности. Но в сегодняшней России их место, конечно же, в эфире федеральных телеканалов.
Так как Митрофанов с Прохановым были увлечены мной и Наташей, Тане Северинец удалось произнести достаточно связный монолог, который вошел в программу. Некоторым не понравилась фраза Наташи о войсках НАТО. Объясню. Мы могли попросить Пашу снять ее с эфира, но не сделали этого совершенно намеренно, равно как и произнесена она была абсолютно безошибочно. Дело в том, что в отношениях с Кремлем вы не можете быть слабыми и мягкими. Да, лучше войска НАТО, лучше агрессия, которая может избавить страну от Лукашенко, чем тот ад, в котором мы продолжаем жить. Озвучивать политикам подобне мысли крамольно, но нам, людям искусства, позволено говорить и не такие вещи. Кремль должен знать о том, что следующая остановка белорусов — эскалация конфликта, который может переместить Беларусь из зоны стратегических интересов России в зону стратегических интересов ЕС. И первый звонок Кремль расслышал как никто. Именно поэтому пресс-служба Медведева сначала опровергла информацию о поздравлении Лукашенко, а потом таки прислала его, снабдив в эфире комментарием начальника пресс-службы Тимаковой «С учетом официально опубликованных цифр ЦИК Белоруссии, доклада главы российского Центризбиркома Владимира Чурова о выводах наблюдателей, это письмо было отправлено». Незадолго до этого, человек, встречавшийся с Медведевым по поводу освобождения Ирины Халип, сказал нам, что российский президент был вне себя, когда обсуждал проблему белорусских выборов. Продолжать эту тему не буду, могу лишь сказать, что, поговорив с разными людьми в российском политическом бомонде, я понял, что Россия будет продвигаться в своей операции по смене белорусской власти все дальше и дальше. Меня пока не очень интересует, какова суть этого проекта, но сегодня я уже убежден, что он существует.
Вернусь к передаче. Пересказывать то, что происходило во время двух с половиной часов записи, не стану. Неблагодарное дело говорить о том, что не вышло в эфир. Хочу сказать о двух вещах. Первое. Когда Проханов уходил из студии и мы оказались в коридоре, он зло смерил меня взглядом, потом повернулся к какому-то человеку, идущему рядом и заверещал: «Что за ерунда?! Что, изменилась политика канала?! Почему нас не предупредили, что это антилукашенковский эфир?!». Он не понял, что поменялась не политика канала, а меняется политика. Вряд ли само российское руководство само понимает, в какую сторону, но она меняется.
После программы поговорили с Сашей Астафьевым, который сказал: «Я давно не был в компании такого количества таких потрясающих молодых людей. Хотел об этом сказать на передаче, но это не то место, где такой разговор уместен. Когда я вышел из «стакана» (крошечной камеры в здании суда), я сунул какому-то неизвестному парню бумажку с телефоном «Новой газеты». Этот парень смог попросить кого-то перезвонить туда, и меня освободили. Ты не можешь попробовать найти этого пацана, который передал телефон?».
Я пишу об этом, и надеюсь, что этот парень найдется. Меня арестовывали пять раз, и я помню всех тех, с кем оказывался в милицейском участке или тюрьме: это на самом деле то, чего нам так не хватает в жизни — большого количества нормальных людей вокруг. И это то, в чем можно позавидовать нашим «сидельцам» — вокруг хорошие, умные, красивые и благородные люди. И их много.