В Москве не понимают, зачем туда едет президент Латвии

Накануне визита президента Латвии Валдиса Затлерса в Москву ряд авторитетных российских ньюсмейкеров поделились с Телеграфом своим мнением об этом визите.

Честно говоря, мы не ожидали столь резкой и практически одинаково негативной реакции со стороны журналиста, экономиста и публициста на предстоящую встречу президентов двух стран.

Похоже, что в Латвии Россию любят больше, чем в России Латвию. Или, может, просто не пытаются скрыть своего истинного отношения, как вежливые прибалты? В любом случае, из песни слов не выкинешь — лучше заранее быть готовым к тому, что далеко не все россияне будут лезть с объятиями и закидывать цветами латвийскую делегацию.

Наш ближайший собеседник на Западе — Германия

Сергей ДОРЕНКО, журналист, главный редактор Русской службы новостей:

— Вопрос о том, что сегодня, спустя 20 лет после развала СССР, связывает Россию с Латвией, имеет очевидный ответ. Это топливный транзит, за счет которого живет и выживает ваша маленькая республика. В первую очередь, как я понимаю, ее западная, околовентспилсская часть, которая является также наиболее антироссийски настроенной. Помимо транзита, по идее, нас должна бы еще связывать и глубокая благодарность жителей Латвии к России — за то, что в их домах тепло, и за то, что они сегодня вечером будут ужинать. Но этой благодарности, на мой взгляд, нет.

Что касается позиции России, то мне трудно представить себе, с какой целью Россия может вступать в какие-либо отношения с Прибалтийскими государствами и с другими лимитрофами, заполняющими сегодня пространство между российским и германским heartland’ами. Наш ближайший собеседник на Западе — Германия. Что до Восточной Европы, которая сейчас пытается быть Восточной Америкой и вклиниваться в качестве посредника между Россией и Германией, — то я не вполне понимаю, о чем с ними договариваться. У Прибалтики сегодня нет ни политического, ни экономического значения.

Единственное, что нас объединяет, — это общая граница

Михаил ДЕЛЯГИН, экономист, академик Российской академии наук, директор Института проблем глобализации:

— Если оказывать Валдису Затлерсу прием, соответствующий уровню этой фигуры, то с ним следует встречаться кому-нибудь из зам. руководителей российского МИДа. Меня несколько удивляет та совершенно неоправданная снисходительность, которую питает к лидерам подобных квазигосударств российское руководство.

Необходимо понимать, что единственное связывающее сегодня Россию и Латвию, — это общая граница. Говорить об этом государстве как об экономической единице сегодня невозможно: латыши, как и прочие прибалты, последовательно уничтожили все точки соприкосновения и все возможности включить их в общее производственное пространство.

Можно, разумеется, пообсуждать, что можно извлечь из Латвии в будущем, однако не вполне понятно, зачем для этого Медведеву встречаться с президентом этого государства. Если кому-нибудь что-нибудь понадобится от любой прибалтийской республики, этот кто-то позвонит в Вашингтон и решит свой вопрос с куратором этой области Восточной Европы.

Что же касается неких ностальгических соображений и воспоминаний об общем советском прошлом, которые во многом определяли отношение лидеров России к странам Балтии и другим бывшим союзным республикам в 1990-х, то, как мне представляется, после «бронзовой ночи» в Таллине и других событий они перестали что-либо значить.

Свежая кровь для вампирской дряхлости

Анатолий ВАССЕРМАН, публицист, аналитик:

— Визит латвийских предпринимателей во главе с президентом этой республики в Москву подтверждает факт, который стал очевиден уже давно: за пределами общего с Россией экономического пространства никаких перспектив собственного развития у «новых демократий» нет. Та же Латвия, уничтожив свою очень неплохую даже по европейским меркам промышленность и материально-производственную базу, получила взамен от Западной Европы роль поставщика дешевой рабочей силы. Латыши, насколько мне известно, стали в Евросоюзе некими аналогами пресловутых «польских сантехников».

Впрочем, это роднит Латвию с другими республиками экс-СССР и бывшего Совета экономической взаимопомощи, изолировавшимися от России в надежде на прием в Европу. Экономический кризис, в ходе которого в Европе снизилось производство, ясно показал, что бывшие социалистические республики нужны там исключительно в качестве источников свежей крови для западноевропейской вампирской дряхлости. В то же время Россия, несмотря на серьезные усилия собственных деиндустриализаторов, по-прежнему в значительной степени является промышленной державой и как таковая имеет потенциал включения всех соседей в общую систему. Промышленные державы тем и характерны, что в их системе всем найдется место.

Другое дело, что никакая экономическая реинтеграция невозможна при сохранении демонстративного политического отторжения со стороны Прибалтийских республик. Как говорил мой старший и более опытный коллега, журналист и политик Владимир Ильич Ульянов, «политика есть концентрированное выражение экономики». А значит, экономическая нужда в интеграции с Россией и постсоветским пространством рано или поздно заставит Латвию сменить и политику.