Михаил Хазин: почему Кудрин перечит Медведеву
В последнее время мы неоднократно видели, прямо скажем, удивительные конфликты между президентом страны Медведевым и министром финансов Кудриным, который на многочисленные инициативы главы государства постоянно объясняет, что «денег нет». Удивительные потому, что подчиненный не может спорить с начальником: в любой другой стране такие слова министр мог бы сказать, только уже положив на стол заявление об отставке. Но Россия, как известно, «родина слонов», у нас тут всякие удивительные истории случаются. Впрочем, конкретно к этому моменту мы еще вернемся, а пока обсудим другое. Совершенно очевидно, что такой спор может быть только в рамках концептуальных разногласий, иначе он просто сводится к «детскому саду» типа «могу, но не хочу». Так вот, как раз концепции сегодня и интересны, поэтому поговорим о них.
Концепция Кудрина сводится к тому, что в ближайшее время нас не ждут «тучные» годы. Я уж не знаю, поверил ли он в нашу кризисную теорию (с фактом ее существования и, возможно, основными тезисами он точно знаком), сделал ли выводы из каких-то собственных соображений, но факт, что называется, налицо: он говорит о неизбежности повышения пенсионного возраста, он повышает налоги, он говорит о низких ценах на нефть. Такое поведение министра финансов (который, как понятно, не большой специалист по ценообразованию нефти) однозначно показывает его позицию: в рост доходов бюджета он не верит.
При этом сам Кудрин считает, что лучше бы сократить расходы бюджета, но прямо говорит о том, что такое решение принимается на политическом уровне, т. е. выше его компетенции. Но когда Медведев прямо говорит Кудрину о необходимости повысить расходы, тот задает ему достаточно простой вопрос: «Где деньги, Зин?»… Разумеется, форма этого вопроса – куда более деликатная, но смысл от этого никуда не девается.
Собственно, именно отказ президента дать ответ на этот вопрос и позволяет Кудрину заниматься такой публичной фрондой. Как и то, что непосредственный начальник Кудрина, премьер Путин, по всей видимости, Кудрина поддерживает. В том, что кризис продолжается. А значит, Медведев считает, что он закончился?..
Скорее всего, дело обстоит именно так. Все речи и предложения Медведева – от послания Федеральному Собранию до обсуждения проблем инновационного центра Сколково – проникнуты мыслью о том, что в стране вот-вот должен начаться экономический рост, и задача Медведева состоит в том, чтобы заставить всех участников экономического процесса начать активную работу по стимулированию этого роста. Сегодня в качестве главного генератора предлагается рассматривать Сколково, завтра – вступление в ВТО, послезавтра – еще что-то, но, как понятно, это не столь уж принципиально. Судя по всему, Медведев рассматривает себя как лидера, который должен «завести» правительство, а уж то само разберется, как именно стимулировать рост. Но уж коли он стимулируется – то глупо новые доходы не «пустить в дело». И только Кудрин артачится…
Разумеется, подоплека под такой политикой Медведева может быть разная. Он может искренне верить в то, что подобный рост в нашей стране можно запустить, а может просто изображать такую уверенность для того, чтобы в рамках предвыборной кампании в удобный момент просто снять «не справившееся» правительство вместе со всеми потенциальными кандидатами на пост президента. Можно придумать и другие варианты, но главное – другое: а есть ли в принципе возможность как-то стимулировать в стране экономический рост? Грубо говоря, можно ли считать, что политика Кудрина – это глупость, а активность Медведева правильна, или же все обстоит наоборот? Разумеется, мы не можем настаивать на абсолютной истине, но собственный вариант ответа дать можно.
Выглядит он примерно так. В рамках того понимания экономического роста, которое, судя по всему, есть у Медведева, и которое состоит в том, что нужно копировать политику наиболее «успешных» (кавычки стоят потому, что слово «успешность» разными людьми понимается по-разному) западных стран, он, скорее всего, ошибается. Нынешний кризис как раз является следствием серьезных провалов тех механизмов, которые обеспечивали этот рост последние десятилетия, и рассчитывать на то, что эти механизмы дадут рост у нас, как минимум наивно. И в этом смысле сопротивление Кудрина вполне адекватно: он точно понимает, что те инициативы, которые выдвигает президент, дополнительных денег в казну не дадут.
Но никто не сказал, что не может быть и других вариантов проведения экономической политики. Кудрин, который находится в тех же тисках либерально-монетаристских догм, что и Медведев (только, в отличие от последнего, знает реальную жизнь во всех ее финансовых проявлениях), скорее всего, не видит реальных масштабов кризиса и, в частности, не очень верит в то, что современная финансово-экономическая модель будет практически полностью разрушена (в т. ч. и в части существующей на сегодня системы международного разделения труда).
А вот эта ситуация уже дает нам серьезные шансы. Разумеется, их надо тщательно анализировать и понимать, куда и как необходимо двигаться, для чего нужно понимать те закономерности, которые определяют течение современного кризиса. При этом что-то правительство делает – например, создает региональные объединения типа Таможенного союза, но это – пока слепое тыканье по сторонам, само по себе полезное, но без разработки стратегической линии малоэффективное. Впрочем, альтернатива в виде вступления в ВТО в нынешней ситуации – и вовсе полное безрассудство.
И вот здесь мы сталкиваемся с тем, что одного важного участника спора не наблюдается даже на горизонте. Дело в том, что Кудрин представляет собой бюджетный, финансовый блок правительства: он – бухгалтер, а не стратег. Ни в одной стране мира антикризисными менеджерами не назначают бухгалтеров. Это – не их работа. Их задача – холодно и по правилам работать с имеющимися цифрами, а не рождать и реализовывать высококреативные идеи.
А вот тут у нас – полный вакуум. Нет, по названию в правительстве экономический блок есть: там – и первый вице-премьер, и пара обычных, и несколько министров… Но толку от них – как от козла молока: за последние 10 лет у правительства не было даже намека не то что на долгосрочную стратегию, даже среднесрочной программы оно «родить» не сумело. И тут ругать Кудрина глупо: теоретически он вообще к этой деятельности отношения не имеет. Но на безрыбье и рак рыба – и Кудрин стал у нас главным экономическим теоретиком, не в силу личных способностей, а из-за полного отсутствия конкуренции на этом поле.
И вот что делать в такой ситуации? Я пока не вижу из нее хорошего выхода. То, что какие-то стратегические перспективы у нас есть, мне очевидно, но я даже не понимаю, с кем и как можно разговаривать на эту тему в правительстве или администрации президента.