Республиканцы подозревают Обаму в сговоре с Кремлем
Джон Болтон, бывший представитель США при ООН: Хотя и так ясно, что договор, препятствующий созданию национальной системы противоракетной обороны, не имеет шансов на утверждение в Сенате, администрация в политическом плане все обставила таким образом, что провал опять-таки почти гарантирован.
И, как я полагаю, беспокойство многих республиканцев на Капитолийском холме вызвано переговорами, которые Государственный департамент сейчас ведет с целью кодификации ограничений по ПРО.
По их мнению, эти переговоры подтверждают риск ратификации нового договора об СНВ и создают фундамент для явного ограничения наших возможностей в сфере ПРО.
Бывший посол Джон Болтон, который также был переговорщиком по вопросу контроля над вооружениями в администрации Буша, говорит про договор об СНВ, ожидающий ратификации в Сенате США. Администрация пытается добиться утверждения проекта договора в период заключительной сессии действующего состава Конгресса.
Вот что вице-президент Джо Байден написал в колонке на тему СНВ, которую опубликовала The Wall Street Journal, цитирую: «Президент Обама добился объединения Европы в поддержку наших планов по ПРО и завоевал решительную поддержку для нового договора об СНВ, который находится на рассмотрении Сената. Таким образом он доказал, что противоракетная оборона и контроль над вооружениями могут существовать рука об руку».
И вот, республиканцы не согласны. Сенатор Джон Кайл и восемь его коллег в приватных разговорах заявили, что у них имеется количество голосов, необходимое для блокирования договора в Сенате. Кайл и другие сенаторы-республиканцы подозревают, что преемница посла Болтона – Эллен Таушер, которая занимает пост заместителя госсекретаря, — могла уже согласиться на некоторые ограничения по ракетам, которые не прописаны в договоре об СНВ. И сенаторы просят это опровергнуть, что создает новое препятствие для ратификации договора. Все это не на виду, но это важно. Давайте начнем дискуссию.
С нами Стив Хейс, автор статей Weekly Standard, Ниа-Малика Хендерсон из The Washington Post и колумнист Чарльз Краутхаммер. Чарльз?
Чарльз Краутхаммер, колумнист: Ну что же, речь идет о важном вопросе. Одно из великих достижений администрации Буша – выход из договора по ПРО. Это договор, который был подписан в 1972 году и мешал нам укреплять оборону. А речь идет о системе вооружений, важнейшей для следующего столетия, когда многие страны будут располагать ядерным оружием, биологическим оружием и ракетами. В таких условиях наша единственная возможность защитить себя – это ПРО.
Мы отказались от того договора, и это позволило нам получить огромное преимущество. Теперь же вопрос в том, будет ли это преимущество ограничено из-за договора по СНВ. Прямых положений, которые ограничивали бы нашу обороноспособность, в договоре нет. Однако в преамбуле говорится о соотношении наших наступательных и оборонительных вооружений, и Президент России после подписания договора в апреле заявил, что в российском понимании само существование договора и его юридическая сила зависят от неизменности базовых отношений. В расшифровке это значит: «если США не предпримут реальных шагов в развитии противоракетной обороны».
В данный момент мы такую интерпретацию отвергаем – по крайней мере, публично и напоказ. Итак, вопрос в следующем: добивается ли Госдепартамент соглашения с Россией с целью успокоить их по вопросу развития нашей ПРО. Другими словами, идем ли мы по линии Государственного департамента и всех этих переговоров на уступки, наличие которых мы в нашей интерпретации договора отрицаем? Вот поэтому Кайл и другие республиканцы хотят выяснить, о чем же ведет переговоры Государственный департамент.
Да. И еще пятеро сенаторов пару недель назад отправили письма, в которых просят наладить пересылку всей информации и документации о переговорах, так как хотят выяснить, идем ли мы двойственным путем: с одной стороны, договор об СНВ, а с другой – некие продолжающиеся переговоры по ПРО.
Ниа-Малика Хендерсон, газета The Washington Post: Да. По-видимому, это делает несколько более весомыми аргументы республиканцев, которые хотят отложить ратификацию, чтобы уже в январе вопрос был рассмотрен Сенатом в более полном составе и – что еще более очевидно – самими республиканцами.
Думаю, раньше это все было чуть менее очевидно, но теперь – когда перед нами проблема Северной Кореи и реальные вопросы относительно безопасности страны – это больше попадает в поле зрения. Так что я опять-таки верю Кайлу, когда он утверждает, что сенаторы-республиканцы хотят все это пересмотреть и считают, что в период заключительной сессии времени для этого недостаточно. И я думаю, что из-за этого рассмотрение отложат до января.
Стив Хейс: Долгое время существовало непонимание того, какое отношение между нашими оборонительными и наступательными способностями по новому договору по СНВ. В конце июля я отправился на слушания в Комитет Сената по вооруженным силам. Именно на этом вопросе были сосредоточены сенаторы-республиканцы, именно его они задавали. На этом слушании присутствовали люди, которые на самом деле засучили рукава и провели переговоры с русскими по этому договору. Сенаторы-республиканцы говорили им: «Мы хотим видеть ваши переговоры, мы хотим видеть, что происходило за кулисами, хотим знать все, о чем вы говорили. Мы хотим знать, как вы опишете, как вы представите этот договор, что, по-вашему, этот договор сделает, и это позволит нам понять, хорошо это или плохо с политической точки зрения».
Так что они просили предоставить им все записи переговоров. И администрация, несмотря на то что она постоянно называет себя самой открытой администрацией в истории, до сих пор отказывается предоставить им эту запись. В прошлом такое уже случалось, когда заключались такие крупные соглашения. Например, 30 лет назад они потеряли эту запись, которая дала бы возможность народу и законодателям увидеть, что же конкретно происходило.
На прошлых выходных в Португалии произошло вот что: администрация очень кратко объявила о достижении некоего соглашения по ПРО, и сенаторы спросили: «А что в этом соглашении? Вы можете его нам описать?» Они спрашивали, даже до того как 18 октября было послано это письмо, они просили дать разъяснения, что должно произойти, что вообще обсуждается. Они просили провести брифинги, но администрация не могла предоставить лиц, отвечающих за эти брифинги. Думаю, сенаторы сейчас со многим не согласны, они правы в том, что требуют эти документы.
Обычные люди могут помнить о том, что год назад президент отказался от планов размещения на территории Польши и Чехии наземной системы ПРО в пользу размещения перехватчиков на суше и на море, которые меньше угрожают Москве. Учитывая, что Госдепартамент почувствовал облегчение, терминологию в договоре, которую люди зачастую не понимают… Вообще почему обычным людям так важна эта система ПРО?
Чарльз Краутхаммер: В течение этого века наша проблема в том, что, если кто-нибудь запустит в нас ракету, мы почти беззащитны. Сейчас у нас есть только зачатки способностей по сбиванию ракет. Причем мы единственные. У израильтян в ближайшее время появятся такие способности, но только у нас есть соответствующие мощности. И это угроза века. Будет много маленьких стран, которые собираются вооружиться. Некоторые из них вышли из-под контроля, только посмотрите, что случилось в Пхеньяне. Эти ребята работают над трехступенчатой ракетой, на нее можно сверху положить ядерную бомбу, и она приземлится в Гонолулу, Лос-Анджелес или Сан-Франциско. И у нас почти ничего нет, чем мы могли бы сбить ее. Есть несколько перехватчиков на Аляске.
Но мы значительно опередили мир. И вопрос заключается в том, подпишем ли мы договор, который ограничивает нашу способность развивать технологии и размещать орудия? Теперь, как я считаю, с отменой в 2001 году договора по ПРО, мы можем делать все, что захотим. Но зачем нам необоснованно вредить себе? Именно это хотят знать республиканцы: вредим ли мы себе, делая уступки в плане ограничений систем ПРО?
Будет ли принят договор по СНВ на этой сессии?
Чарльз Краутхаммер: Нет.
Ниа-Малика Хендерсон: Нет.
Стив Хейс: Нет.