Теракт ставит под сомнение мирный курс Медведева
Москва. Кровавое преступление, совершенное в аэропорту «Домодедово», заставляет смотреть на российского президента Дмитрия Медведева как на мечтателя. Он хочет превратить Северный Кавказ, откуда, скорее всего, и пришли террористы, в горнолыжный курорт и привлечь туда сотни тысяч туристов. Вместо этого, возможно, в Москве наступает время сторонников жесткой линии.
Дмитрий Медведев совершенно иначе планировал свою неделю. Во вторник он хотел полететь в Швейцарию для участия в работе Всемирного экономического форума в Давосе, где он намеревался в среду выступить с речью на открытии и представить собравшимся сильным мира сего образ более спокойного и экономически развивающегося Кавказа, куда бы ежегодно устремлялись сотни тысяч туристов. Российский президент хотел лично способствовать привлечению инвестиций в этот кризисный регион.
Вместо этого он должен теперь найти ответ на кровавый теракт, совершенный в московском аэропорту «Домодедово», организаторы которого – о чем можно говорить с некоторой долей вероятности – являются выходцами из кавказского региона. Глава российского государства отменил свой визит в Швейцарию. И теперь будет еще сложнее воплотить в жизнь даже отдельные части его программы развития.
Медведев планирует построить на российском Северном Кавказе пять крупных горнолыжных центров: в районе Эльбруса — самый высокой горы в регионе, а также в Дагестане, где почти ежедневно в перестрелках между боевиками из подполья погибают борцы с террором. 11 миллиардов евро будет стоить реализация планов, которые были разработаны и предложены Александром Хлопониным – бывшим менеджером высокого уровня и губернатором. Год назад Медведев назначил его своим уполномоченным представителем на Кавказе в ранге заместителя главы правительства.
Сторонники жесткой линии будут теперь требовать принятия более действенных мер – еще больше власти и персонала для и без того уже раздутых спецслужб и коррумпированной милиции. Это рефлекс, который ни в коем случае не ограничивается Россией – страной, в которой после распада Советского Союза, из-за потери средств к существованию и при отсутствии социальных гарантий в девяностые годы ностальгия по сильному человеку проявлялась особенно остро.
Линия Путина: «Мочить — не важно, где»
Сторонники жесткой линии в России указывают на целую серию успешных антитеррористических операций на Северном Кавказе, проведенных за последние несколько лет, включая ликвидацию главного идеолога боевиков из подполья Саида Бурятского, а также арест подпольного главаря Ахмеда Евлоева-Тазиева по прозвищу «Магас».
Российские правоохранительные органы часто действуют на Кавказе за рамками законности. Офицеры милиции и агенты с удовольствием придерживаются лозунга, который Владимир Путин произнес еще в 1999 году после волны террористических нападений. «Мы будем их мочить, и не важно, где мы их найдем, пусть даже в сортире», — сказал тогда он.
Однако противник похож на гидру, у которой вместо каждой отрубленной головы вырастают две новые — так и после каждого убитого исламского активиста к вооруженному подпольному движению присоединяются новые сторонники. Поэтому Россия должна победить в борьбе за умы и сердца людей на Северном Кавказе.
В этом регионе, где проживают семь миллионов человек, большую часть которых составляют мусульмане, уменьшается привлекательность светского государства. Оно все хуже функционирует и все менее и менее способно обеспечить благосостояние и безопасность своих граждан. Коррупция подрывает репутацию и авторитет государственных органов. Все сотрудники милиции, которые в немалом количестве расположены на дорогах по всему Северному Кавказу, должны отдавать из полученных ими взяток примерно 2000 долларов наверх своему руководству. Эти пирамиды бакшиша ведут и к министерским чиновникам в Москве.
Исламисты обещают спасение от всех тягот обыденного существования – и не в загробной жизни, а здесь, на земле, и в этом они похожи на коммунистических проповедников предыдущих десятилетий. Тот, кто хочет подорвать их влияние, должен предложить привлекательную альтернативную модель. Горнолыжные курорты не могут быть в данном случае инструментами первого выборы. Увеличить количество туристов-горнолыжников с нынешних нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч – это, судя по всему, совершенно нереалистичная фантазия.