Россия-Польша. Междоусобный стыд
Россияне из МАК (а, вероятнее, с гораздо более высокого уровня) снабдили снарядами Ярослава Качинского.
Собственно, не произошло ничего неожиданного. МАК, организация, функционирующая в авторитарном государстве, в принципе не могла допустить, чтобы на официальных лиц этого государства пала ответственность за что-либо. Не удивил МАК, который не видит никакой ответственности на российской стороне. Не удивил также и Качинский, который одобрил бы лишь принятие россиянами полной ответственности на себя. Собственно, председателя ПиС, пожалуй, не удовлетворило бы даже, если бы Москва призналась в покушении, ибо тогда он потребовал, чтобы виновные предстали перед польским судом, и лучше всего в 24 часа.
Дональд Туск с самого начала был в сложном положении. Если бы он не согласился на проведение расследования русскими, то расследование, вероятно, всё равно проводили бы русские, которые, однако, тогда ни на мгновение не выказывали бы доброй воли. Возможно, получилось бы польское расследование, парализованное русскими. В обоих случаях Качинский заявил бы, что русские хитрят, а значит наверняка скрывают покушение, а беспомощный Туск позволяет им хитрить, поскольку он, будучи премьером кондоминиума, является лакеем Москвы, так же как и Коморовский, ставший президентом по недоразумению. В конце концов, он и так это заявил, поскольку, как бы дело ни повернулось, было известно, что русские хитрят, а Туск – беспомощен.
Между Россией, не желающей принимать на себя ничего, и Качинским, навешивающим на неё почти всё, места для Туска оставалось немного. В чём, собственно, была его ошибка? В том, что ранее он слишком горячо поддержал российское расследование, а затем, месяц назад, слишком легко его дезавуировал. В результате, он сперва не подготовил поляков к удару из Москвы, а затем сделал этот удар ещё более сильным. Большие ошибки, но быть может это всего лишь тактические ошибки? Нет, больше чем тактические, если принять во внимание чувствительность поляков в вопросе смоленской катастрофы и нечувствительность ПиСовской оппозиции к проявлениям здравого смысла.
В вопросах наивысшего значения ПиС не умеет пользоваться умеренными словами, расшифровка сокращённого названия этой партии по определению не могла бы звучать как «Покой и Сдержанность». Мы услышали, что Польша оказалась опозорена и унижена, а также – тут вступает изощрённый поэтический слог депутатки Кемпы – о том, что генерал Бласик получил медийный выстрел в затылок — вот какая тонкая привязка к Катыни (Беата Кемпа — депутат Сейма от партии ПиС, генерал Бласик – главнокомандующий ВВС Польши, погиб в авиакатастрофе. В докладе МАК говорилось о том, что генерал находился в кабине пилотов, и в его крови найдены следы алкоголя. Слова Кемпы о «медийном выстреле в затылок генерала» вызвали большой резонанс в Польше – прим. перев.)
ПиС, как всегда, пребывает на риторическом пике, как всегда пытается вызвать у электората учащённое сердцебиение, как всегда ведёт эмоциональный шантаж, чтобы сделать нас заложниками своего цинизма и политического интереса. Некоторые, конечно, поддаются этой псевдопатриотической тенденции и стонут о том, как МАК «дал им пощёчину», и как Польша оказалась опозорена.
Ну, мне МАК пощёчин дать не мог, поскольку я ничего от МАКа не ожидал. Умолчания и искажения в российском докладе – очевидны, но это не меняет и самой очевидной очевидности. Пассажиры «Туполева» были бы сегодня живы, если бы самолёт не стал приземляться в ситуации, в которой приземляться не должен. Похоже на то, что наша претензия к россиянам состоит в том, что они не прервали самоубийственной миссии, ведь они могли закрыть аэропорт или запретить полякам приземление. Однако, претензии такого рода можно заявлять, только приняв предположение, что полякам свойственна крайняя безответственность, и нас нужно защищать от нас самих.
Опозоренная Польша? Мне действительно стыдно: при мысли, что, судя по всему, не сами пилоты принимали решение о посадке; что шеф польских лётчиков нарушал установленные процедуры; что наши пилоты выполняли совершенно нелепые ошибки, свидетельствующие о крайнем недостатке профессионализма. Мне стыдно, потому что в результате абсолютной легкомысленности на борту самолёта, который должен быть надёжнейшим из надёжных, безо всякого основания погибло почти сто человек; потому что на борту польского Борта Номер Один не было никаких обязательных процедур, как и ранее на борту CASА (имеется в виду катастрофа польского военного самолёта CASА С-295 в 2008 году под г. Мирославцем, когда погибло 20 польских офицеров; причиной катастрофы стали ошибки экипажа – прим. перев.). Кроме того, мне неловко смотреть, как политики самой большой оппозиционной партии совершенно расчётливо используют великую трагедию; как министр обороны, при котором произошли две большие катастрофы, по-прежнему выполняет свои функции. Традиция неуважения к процедурам и отсутствия ответственности за очевидную вину, приведшую к катастрофе в Смоленске – эта традиция сохраняется отлично.
Через девять месяцев после смоленской трагедии родился доклад, который выглядит так, как он и должен был выглядеть в российской редакции. Теперь в послесмоленской польско-польской войне начинается второй этап, ещё более жестокий.
Он завершится через девять месяцев, в дни выборов. Хотя ведь мы все подозреваем, причём справедливо, что он не завершится никогда.
Томаш Лис, главный редактор еженедельника Wprost