Власти приходится тратить все больше усилий для поддержания «ЕР»
Официальные СМИ заученно повторяют утверждения о лидерстве «Единой России» на выборах во всех регионах. Борис Грызлов грустно уверяет, что партию напрасно пугали теми или иными негативными сценариями — она все равно выступила на выборах успешно.
Ситуация, между тем, усложняется. Причем, не столько для самой «Единой России», сколько для установившейся властной системы.
Формально для «ЕР» самое неприятное — это то, что повторяется расклад четырехлетней давности. Тогда, на весенних выборах, за полгода до избрания федерального парламента, оказалось, что при таком же количестве региональных избирательных кампаний, как и сейчас, «Единая Россия» хотя и оставалась лидером, но примерно в половине субъектов не получила абсолютного большинства голосов избирателей. То есть — оказывалась в электоральном меньшинстве. Это означало, что в случае распространения данной тенденции на приближавшиеся федеральные выборы, она может утратить большинство в Государственной Думе и будет вынуждена идти на парламентскую коалицию с какой-то иной партией, утрачивая доминирующее положение в парламенте.
Для исправления ситуации власти и «ЕР» пришлось идти на особые меры по укреплению ее электорального положения — и на федеральных выборах партийный список возглавил Владимир Путин, что обеспечило «ЕР» две трети голосов на выборах и две трети мест в парламенте — конституционное большинство, позволяющее и менять Основной закон, и принимать конституционные законы, и смещать президента страны.
Для «ЕР» поражением является снижение результата ниже двух третей голосов
Но тогда весенние выборы стали для «ЕР» проблемными при том, что ее еще не возглавлял Путин — он оставался незадействованным резервом власти. Сегодня «Единая Россия» за те же полгода до выборов в Госдуму получила те же проблемные результаты, но уже имея во главе себя Путина. Хотя ее избирательные кампании в регионах не были в полной мере завязаны на образ лидера партии, он все равно в явном или скрытом виде на них присутствовал.
Таким образом, «ЕР» выходит на федеральные выборы, не имея того резерва, который она имела четыре года назад. Понятно, что прямое использование образа Путина, как первого имени в списке, будет укреплять позиции партии и теперь. Но это уже не будет привлечением ранее незадействованного ресурса.
И в той группе регионов, где «Единая Россия» не собрала абсолютного большинства голосов, и в той, где ей это удалось, полученный результат нет смысла абсолютизировать.
С одной стороны, в первой группе были регионы (Тверская, Калининградская, Кировская, Курская области), по тем или иным причинам проблемные для «ЕР», и в этом отношении они не вполне показательны для страны в целом.
С другой стороны, регионы во второй группе (Чукотка, Дагестан и Адыгея с их высокими результатами) тоже не вполне показательны, как привычные зоны управляемого голосования.
Здесь интересно сравнение результатов голосования по Нижегородской и Курской областям. Они для «ЕР» практически идентичны, хотя одна считалась проблемной, другая нет. Отчасти области роднит то, что их возглавляют губернаторы из числа крупных руководителей КПРФ. Александр Михайлов был долгое время первым секретарем Курского обкома партии и именно в качестве такового избирался на свой пост в 2001 году, а затем перешел в «Единую Россию», рассорился с ней и в ходе последней кампании подвергался ее атакам. Валерий Шанцев был одним из лидеров московской организации КПРФ и на пост вице-мэра при Юрии Лужкове выдвигался с согласия и при поддержке ЦК КПРФ, а губернатором Нижегородской области стал уже при поддержке «ЕР» и ею же вносился осенью 2010 года в качестве кандидата на пост мэра Москвы.
В одном регионе «ЕР» вела кампанию поссорившись с губернатором, в другом — в тесном единстве ним, но оба результата оказались одинаково проблемными — большинства партия не получила.
Все это в принципе могло бы быть не слишком опасно для самой «ЕР», если бы речь шли об обычной партии, причем, не в двухпартийной, а в многопартийной системе. Тем более, что при понятных результатах среди одномандатников большинство мест она все равно получит.
Но, во первых, это слишком напоминает ситуацию в Молдавии — на трех последних выборах доминирующая партия коммунистов получала явное большинство голосов избирателей по сравнению со своими конкурентами, но каждый раз оказывалась в меньшинстве по сравнению с их объединенным коалиционным результатом. Только там речь идет о достаточно сплоченной партии, которой в этих условиях удается удержаться от перебежек своих представителей в ряды противостоящей коалиции, хотя и там они имеют место.
«ЕР» — партия ничем особо не сплоченная, кроме карьерных устремлений своих членов. Как только вокруг нее померкнет образ «уверенного победителя», ее состав активно начнет искать новые места для продолжения своей карьеры.
Однако важнее другое. Даже относительное поражение «Единой России» — это серьезное потрясение для нынешней системы власти в стране. Чуть ли не основной ее узел — это конституционное большинство «ЕР» в парламенте. Если после 2003 года это была некая приятная добавка, гарантирующая абсолютные возможности власти, то в 2007 году это качество было положено в основу всего властного баланса.
Даже относительное поражение «ЕР» — это серьезное потрясение для нынешней системы власти
Власть при этом лишалась возможностей традиционного маневра в рамках многопартийной системы — нужно было стабильно гарантировать «ЕР» две трети голосов в парламенте. Это также подразумевало придание остальным парламентским партиям декоративного характера — на три партии нужно было поделить оставшуюся треть голосов, причем, за вычетом некого числа, которое нужно было оставить за остальными партиями, не попадающими в парламент.
Приз оказывался слишком мал и уже не зависел от реального результата голосования. Парламентские партии оказывались ущемлены также, как и непарламентские — и переставали быть опорными элементами системы, потому что сама система оказывалась им не слишком выгодна.
Но при таком положении «две трети» для опорной партии оказываются уже не только условием сохранения существующей властной конфигурации, но и условием стабильности всей системы.
Если для обычной, даже и доминирующей партии, 40 % голосов — почти отличный результат, то для «ЕР» поражением является не только утрата относительного и даже абсолютного большинства, но и снижение результата ниже двух третей голосов. И тем более это оказалось бы тяжелейшим поражением для всей властной системы. А при отсутствии внятных и впечатляющих результатов в экономике и растущем скепсисе общества добиваться положительного результата на выборах для власти и «ЕР» становится все тяжелее. Вместо того, чтобы опираться на правящую партию, власти приходится тратить все больше усилий для поддержания ее результатов. Нести тяжело, бросить — нельзя.
И тут нужно выбирать — либо и дальше тратить все больше сил на поддержание тяготеющей к обрушению опоры, либо менять в той или иной степени модель властвования, создавая более гибкую систему, не связанную намертво с необходимостью регулярного сотворения электоральных чудес.