Философ Чубайс и генерал Власов
Начнём с цифр простых и многим известных. В Первую Мировую войну в русской армии было 15,5 миллионов человек. Из них 3,34 миллионов попали в германский и австрийский плен. В годы Великой Отечественной Советский Союз поставил под ружьё 34,4 миллионов человек. Из них в гитлеровском плену оказалось 4,5 миллиона человек.
Как видим, потери пленными в обеих войнах велики, а в Первой Мировой численность пленных по отношению к общему числу мобилизованных даже больше.
И что? — спросит читатель.
А то, что при желании из одних и тех же цифр можно выдернуть много чего. И чем желание горячей, тем больше можно навыдёргивать.
Так, выступая недавно в «МК», И.Чубайс, подписывающийся как философ, пишет: «… в Великую Отечественную только за первые 6 месяцев в плен попали 3,8 млн человек (70% личного состава армии)».
Самое главное в этом пассаже даже не цифра, а слово «только», отделяющее первоначальный период боевых действий от войны в целом, её дальнейшего хода и победы, к юбилею которой идёт дело.
Попутно отметим, что общие потери русской армии через полгода после начала Первой Мировой составили 3,5 миллиона солдат и офицеров. Тоже много. Но у Чубайса свои параллели между двумя войнами. И особый упор он делает на том, что в той, Первой, жизнь, безопасность и здоровье наших военнопленных были защищены Гаагской конвенцией 1907 года, подписанной при активном участии Николая Второго! А вот И.Сталин так боялся народа, что ту конвенцию не подписал, пишет Чубайс, чем обрек миллионы наших пленных на смерть и мучения.
Тут надо заметить, что даже если в 1907 году — аж вон когда! — Сталин уже боялся народа, то подписывать Гаагскую конвенцию никак не мог в силу своего тогдашнего положения. Подписывать же договора по два раза в международной практике не принято. Раз страна не заявляет о своем отказе от договора, конвенции, значит, обязуется их соблюдать.
Более того, с самого начала Великой Отечественной правительство СССР через временного поверенного Швеции, представлявшей наши интересы перед Германией, подтвердило свою готовность соблюдать Гаагскую конвенцию. Ответа не было. Не дало результатов ни прямое обращение советского правительства к шведскому, ни специальная нота НКИД СССР всем иностранным представительствам в Москве, опубликованная 26 ноября в «Правде» и «Известиях». В ней говорилось:
«Лагерный режим, установленный для советских военнопленных, является грубейшим и возмутительным нарушением самых элементарных требований, предъявляемых в отношении содержания военнопленных международным правом, и в частности Гаагской конвенцией 1907 года, признанной как Советским Союзом, так и Германией».
Гитлеровское руководство было глухо. Что и понятно, ибо цели, характер развязанной им войны против СССР принципиально отличались от предыдущей тем, что это была война на уничтожение, жертвами которого независимо от каких-либо конвенций стали миллионы не только военных, — тут советские потери к германским относятся как 1.1: 1, — но и мирного населения.
Ещё одна цифра из Первой Мировой. За три года из неё дезертировали 1,6 миллиона человек. Ни ГУЛага не было, ни коллективизации, а народ воевать не хотел. «Армия, — писал А.Деникин, — начала разваливаться и превращаться в толпу дезертиров, которых приходилось укрощать с помощью оружия». Процесс усилился после прихода к власти Временного правительства, близкого нашим либералам взглядами на войну и мир. Армия бежала целыми фронтами, эшелоны были переполнены людьми, вооруженными не только винтовками, но даже пулемётами и гаубицами.
Случись, не дай Бог, такой поворот в Великой Отечественной, Чубайс вряд ли стал бы нашим современником и мы бы не смогли прочитать ни его гневных обвинений в адрес заградотрядов и штрафбатов, ни сочувственных пассажей в отношении тех, кто оказался на стороне врага. Но нам «повезло». И мы читаем далее:
« В Первую мировую русская армия избегала окружений, а в Великую Отечественную в котлах оказалось около двух миллионов бойцов и командиров».
Плохо, конечно, что наш ревнитель права и правды пренебрёг школьным курсом истории. Но тогда прочитал бы такого автора как А.Солженицын, описавшего, как уже в августе 1914 года в окружение попала армия генерала Самсонова, потерявшая убитыми, ранеными и пленными столько людей, что, как считает ряд серьёзных исследователей, это предопределило ход войны в целом.
В окруженной крепости Новогеоргиевск в германский плен попало 80 тысяч наших воинов, в том числе 23(!) генерала. При этом часть знамён вверенных им полков, отправленных самолетами, престранным образом оказалась в руках противника.
Но этим подвиги господ генералов в той войне не кончаются. Пришло время и они сдали уже не подчинённых им нижних чинов, а самого главнокомандующего вместе с семьёй и передали их не абы куда — в надёжные руки российских либералов.
В отличие от Императора, наивно доверявшего присягавшим ему генералам, И.Сталин корчевал троцкистскую верхушку РККА жесточайшим образом. И одним из самых ревностных корчевателй был не кто иной, как генерал А.Власов, возглавлявший военный трибунал, не вынесший, между прочим, ни одного оправдательного приговора.
К чему я это? Да к тому, что нынешний либеральный люд всё серьёзнее указывает на эту фигуру, как на достойную, но, увы, не состоявшуюся альтернативу тирану Сталину. В том же направлении мыслит и наш автор. Ну а вот что о Власове говорил на совещании германских гауляйтеров Г.Гиммлер, чьё ведомство изрядно поработало с генералом-предателем:
«Этот человек выдал все свои дивизии, все свои планы наступления и вообще всё что знал. Цена за измену? Мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад пути нет, вам, конечно, ясно. Но вы — человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война кончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время вот вам шнапс, сигареты и бабы. Вот как дешево можно купить такого генерала». Но держали и такого. Потому что не столько он был нужен, сколько по признанию того же Гиммлера, его подпись под листовками, если под их действием хоть на один выстрел из советских пушек было меньше и на десяток меньше погибало солдат вермахта..
Что тут добавить?
Пожалуй, лишь то, что между братьями Чубайсами сложилась своего рода специализация. Один верховодит рейдерским захватом отечественной экономики, другой промывает публике мозги, а делают в принципе общее дело, которое добрым не назовёшь.