Социальный взрыв на Ближнем Востоке: причины и следствия
Конец 2010 – начало 2011 гг. ознаменовались взрывными по характеру массовыми антиправительственными манифестациями практически одновременно в дюжине арабских стран – Тунисе, Египте, Алжире, Марокко, Мавритании, Иордании, Ираке, Йемене, Бахрейне, Судане, Ливии… Попытки их проведения имели место в Кувейте.
Глубинные причины социального протеста в арабском мире носят как внутренний, так и внешний характер. И в каждой стране они обусловлены спецификой её исторического развития, конкретной социально-экономической, политической, религиозной ситуацией. Основным внутренним фактором взрыва протеста явилось обострение социально-экономических проблем. Прежде всего – таких, как безработица, низкий уровень и качество жизни неимущих, отсутствие жизненных перспектив для большинства молодежи. А к этому — коррупция и семейственность в правящей верхушке, беззастенчивое подавление ею гражданских свобод.
В большинстве арабских стран молодые люди в возрасте до 35 лет составляют до 50% населения. Именно они в большей степени страдают от нерешённости социально-экономических проблем. Безработица среди этой категории населения достигает 50%. Безработными оказываются большое число дипломированных специалистов, особенно по гуманитарным специальностям, что особенно характерно для Туниса и Египта. В поисках средств к существованию молодые люди вынуждены заниматься мелкооптовой торговлей и всевозможным мелким бизнесом, но это не обеспечивает достойный уровень жизни. По этой причине они нередко не имеют возможности создать семью. Представитель именно этой части молодёжи предпринял акт самосожжения в Тунисе, после того как полицейские конфисковали его товар (лоток с фруктами), что послужило своеобразной искрой, из которой разгорелось пламя тунисского социального взрыва. Затем попытки самосожжения молодых безработных были предприняты в других арабских странах (в Египте молодой безработный пытался сжечь себя перед зданием парламента). В то же время эта категория населения выделяется более высоким гражданским сознанием, стремлением к демократическим свободам. Не последнюю роль здесь играют современные электронные СМИ (в арабских странах достаточно развиты сети интернет-кафе, которые дёшевы и доступны для всех слоев населения).
Одним из главных внешних факторов, повлиявших на обострение социально-экономических проблем, переживаемых арабским миром, стал мировой финансово-экономический кризис, начавшийся в 2008 г. и затронувший экономики всех арабских стран. В Тунисе мировой кризис привел к резкому сокращению экспорта, ориентированного на страны ЕС, где происходило свертывание производства и сокращение покупательной способности. То же имело место в тунисской финансово-банковской сфере, также ориентированной на ЕС и испытывавшей все негативные последствия банковского кризиса в странах Евросоюза, в частности французского банка «Сосьете женераль». Сократилось число иностранных туристов, посещавших Тунис, — в большей части граждан стран ЕС.
Одновременно — также в связи с кризисом – в Евросоюзе стали сокращать количество принимавшихся иммигрантов и иностранных рабочих, в том числе из Туниса и Египта. Это коснулось как работников физического труда, так и дипломированных специалистов. Все, вместе взятое, вело к росту числа безработных, особенно среди молодежи, снижению уровня жизни, обострению социальной напряженности. Контрастом к этому в Тунисе вокруг стареющего президента Зин аль-Абидин Бен Али (род. 1936 г.), бессменно руководившего страной с 1987 г., процветали коррупция и протекционизм. До трети экономики Туниса контролировалась семьей президента и кланом его супруги Лейлы Трабелси. Семья владела также капиталом в 7 млрд. евро. Подавление гражданских свобод, тотальная цензура СМИ, сотни узников совести, сведения о пытках и издевательствах в тюрьмах – такова была оборотная сторона «тунисского экономического чуда». При наличии всех формальных демократических институтов – всеобщих альтернативных выборов, двухпалатного парламента, многопартийной системы, разделения властей, профсоюзов, различных общественных, женских, молодежных организаций, Тунис представлял собой типичный пример квази-демократии, за фасадом которой действовал авторитарный режим личной власти.
После падения режима Бен Али ситуация в Тунисе остаётся достаточно сложной. Государственная инфраструктура во многом парализована. Несмотря на то, что армия в основном контролировала ситуацию, происходят стычки со сторонниками свергнутого президента из числа его личной гвардии и агентов службы безопасности. Имели место акты насилия, самосуда и бандитизма. Новые власти призвали население формировать комитеты самообороны для обеспечения своей безопасности.
Перед Тунисом стоит дилемма, всегда возникающая при радикальной смене правящего режима, – использовать старый государственный аппарат и политические силы при формировании новой власти или включать в нее только представителей оппозиции. Тем более что в Тунисе оппозиция была организационно слабой, разобщенной и малочисленной. Легальная политическая оппозиция была представлена «Демократической прогрессивной партией» (ДПП) и партией «Форум за демократию, труд и свободу». Кроме того, полулегально действовали запрещенные официально партии «Республиканский конгресс», стоящая на либерально-демократических позициях, троцкистская Коммунистическая партия тунисских рабочих (КПТР) и исламистская Нахда (Возрождение). Наибольшую активность в период демонстраций протеста в январе 2011 г. проявляли лидеры ДПП Майя аль-Джариби и Наджиб аш-Шабби.
В Тунис начали возвращаться из-за рубежа противники режима, вынужденные в свое время эмигрировать из страны, включая бывшего лидера партии Нахда и видного исламистского идеолога Рашида Ганнуши (род. в 1942 г.). Он подтвердил, что не собирается проповедовать в Тунисе радикальный исламизм и не является «тунисским Хомейни». Досрочные парламентские и президентские выборы, как об этом объявил 14 января 2011 г. временно исполняющий обязанности президента Фуад Небазаа, состоятся через два месяца.
Говоря о причинах политического кризиса в Египте, повлекшего падение президента Хосни Мубарака, необходимо отметить, прежде всего, уникальную географическую и демографическую ситуацию Египта. Страна расположена в пустыне и только примерно 4% ее территории (площадь территории Египта чуть более 1 млн. кв. км) пригодны для хозяйственной деятельности – это в основном долина и дельта Нила. На этих 4% проживает 96% населения Египта (85 млн. чел.) при демографическом росте примерно в 2,1% в год. Это не самый большой демографический показатель в арабском мире, но Египет имеет самое многочисленное население среди арабских стран. При таком положении страна нуждается в очень грамотной и взвешенной экономической политике. Однако после отказа от построения «арабского социализма», провозглашённого Гамалем Абдель Насером, и переходом с середины 1970-х гг. к политике «открытых дверей» (инфитах), то есть свободного рынка, в Египте наряду с повышением рентабельности экономики быстрыми темпами прогрессировали безработица, рост цен, расслоение общества.
С 2000-х гг. Египет вступает в полосу социально-экономического кризиса, безработица достигала, по официальным данным (явно заниженным), более 11%. Причем, как и в Тунисе, среди молодежи этот процент гораздо выше. Несмотря на определённую стабилизацию экономической ситуации в результате проведенных в последние годы реформ (рост ВВП 7,5% в год), значительная часть жителей страны (по разным данным, от 20% до 40%), живет на доход, составлявший менее 2 долларов в день. Эта категория граждан могла существовать только благодаря субсидиям государства на продовольственные товары.
Экономика Египта постоянно нуждалась в иностранной помощи, в частности со стороны США (47 млрд. долл. за последние 20 лет). Плохо сказались на Египте, как и на других арабских странах, повышение в 2007-2008 гг. мировых цен на продовольствие и упоминавшийся уже мировой финансовый кризис, что также спровоцировало демонстрации протеста и забастовки (580 забастовок в 2007-2008 гг.).
Правящий режим в Египте, как и в Тунисе, являл собой фасадную, коррумпированную «управляемую демократию», где президент Мубарак правил с 1981 г. в условиях режима чрезвычайного положения и готовил в качестве своего преемника на президентских выборах в 2011 г. своего младшего сына Гамаля. Клан Мубарака обвиняли в спекуляциях земельными участками, выделявшихся военным, в получении процентов с каждого контракта на поставку вооружений, в махинациях с ценами на импортное зерно. По оценкам, семья Мубарака сколотила состояние в 40-70 миллиардов долларов.Свою роль в падении диктатора сыграли также использование им «административного ресурса» и фальсификация итогов парламентских выборов в ноябре 2010 г., вызвавшая возмущение в обществе.
В результате продолжавшихся почти три недели массовых демонстраций протеста Мубарак 11 февраля 2011 г. ушел в отставку и передал свои функции вице-президенту Омару Сулейману, являвшемуся руководителем Службы общей разведки (наиболее важной из четырех египетских спецслужб). Фактически же власть перешла к Высшему военному совету египетской армии во главе с министром обороны Хусейном ат-Тантави. Высший военный совет приостановил действие конституции и поручил специально назначенной комиссии подготовить проект поправок к действующей конституции, который будет вынесен на общенациональный референдум. Затем в Египте должны пройти парламентские и президентские выборы, на которых египтяне изберут новую высшую законодательную и исполнительную власть. В связи с этим необходимо отметить позицию армии, которая оказалась решающей для исхода противостояния протестующих с правившими режимами как в Тунисе, где армия отказалась подчиняться президенту Бен Али, так и в Египте, где армия заняла позицию нейтралитета.
Что касается движущих сил египетского протеста, то они, как и в Тунисе, были представлены массой молодых безработных, в том числе дипломированных специалистов, не приемлющих проворовавшийся режим личной власти. Демонстрации носили в основном стихийный характер. Непосредственными поводами для них послужили очередное повышение цен и пример Туниса. Несколько позднее к движению присоединились оппозиционные политические партии, стоящие на либерально-демократической платформе. Прежде всего, Аль-Гад (Завтра) и Кифайа (Хватит!), которые пока еще относительно слабы и не пользуются значительным влиянием. На этом же этапе в акции протеста активно включились «Братья-мусульмане», которые в отличие от светских партий обладают значительным влиянием среди части египетских мусульман. В роли лидеров движения пытались выступить такие политические деятели, как Мухаммед аль-Барадей, бывший председатель МАГАТЭ, и Амр Муса, Генеральный секретарь Лиги арабских государств. В ходе акций протеста сформировались и усилились новые молодежные движения, выдвигающие общедемократические лозунги, — «Двадцать пятое января» и «Шестое апреля». В выступлениях участвовали также представители левых движений, у которых немало сторонников среди египтян, и «насеристы», отстаивающие идеи «арабского социализма».
Рассматривая итоги январско-февральских событий в Тунисе и Египте, надо сказать, что изменения коснулись лишь верхнего эшелона властной элиты. Движения в этих двух странах можно определить как социальный протест, направленный против коррумпированных авторитарных режимов с фасадной квази-демократией. В этом протесте исламистская составляющая является лишь частью, причем не основной, общего движения. Ни в Тунисе, ни в Египте структура власти на данный момент не претерпела каких-либо серьезных изменений, нет сколько-нибудь существенных сдвигов и в социально-экономической сфере. Такой итог явно не устраивает ту часть общества, которая активно участвовала в свержении старых режимов, о чем свидетельствуют возобновившиеся акции протеста в обеих странах.
Безусловно, изменения в Египте, Тунисе, других затронутых протестом странах находятся в стадии развития. Окончательный итог – дело будущего. Однако, понятно, что нерешённость проблем, вызвавших столь яростное возмущение народа, скоро может вывести на политическую авансцену силы радикального ислама с его специфическими ответами на поставленные обществом вопросы.