«Это больше похоже на партизанскую войну, а не на теракт»
Эксперт программы «Общество и региональная политика» Московского центра Карнеги Мария Липман о причинах и целях теракта на ГЭС.
Сегодня утром на Баксанской ГЭС прогремело три взрыва мощностью 25 мегаватт. Из строя вышли два генератора из трех. По предварительным данным, причиной взрывов является теракт. Два работника ГЭС убиты.
Любой теракт демонстрирует то, что силы безопасности не в состоянии безопасность обеспечивать. Он демонстрирует, что организаторы теракта способны на такую беспрецедентную акцию, несмотря на то, что безопасности страны уделяется значительное внимание. Он имеет цель продемонстрировать силу, которая далеко не истощена, хотя и говорится в последнее время, что боевиков остается мало, что это не организованные силы, а отдельные бандиты. Всегда есть цель напугать.
Если смотреть дальше, то на Северном Кавказе так много сил, которые выясняют отношения друг с другом, с федеральным центром с помощью подрывных действий, разнообразного насилия, то тут невозможно с какой-то вероятностью говорить о том, какую конкретную цель преследовали те, кто акцию совершил. Могут быть причины местные, связанные с взаимоотношениями региона и центра. Как хорошо известно, на Кавказе клубок проблем, связанных и с исламским экстремизмом, и с разнообразными этническими проблемами, и внутриполитическими, и просто очень высокий уровень преступности в регионе.
Есть причины и внутриполитические для данного региона. Речь идет о том, что довольно скоро истекают полномочия президента. Но говорить, что именно это послужило причиной – были такие версии сегодня, – на мой взгляд, совершенно невозможно говорить с уверенностью.
На мой взгляд, самое главное, что на Кавказе на сегодняшний день невозможно взять под контроль ситуацию. Та акция, которая произошла сейчас, – она беспрецедентна. Это разбойное нападение, которое похоже на партизанскую войну, а не на теракт. Речь идет об открытом наглом разбойном нападении, когда убита охрана, и взрыв организован на стратегически важном объекте.
Мы знаем, что кавказский регион – это то место, где самые разнообразные насильственные действия свершаются практически каждый день. Если мы посмотрим на такие регионы как Дагестан или Ингушетия, то нападения на местную администрацию, на отдельных правоохранителей, на милицию происходят практически постоянно, редко проходит неделя, когда такого рода сообщения не приходят.
Ситуация усугубляется. За последние год–полтора ситуация стала хуже. Уж точно она усугубилась в Ингушетии. Нынешний президент пытается что-то сделать, пытается как-то наладить контроль, но уж слишком тяжелая ситуация сложилась при его предшественнике.
То же самое в Дагестане, где у нового главы региона лучше возможности, более разумная выбрана тактика для борьбы с насилием в регионе. Но проблема настолько серьезная, что тут имеет место сочетание двух факторов: это тяжелейший регион с тяжелейшими проблемами. В любой стране такой клубок проблем разрешить было бы чрезвычайно сложно.
Политика в отношении Северного Кавказа, которая ведется федеральным центром, в течение нескольких лет сводилась к тому, чтобы отправлять туда лояльных лидеров и полагаться на них в том смысле, чтобы они сдерживали насилие внутри границ своего региона. А что уж у них там внутри происходит – бог весть, и мы на это закрываем глаза. Перечисляем туда огромные суммы, закрываем глаза на то, как эти суммы тратятся, на коррупцию, на преступность, на безработицу. На все это закрываем глаза, рассчитывая, что они как-нибудь сдержат напряженность внутри регионов.
Понятно было, что долго таким образом обеспечивать безопасность для другой части страны невозможно. Когда в начале года произошли теракты, то всем стало очевидно, что эта политика крайне близорукая и крайне неэффективная.
В последнее время делаются заявления, которые свидетельствуют о том, что власти понимают, что больше внимания надо уделять региону. Возникновение новых приоритетов, как мне кажется, связано с предстоящими Олимпийскими играми. И вообще наступило некоторое отрезвление после того, как теракты произошли в Москве после долгого перерыва. Но даже если представить себе, во что верится с трудом, что политика будет строиться более рационально и более ответственно… Это такие проблемы, на которые при самой лучшей политике уходят годы, если не десятилетия.
Тут достаточно того, что такой важнейший стратегический объект в любой стране, как электростанция, оказался уязвим для такого рода нападения. По версии правоохранителей, нападавших было пять человек. Это не отряд террористов ворвался. Если станция уязвима для действий пяти человек…
Сейчас усиливаются меры безопасности на других электростанциях региона. Это действия полководцев, которые готовятся к предыдущей войне. Выяснили недочеты и какие были просчеты в предыдущий раз, и теперь мы эту дыру закроем. После Беслана мы берем под охрану школы, а теперь – электростанции.