Беларусь. Беспредел в законе. Закон не для законников
Много различных суждений в последнее время вызывает уголовное дело в отношении следователя Генеральной прокуратуры Республики Беларусь Светланы Байковой оказавшейся на скамье подсудимых. Мнения на счет этого факта, надо сказать, диаметрально противоположные, вызывающие чувства от откровенного злорадства до безмерного сочувствия.
Под колпаком правосудия
В определенных кругах, Байкова знаменита тем, что специализировалась на расследовании уголовных дел по тяжким насильственным преступлениям. Затем, Светлане Анатольевне, одной из первых в истории суверенной Беларуси, довелось вести уголовные дела, по бандитизму. По ряду расследованных Байковой уголовных дел, преступники осуждались к высшей мере наказания.
С приходом в Генпрокуратуру Беларуси, Байкова переключилась на расследование исключительно «коррупционных» дел по которым осуждались так называемые оборотни в погонах.
Наибольшую огласку в СМИ получило дело о контрабанде товаров через таможню «Западный Буг», расследуемое Байковой. Тогда, в конце 90-х начале 2000-х, несколько бизнесменов России и Беларуси создали преступную организацию, участники которой занимались незаконным перемещением из стран Западной Европы в Россию через Брестскую таможню дорогостоящих грузов бытовой техники, одежды и обуви без уплаты в полном объеме таможенных платежей. Существуют данные, что таким образом, только лишь в июле-октябре 2001 года белорусскую границу пересекли свыше 900 автопоездов с контрабандными товарами. Помощь в этом, согласно материалов следствия, за взятки оказывали вовлеченные в преступную группу сотрудники госбезопасности, милиции и таможни.
В общей сложности, следствие под предводительством Байковой установило 319 преступных эпизодов. По выводам Генпрокуратуры, в результате действий 34 обвиняемых, государству был причинен ущерб на сумму свыше тридцати (в размере 33) млрд. рублей.
Вскоре все участники данной преступной организации оказались за решеткой. Взяточники были осуждены к наказаниям от нескольких месяцев, до, более чем десятка лет лишения свободы. Однако, в то время как «оборотни в погонах» парились на нарах, бизнесменам, организовавшим контрабандный канал, неким чудным образом удавалось избегать справедливого возмездия Закона. Впоследствии, именно эти чудеса юриспруденции приведут Байкову и некоторых сотрудников возглавляемой ею следственной бригады «под колпак» правосудия.
Следователь со статусом подсудимой
Несогласные с предъявленными обвинениями «сидельцы» нередко писали жалобы на неправомерные действия Байковой и ее подчиненных. Вал жалоб о некорректном расследовании, а порой и фальсифицировании уголовных дел поступавший в правоохранительные органы не мог остаться незамеченным. Именно эти откровения заключенных под стражу «оборотней» и стали причиной для пристального изучения деятельности самой Байковой.
В конце 2009 года Верховный Суд Беларуси счел необходимым отменить ряд приговоров состоявшихся по делам Байковой, ввиду явной неполноты судебного следствия и дела направили на новое судебное рассмотрение. В первых числах декабря 2009 года Распоряжением президента была создана комиссия, которая взялась проверять все то что Байкова нарасследовала за насколько последних лет. В общей сложности за 2007-2010 годы старший следователь по важнейшим делам отдела Генеральной прокуратуры по расследованию дел о коррупции Светлана Анатольевна направила в суды около десятка уголовных дел в отношении более ста обвиняемых. Наибольшее число жалоб и обращений от осужденных и их родственников было связано в основном с двумя последними. Именно с ними сегодня ассоциируются и основные обвинения, которые предъявили Байковой.
В первом из них речь идет о привлечении к уголовной ответственности 22 человек. В их числе: заместители начальника таможни «Западный Буг» Селиванов и Сивицкий, начальник таможенного пункта «Задворцы» Кудрявцев, четыре начальника отделов таможенного оформления и контроля. Все участники этой преступной организации были осуждены Минским городским судом к наказаниям от 14 лет лишения свободы до 8 месяцев. Однако в октябре 2009 года Верховным судом Республики Беларусь приговор был отменен ввиду неполноты судебного следствия, а дело направили на новое судебное рассмотрение.
Второе дело Байкова завершила и направила в суд незадолго до своего ареста. В СМИ его еще называют «делом Громовича». Перед судом должны были предстать 34 фигуранта, среди которых 30 должностных лиц таможни «Западный Буг» (в том числе два заместителя начальника таможни и начальник поста), два бывших сотрудника УКГБ по Брестской области — заместитель начальника управления Громович и начальник отдела по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Петрукович. Еще одним крупным обвиняемым по делу проходил бывший заместитель председателя КГБ Беларуси генерал-майор Зарецкий. Ему было предъявлено обвинение в злоупотреблении властью, но уголовное преследование было прекращено в связи с истечением срока давности.
Байкова была арестована утром 25 февраля 2010 года на рабочем месте. Ей изначально предъявили обвинение по двум статьям уголовного кодекса 399-ой (незаконное освобождение от уголовной ответственности) и 426-ой (превышение власти или служебных полномочий).
С момента задержания Светлана Байкова находилась в следственном изоляторе КГБ. 31 мая Байкова объявила голодовку в знак протеста против выдвинутых ей обвинений, из которой вышла 16 июня по настоянию врачей, родственников и защиты. В настоящее время, с 24 августа, следователь со статусом подсудимой пребывает под домашним арестом.
Беспредел в законе
По материалам интернет-ресурса «Белорусских новостей» стали известны отдельные подробности предварительного расследования дела Байковой. С позиций завершенного предварительного расследования, которое возглавил старший следователь по особо важным делам КГБ подполковник юстиции Андрей Байков, его подследственной однофамилице, дослужившейся до старшего советника юстиции, что соответствует званию полковника, воли не видать минимум лет десять. Так что же такого она натворила?
24 февраля 2010 года председателем КГБ Вадимом Зайцевым в отношении Байковой было возбуждено три уголовных дела: по статье 14 и статье 399 (покушение на незаконное освобождение от уголовной ответственности), статье 399 (незаконное освобождение от уголовной ответственности) и статье 426 (превышение власти или служебных полномочий) УК РБ. Позже, в итоговом постановлении о привлечении Байковой в качестве обвиняемой, по обнародованным в СМИ сведениям, появились изменения и дополнения, что для следственных органов обычная практика.
Суть претензий к Байковой заключается в том, что она превысила свои служебные полномочия в ходе привлечения к уголовной ответственности нескольких сотрудников МВД, КГБ и одного индивидуального предпринимателя, к которым была применена мера пресечения — заключение под стражу. Позже уголовные дела в отношении них были прекращены как за отсутствием состава преступления в их действиях, так и по истечению сроков давности.
Вот, к примеру, цитата из интервью «Белорусской газете» бывшего начальника отдела кадров прокуратуры Брестской области Геннадия Сулковского. Его жена оказалась за решёткой именно по таможенному делу.
«Прежде всего, речь идет о незаконном применении ст.20 УК (Освобождение от уголовное ответственности участника преступной организации или банды ) — почему при одних и тех же обстоятельствах в отношении одних обвиняемых она применялась, в отношении других — нет? Байкова изначально лукавила, указывая в своих постановлениях, будто отдельные лица добровольно заявили о существовании преступной организации. О какой добровольности можно говорить, если человека задерживали, применяли к нему меру пресечения, а после отменяли в связи с тем, что не успели предъявить ему обвинение? К сожалению, ни одна жалоба на действия следствия не возымела эффекта».
Вот уж где настоящий беспредел в законе. Это что получается, люди сидели за решеткой по чьей-то прихоти на основании чьих-то подозрений или домыслов, а потом, мол, извините на вас ничего не накопали – извольте быть свободными, или спасибо что оклеветали сослуживцев. Как все просто и беспардонно. А как же карьера, семья, честное имя, перечеркнутые рукой такого «честного следователя», так рьяно бросившегося в погоню за «галочками раскрытых громких дел коррупционеров»? Когда расправы превращаются в смысл бытия, это уже Армагеддон. Когда живешь с ощущением, что с тобой в любой момент, просто по — прихоти, или ради плановых показателей, выдернут из жизни какие-то там Байковы, и начнут тебя «уничтожать», то стоит ли такая жизнь жизни?
В этой связи хотелось бы отметить крылатую фразу: «Кого хочу, казню — кого хочу, милую!» А ведь именно ей, по отзывам своих коллег, любила подчеркнуть свой особый статус Светлана Байкова. Не менее крылатым, по отзывам арестованных и заключенных под стражу ею людей, было требование начинавшее допрос: «А ну говори сам знаешь что, или сам увидишь, что с тобой будет!»
Следующая часть обвинений в адрес следователя Генпрокуратуры связана с «организацией ею психологического и физического давления» на одного из подследственных, который находился в следственном изоляторе. Решением суда этот человек — бывший инспектор таможни — был признан виновным в получении взяток и других должностных преступлений и приговорен к лишению свободы на 12 лет. Есть информация, что в СИЗО по «санкциям» Байковой, нужных показаний от «оборотней» добивались с привлечением матерых уголовников, которым давали «зеленый свет» даже на выбивание зубов.
На данный момент, в виду тайны следствия, подробной информации узнать не удалось. Однако, существует ряд версий произошедшего. По-видимому, Байкова привлекала к ответственности сплошь невиновных граждан, идет речь и о методах работы следователя Генеральной прокуратуры. Сразу оговорюсь, оценку этих методов даст только суд, и на основе всей доказательной базы и обязательно прениях с адвокатом. Якобы имеется информация о том, что утверждения Байковой о виновности того или иного человека базировались на показаниях двух или даже одного свидетеля. А самое интересное в этой истории, что эти свидетели сами проходили по уголовным делам, которые расследовала Байкова. Получается, что свидетели были скованы по рукам и ногам.
Судя по этим словам, можно предположить, что о методах следствия Байковой, могли думать и задержанные и их родственники. Получается, что люди находились под следствием, и значит по закону, не несли никакой ответственности за дачу ложных показаний. Не исключено, что именно на основании таких показаний Байкова и основывала доказательство существования преступных организаций.
Конечно, методам работы следователя даст оценку суд, но обычно в практике подобная схема работы выглядит просто – предоставить в обход закона поблажки обвиняемым в обмен на показания на других. Например, вполне возможно применить в такой схеме следующий метод убеждения – заключить свидетеля по одному делу в СИЗО — по совсем иной статье, например на полгода. Получить показания, а потом прекратить по надуманной причине расследование и выпустить человека на свободу. Не за отсутствием состава преступления, а например, по истечению срока давности. Получается, что свидетель по одному делу сидел в тюрьме ни, за что?
Не выглядит ли это субъективным взглядом следователя? Не подмена ли это существующего закона собственным понятием закона? Не декларация ли это вины, вместо её доказанности? Вот какие факты должно собрать нынешнее следствие и оценить суд.
Сейчас по проверенной нами информации группа по расследованию дела Светланы Байковой имеют на руках жалобы на её работу. Вскрываются факты, когда люди заканчивали жизнь самоубийством, не желая оговаривать себя или других.
И как после этого можно жалеть тех, кто сам других никогда не жалел? Байкова, как защитник закона, должна ответить перед этим законом втройне. Нужно изменить уголовное наказание и предусмотреть таким, как Байкова, смертный приговор за совершение любого преступления. Раз являешься защитником закона, так защищай его, а не совершай преступления.
Например, в Китае для сотрудников правоохранительной сферы, совершивших преступление, мера наказания назначается в тройном размере. То есть если гражданину, не работающему в правоохранительной сфере, назначается наказание, к примеру, 6 лет лишения свободы, то правоохранителю за то же самое уже 18 лет. У нас должно быть то же самое. Иначе наши правоохранители, как говорится, оборзеют до предела, забудут, что являются слугами общества. Вы же сами знаете, что наши правоохранители по отношению к человеку считают себя господами. Но они, по сути дела, слуги. Раз так, то должны служить честно, преданно, добросовестно.
И еще один факт, о котором говорят люди знакомые с работой Байковой. Слишком часто следователь возбуждала уголовные дела по 285-ой статье «Создание преступной организации либо участие в ней». Из практики известно, что сначала должны выявляться преступления и преступники, а затем «преступная организация». Возможно ли возбудить дело по такой статье не указывая преступлений, на которых ОПГ специализировалась. Грустной шуткой в коридорах судов стала фраза, что 285-ую можно приписать любому коллективу, а потом заставить коллег друг друга оговаривать. «Мол, сидеть ты все-равно будешь, но если будешь сотрудничать – то намного меньше». Было ли это — даст оценку суд.
Ушли по тихой воде
Более «тяжеловесными» обвинениями в адрес Светланы Байковой выглядят инкриминируемые ей преступления против интересов службы (статьи 424 и 426 УК РБ с санкциями до 10 лет лишения свободы) при расследовании «дела Громовича», в котором одну из ведущих ролей сыграл российский бизнесмен, гражданин ФРГ Павел Молочко.
Небольшой сюжет с допросом данного организатора преступного сообщества контрабандистов был показан на канале НТВ в фильме «Крестный батька-3». Каким образом материалы следственного дела оказались у российских телевизионщиков, — это история более чем загадочная.
Речь в кинофильме шла о том самом Павле Молочко, который обвинялся в организации преступного сообщества, занимавшегося контрабандой. В отношении него Байкова даже умудрилась отменить применённую меру пресечения в виде залога, а позже и его розыск по линии Интерпола.
По данным СМИ, гражданин Молочко пошел на сотрудничество со следствием и назвал имена участников этой группы — сотрудников КГБ и пограничного комитета Беларуси. В Интернете были обнародованы протоколы допроса бизнесмена Павла Молочко, записанные Светланой Байковой. Они характеризуют масштабы коррупции в таможне, погранкомитете и КГБ. Из протокола, например, следует, что Павел Молочко в 2001 году благодаря взятке определенным таможенникам, пограничникам и сотрудникам КГБ обеспечил незаконный проезд сотен фур российских предпринимателей. Этой деятельностью Молочко заработал примерно 900 тысяч долларов. За каждую автомашину с товаром он получал от российских клиентов от 12 до 15 тысяч долларов. Из этой суммы на взятки должностным лицам таможни и правоохранительных структур ушло от 4 до 7 тысяч.
Именно после таких показаний Байкова решила отпустить немецкого бизнесмена. Кроме того, старший следователь генпрокуратуры вскоре освободила от уголовной ответственности и трех бывших инспекторов таможни — они также пошли на сотрудничество со следствием и добровольно заявили о существовании преступной организации в рядах КГБ и пограничной службы.
Насколько таким откровениям можно доверять? По крайне мере, никаких заявлений со стороны официальных лиц белорусских правоохранительных органов не последовало. Однако достоверно известно, что несколько раз Байкова ездила в Берлин, встречалась с Молочко, который, с одной стороны, являлся главным организатором криминальной схемы на белорусской таможне, с другой — выступил свидетелем, разоблачающим собственную преступную деятельность, в которую были втянуты высокопоставленные сотрудники таможни и правоохранительных органов.
Примечательно, что эти допросы следователь Светлана Байкова проводила в Берлине, где Молочко спокойно жил после того, как сбежал из Беларуси, узнав накануне об уголовных делах по коррупции на границе. На определенные мысли наталкивает тот факт, что загранпоездку Байковой и сотрудников из ее команды оплачивал все тот же благодарный бизнесмен.
Следствие располагает данными о том, что находящиеся в служебной командировке в Германии, Байкова и члены её следственно-оперативной группы, совместно с Молочко распивали в увеселительных заведениях спиртные напитки и предоставляли последнему сведения об имеющихся доказательствах в уголовном деле, по которому он являлся обвиняемым. Выходит, находясь в Германии, Молочко располагал сведениями об отдельных обстоятельствах работы межведомственной комиссии, созданной в соответствии с Распоряжением Президента Беларуси.
Эти обстоятельства проливают определенный свет на откровения и согласие бизнесмена сотрудничать со следствием. И все же истину, знает только он сам, Байкова и, очевидно, первые лица Генпрокуратуры. В то же время, можно предположить, что Молочко «наговорил» столько, что хватило бы еще на несколько громких уголовных дел, которые вполне могли быть возбуждены в отношении остальных покровителей бесконечно расширяющегося криминального синдиката.
В настоящее время Молочко пребывает в СИЗО г. Днепропетровска (Украина) и продолжает находиться под экстрадиционным арестом Он был задержан 23.02.2010 сотрудниками СБУ по запросу КГБ Беларуси. А в Европейском Суде по правам человека находится жалоба Павла Молочко в которой его представители настаивают на незаконности экстрадиции их клиента в Республику Беларусь.
Не менее детективной можно считать и историю с освобождением из под стражи подельника господина Молочко – некого Александра Клима.
По приговору Военной коллегии Высшего Суда Республики Беларусь он был признан виновным в совершении преступлений по ст. УК РБ 285-й (создание или же руководство преступной организацией) и 209-й (мошенничество) и осужден к лишению свободы на 8 лет колонии усиленного режима, с конфискацией имущества. В доход государства с него должна была быть взыскана сумма в семьсот миллионов рублей. За решеткой Клим сидел чуть более двух (!) лет. В связи с расследованием так называемого «десятого» дела, Байкова санкционировала продвижение помилования для Клима, который как выяснилось, даже и копейки не заплатил по предъявленному в его адрес иску. Не обошлось здесь без подлога документов.
Вырвавшись на свободу, Клим охотно начал давать Байковой все нужные показания. На определенные размышления наводит и то, что Будучи в служебной командировке в г. Бресте, связанной с расследованием уголовного дела в отношении участников преступной группировки, Байкова неоднократно ночевала в доме Клима. По счастливой «случайности» Александру даже удалось успешно перекачать и легализовать в Польше свои денежные активы полученные преступным путем. Вскоре, воспользовавшись удобным моментом, Клим, и сам ретировался за рубеж, где пребывает по сей день.
Сложно опровергнуть очевидные факты того, что Байкова поддерживала неформальные отношения с главными организаторами преступной деятельности контрабандистов. Видимо не зря в действиях следователя Генпрокуратуры Байковой сыщики быстро усмотрели состав преступления. А посему, вполне правомочны и их обвиняется в том, что Светлана своевременно не привлекла Молочко и Клима к ответственности.
Вероятно, намереваясь использовать свои секретные договоренности с организаторами банды для достижения личных амбициозных целей, Байкова в итоге оказалось использованной преступниками в интересах их ухода от ответственности.
Мне и ордена не надо, я согласна на «медаль»
Зарвавшуюся в своих амбициях даму рано или поздно пришлось бы останавливать. А стопорнули ее простым, но надежным способом, заключив под стражу. Однако, как выяснилось, только приостановили. Светлана Байкова проявляла упорство, даже находясь в тюрьме. Не забыла напомнить она и о своем заслуженном ордене президенту страны.
11 июня 2010 г. в Администрацию главы Беларуси было передано прошение Байковой на имя Александра Лукашенко. В нем задержанная просила восстановить ее нарушенные права и свободы, освободить из следственного изолятора КГБ и позволить продолжить работу.
Подобные письма не новость. Обычно их пишут приговоренные к смертной казни, и им простительно все, поскольку это их последний шанс остаться в живых. Но с какой позиции нужно рассматривать это прошение? Если совесть чиста и «честь мундира» не запятнана, чего же так опасается Светлана Байкова? Впрочем, каждый защищается как может. Байкова имеет на это право.
В тексте ее письма особо обращает на себя внимание один фрагмент:
«… моей первой просьбой в этом обращении к Вам будет не мольба о помиловании, а просьба о доверии, и о том, что Вы, как Президент, не ошиблись, подписав указ от 25.06.2002 г. 325 о моем награждении орденом Почета. Никакие многотомные «подборки», оперативные записи, съемки, «прослушки» КГБ и т.п. не устоят против правды и истины…»
Не явное ли это покаяние человека, которому действительно есть что скрывать? Отчасти эти строки напоминают отрывок из поэмы «Василий Теркин» Александра Твардовского: «Я скажу – не надо орден, я согласен на медаль…». История этого бестселлера настолько известна, сколь запутано дело Бойковой.
Возможно, ей вскружила голову роль «спасителя Отечества» и оказанное высочайшее доверие, а может ее тайные «заслуги перед Отечеством», долгое время позволявшие ей бесцеремонно открывать двери кабинетов самых высокопоставленных чиновников.
После данного прошения генпрокурор Василевич признался журналистам, что в ходе расследования дел с несколькими десятками подозреваемых, которые вела Байкова, «были перегибы». По словам генпрокурора, люди задерживались и заключались под стражу, не во всех случаях это было законно. «Есть недостатки со стороны следствия, — заявил Василевич. — Дела, расследованные в 2006-2007 годах, не всегда были идеальны в плане следствия. Есть Байкова, ее заслуги, но не все однозначно в плане ее действий. Не будем идеализировать следователя».
И все же расчет Байковой был верен. С момента отправления этого послания у нее появился шанс превратиться из узника обычного в узника политического. В подтверждение этой версии служит сюжет из фильма «Крестный батька-3». Там утверждалось, что своим расследованием Байкова якобы затронула интересы «клана Лукашенко». Именно в кадрах «Крестного батьки» Байкова предстает зрителю жертвой режима. Мол, щепетильный служитель закона в ходе расследования так называемого громкого дела вышла на след коррупционной деятельности в которой усмотрела следы членов высшего госруководства и даже «президентской семьи». Возникает логичный вопрос, а почему об этой ниточке ничего неизвестно не одному из двадцати членов ее команды. Можно предположить, что все данные следователь получала лично, ни с кем информацией не делилась. Куда же тогда все это делось, и всплывут ли сенсационные данные на судебных слушаниях по делу Байковой? Ясно одно, многие ответы на интересные вопросы выяснит суд.