Грузия отметила первый день советской оккупации
25 февраля в Грузии впервые отметили «день оккупации». Правда, эту дату не обходили вниманием и раньше. Её историческое значение предопределено масштабом события 1921 года: в тот день 11-я красная армия во главе с Серго Орджоникидзе вторглась в Грузинскую демократическую республику и после короткого боя с тбилисскими юнкерами (грузинами и русскими) у пригородного посёлка Коджори заняла столицу. После чего «железный Серго» направил в Москву, — стальному Иосифу — радостную телеграмму: «Над Тбилиси реет красное знамя. Да здравствует Советская Грузия!».
В советский период 25 февраля отмечался как главный праздник приснопамятной Грузинской ССР — день радостный, весёлый и счастливый. Однако с 1988 года, то есть с началом национального движения за независимость, праздник зачах. А после распада СССР дату вспоминали лишь в негативном ключе, как «день потери независимости». Но «днём оккупации» она официально стала только с июля 2010 года, когда парламент принял соответствующее постановление.
Судя по всему, предыдущий президент, Эдуард Шеварднадзе, исходя из его политики «балансирования и комплементарности», не хотел сжигать всех мостов, ведущих в Москву, а нынешний грузинский лидер считает, что терять уже просто нечего.
Утром на всех флагштоках у здания парламента и на резиденции Михаила Саакашвили были приспущены государственные флаги. Вереница машин направилась в сторону Коджори, где в последнем бою с красной армией погибли десятки юношей, многие из которых впервые держали в руках винтовку Мосина.
В торжественно-траурный момент не время задавать неприятные и неполиткорректные вопросы. Например, такой: куда делась многотысячная армия «Грузинской демократической республики», которая до этого несколько лет противостояла таким же новорожденным Армении и Азербайджана? У каждой из новых стран было свое видение границ на Кавказе. И почему столицу обороняла лишь горстка юношей (и девушек), многие из которых действительно погибли смертью храбрых? Это лишь один из «несвоевременных вопросов», навеваемых историей «первой демократической республики» под управлением социал-демократического меньшевистского правительства Ное Жордания. Бездарность, а порой просто преступная глупость и безответственность тех властей (многие из нынешних конфликтов предопределены как раз в тот период) заслоняется государственной необходимостью создания в нынешнем поколении высокого образа первой независимой республики, раздавленной большевистско-коммунистическим сапогом.
Венки к памятнику храбрым юнкерам возложили не только представители правящей в Грузии партии «Единое национальное движение», но и члены оппозиционных партий «Христианские демократы» и «Свободные демократы». Идею выйти к монументу единым строем и с одним венком они отвергли: ценность независимости и оценка «агрессии советской России» одна на всех, но венки всё-таки врозь.
А вот радикальная часть оппозиции, настаивающая на немедленной отставке президента Саакашвили, — в том числе экс-спикер парламента Нино Бурджанадзе и бывший премьер Зураб Ногаидели, неоднократно встречавшиеся в Москве с Владимиром Путиным, — траурные мероприятия демонстративно проигнорировала. Открыто выступить против «несущей идеи» современной грузинской государственности о правопреемстве грузинской демократической республики они пока не готовы, но для безмолвного протеста уже созрели, несмотря на то, что официоз часто сравнивает их с тем же Серго Орджоникидзе.