Восточные тревоги России
Автомобильное движение вокруг площади Тяньаньмэнь было хуже обычно на прошлой неделе, когда президент Владимир Путин приехал в город, чтобы укрепить якобы цветущие взаимоотношения России и Китая. Целая серия важных соглашений была подписана между китайскими и российскими государственными компаниями, а Китай объявил о существенном вкладе в новый Российский фонд прямых инвестиций.
В хоть и радостной атмосфере встречи чувствовалось невысказанное беспокойство России о растущем влиянии Китая на постсоветском пространстве, особенно в Центральной Азии.
Перед визитом в Пекин Путин объявил о своем желании создать новый Евразийский союз, который объединил бы некоторое число бывших советских республик вокруг России. В Брюсселе тут же забили тревогу. На этот раз, в контексте слабости Евросоюза, Евразийский союз воспринимался как противовес западным институтам.
Данные опасения зачастую необоснованы. В то время как новая организация является явной попыткой России утвердить власть в своих бывших владениях, она направлена на Восток, а не на Запад. Россия больше обеспокоена растущим влиянием Китая, чем любыми действиями Запада.
Главным беспокойством России является медленный, но верный прогресс Шанхайской организации сотрудничества, которая изначально была создана в период после окончания холодной войны с тем, чтобы определить государственные границы пяти входивших в нее членов: Китая, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана, а позже к ним присоединился Узбекистан.
Но за последние десять лет ШОС превратилась в самые интересные, и, возможно, самые важные для будущего примеры китайской дипломатии. Как недавно объяснил один китайский ученый, организация перестала концентрироваться на региональной безопасности и переключилась на региональное развитие, что очень отвечает интересам как Китая, так и стран Центральной Азии.
Номинально являясь равноправным партнером, Россия почувствовала себя младшим партнером в ШОС. Когда-то являясь одним из двух полюсов мира, Россия сейчас входит в состав развивающихся держав — неплохой группы, которая, однако, явно является шагом назад по сравнению с предыдущей позицией на мировой арене.
Москва попыталась бороться с этим, оставляя за собой власть в бывших республиках Советского Союза. Те, кто был в Европе, были приняты в ЕС, а евразийские государства остались под влиянием Кремля, связанные сетью таких институтов, как Организация Договора о коллективной безопасности, Содружество независимых государств и Евразийское экономическое сообщество.
Россия изначально проигнорировала ШОС, когда она была создана десять лет назад, но организация стабильно развивалась и стала заметным игроком, ставшим инструментом в стремлении Китая развивать Центральную Азию.
Китай сконцентрировался на том, чтобы превратить ШОС из организации, отвечающей за безопасность, в экономический блок, понимая, что стабильная и развивающаяся Центральная Азия будет иметь положительный эффект на неразвитую китайскую провинцию Синьцзян.
Используя свои глубокие карманы, чтобы вкладывать деньги в бедные и изолированные государства Центральной Азии, Китай обеспечил себе энергетические контракты, работал на строительстве гидроэлектростанций и помог выстроить инфраструктуру, от дорог до телефонных систем.
Но Китай ушел от сугубо практичной экономики, развив холистическую стратегию, которая должна привнести китайскую мягкую силу в регион. Китай основал институты Конфуция, где обучают китайскому языку, во всех странах Центральной Азии, кроме Туркмении, а также создал Университет ШОС, который объединяет более 50 университетов в Китае и Евразии.
Как часть попытки превратить ШОС в культурный институт наравне с экономическим и занимающимся вопросами безопасности, это, нужно признать, детские шаги, но уже существуют свидетельства успеха. Все больше студентов из Центральной Азии учатся в китайских университетах, а отчеты институтов Конфуция свидетельствуют о том, что дети обеспеченных семей пытаются выучить китайский язык.
Возможно, это является главной угрозой могущественному российскому наследию в регионе. У Москвы нет денег, поэтому она позволяет Китаю инвестировать в Центральную Азию при условии, что Россия сохранит за собой культурное лидерство. Эта система начинает ломаться. Попытки Путина в вопросе создания Евразийского союза кажутся попытками с тыла, чтобы приостановить прилив растущего китайского могущества на заднем дворе России.