Средняя Азия взорвется после смерти Каримова

Власть

В современной Средней Азии есть три интересные проблемы. Первая — политическая. Все азиатские республики, кроме одной, размеренно пошли по пути авторитаризма. В них бессменно правят лидеры — «отцы народа», некоторые из которых получают титулы вроде «элбасы». Это вполне отвечает азиатской ментальности, но приводит к концентрации власти и ответственности в рамках одного клана, который вместе со страной становится заложником судьбы одной личности.

Пока в Казахстане есть Назарбаев, а в Узбекистане Каримов, кажется, что все в порядке. Кстати, в Узбекистане многие граждане думают, что Каримов уже умер, а в кортеже возят и на праздничных трибунах показывают его двойника. Этот факт хорошо демонстрирует важность фигуры лидера для народной психологии. Такая фигура со временем обрастает суевериями.

Единственная страна, претендующая на демократический путь развития в регионе — это революционная Киргизия, где президенты в своих креслах не задерживаются, а теперь и вовсе ограничены парламентской формой правления. В этом, с одной стороны, опасность для Киргизии. С другой стороны, республике, возможно, понадобится такой самостоятельный опыт в смутные времена. Если Киргизия так и не выберется из трясины своих политических разногласий, то она рискует распасться в коловороте событий, причем ее северную часть, во всяком случае, побережье Иссык-Куля, постарается присоединить к себе Казахстан.

А таковые начнутся уже скоро, как только Ислам Каримов умрет по-настоящему. В Узбекистане сразу же начнется передел власти. Государство ослабит свой контроль над прозападными оппозиционерами и исламистами, которые могут объединиться между собой и еще с некоторыми кланами, претендующими на власть. Очень вероятный результат — этнические столкновения между киргизами и узбеками в обоих государствах. Постепенно они примут более масштабное развитие. Авторитарный Каримов сейчас — гарант относительного спокойствия в регионе.

Казахстан, вероятно, ждет более тихое развитие, но и там возможны бунты, неизбежны смена собственности и ослабление экономики после смерти или отставки стареющего и больного Нурсултана Назарбаева.

Религия

Второй вопрос, тесно связанный с первым, это религия. В регионе наблюдается рост исламизма. Он отлично приживается на бывшей территории Кокандского ханства, в Узбекистане, Таджикистане и некоторых южных областях Киргизии. На севере Киргизии и в Казахстане, где население исповедуют параллельно с умеренным (насколько это вообще возможно) исламом народные традиции, попросту говоря, остатки шаманизма, радикальный ислам наталкивается на исторически обоснованное сопротивление. Появилось и движение за возрождение чистого шаманизма, не синкретизированного с исламом, так называемого «тенгрианства».

Есть обоснованное мнение, что России, если она не хочет образования у себя под боком новых мощных источников исламского радикализма, возможно, стоит поддерживать неошаманистов и разного толка местных народников. Такие народники часто используют националистическую риторику, но в действительности они куда менее опасны, чем строители халифата. С другой стороны, есть и примеры (в том числе и из новейшей российской истории), когда неошаманисты и неоязычники объединялись с радикальными исламистами для борьбы с общим, как они считают, врагом — христианами.

Русские

Третий вопрос — перспективы русскоязычной диаспоры, которая до сих пор остается в Средней Азии достаточно крупной. Конечно, если в регионе развернутся военные конфликты и он превратится в горячую точку, (скорее, даже, в «горящий пояс» из таких точек), большая часть русскоязычного населения станет беженцами. Но пока этому населению хочется посоветовать быть политически активнее. А именно — не сидеть по домам с высокомерным видом обиженных, отстраненных от власти бывших хозяев-колонизаторов, а вливаться в происходящее. Учить языки, участвовать в избирательных кампаниях, даже в революциях.

Тогда перед местным населением представители диаспоры предстанут полноценными гражданами, наравне с другими имеющими право на «кусок пирога». А сейчас, пока большая часть русских видится титульным азиатским нациям эдакими «бывшими людьми», живущими где-то с боку, в ментальной колее между забывшей о них Россией и не отторгаемым суверенитетом своей республики. Это, кстати, касается, и стран Прибалтики. Но в Латвии, как видим, русскоязычная община уже переходит от советской ностальгии ко дню сегодняшнему и активно участвует в политике.