Новый срок Путина: назад в СССР
В связи с намерением Владимира Путина вернуться в Кремль критики из рядов оппозиции предупреждают, что Россия откатывается назад в советские времена. Но неужели именно этого хочет втайне Россия?
Когда будут писать историю новой российской революции, сентябрьское решение Владимира Путина вернуться в Кремль несомненно покажет, с чего все это началось. До того, как премьер-министр сделал свою президентскую заявку на 2012 год, у России был хоть и слабый, но шанс стать со временем действующей демократией, где смена власти осуществляется через урну для голосования. Но с возвращением Путина Россия неумолимо превращается в очередную нефтяную диктатуру, где власть правящего режима основывается на нефтяных деньгах и репрессиях. Это роковой момент в российской истории, потому что изменения, когда они наступят, придут не изнутри системы, а снаружи. «Теперь революция неизбежна, — заявляет блогер и борец с коррупцией Алексей Навальный. — Может, через пять месяцев, может, через два года, может, через семь лет».
Когда появились новости о решении Путина, шутники при помощи фотошопа сделали портрет Путина в 2024 году — когда закончатся его два возможных президентских строка. Получился мордастый, похожий на Брежнева человек в форме, украшенной орденами и медалями, которыми он сам себя наградил. «Возвращение Путина приведет к многолетнему застою в брежневском стиле», — говорит художественный руководитель московского авангардного театра «Практика» Эдуард Бояков. Сравнение весьма уместное. После нефтяного кризиса 1973 года Советский Союз, являвшийся в то время крупнейшим в мире нефтедобывающим государством, наполнился деньгами, которые скрывали катастрофическую недееспособность советской экономики и позволяли обогащаться элите коммунистической партии. Аппаратчики делали вид, будто верят в благородные принципы коммунизма, а сами строили себе виллы и катались на шикарных яхтах. А КГБ тем временем подавлял любые признаки оппозиции, вознаграждая писателей и режиссеров-конформистов местами возле кормушки. Замените слово «коммунизм» на «демократию», а КГБ на ФСБ, и вы вернетесь назад в будущее.
Очень жаль уходящего президента Дмитрия Медведева и тех, кто верил в его реформаторские призывы. Подобно трагическому герою из русского романа, Медведев хорошо видел, что его страна обречена. Но он ничего не мог, или не хотел с этим поделать. «Должны ли мы и дальше тащить в наше будущее примитивную сырьевую экономику, хроническую коррупцию, застарелую привычку полагаться в решении проблем на государство, на заграницу, на какое-нибудь «всесильное учение»?» — писал Медведев в кремлевском блоге в начале своей президентской карьеры. Но вместо того, чтобы решить проблему, посадив за решетку коррумпированных чиновников и дав стимул реальному экономическому росту, Медведев просто продолжал говорить. За четыре года его пребывания у власти коррупция выросла до умопомрачительных масштабов, составив треть российского ВВП, или 300 миллиардов долларов в год, о чем свидетельствует российская некоммерческая организация Национальный антикоррупционный комитет. В то же время, недовольство ворующими чиновниками и недееспособным государством только усилилось. Опросы общественного мнения показывают, что россияне испытывают глубокое недоверие практически ко всем государственным институтам, начиная с полиции (ей не доверяет 78 процентов населения) и заканчивая чиновниками (целых 99 процентов респондентов сказали, что не верят чиновничьим декларациям о доходах).
«В обществе накопилась огромная негативная энергия, готовая взорваться в любой момент, — говорит бывший полковник КГБ и депутат Думы от оппозиционной партии «Справедливая Россия» Геннадий Гудков. — Чтобы высвободить эту растущую агрессию, России срочно нужны свободные дебаты. Но это ослабит Кремль». Иными словами, Путин и его окружение «съели так много власти и денег», что теперь уже не могут допустить появление реальной демократии и инакомыслия, поскольку боятся быть привлеченными к ответу — а также потерять деньги и свободу. «Реформа опасна для Путина, — говорит Гудков, — потому что он создатель этой системы, а теперь и ее заложник».
Медведев в особенно жестокой для себя сцене из политического театра объявил о завершении своей карьеры перед хорошо управляемой толпой делегатов на ежегодном съезде любимой партии Путина «Единая Россия». Но еще более жестоким стало признание Медведева о том, что он и Путин еще в 2007 году договорились о возвращении Путина в 2012 году (российская конституция не разрешает баллотироваться в президенты более двух сроков подряд, в связи с чем Путин в 2008 году покинул президентский пост). Преданные Путину люди, такие как лидер прокремлевского молодежного движения «Наши» Никита Боровиков, рады возвращению «суперэффективного менеджера, который сосредоточен на нуждах общества», а также на том, чтобы положить конец медведевскому эксперименту с либерализмом. «Наши» также приветствуют возвращение к культу личности. Празднуя на прошлой неделе 59-й день рождения Путина, 1500 членов этой организации построились и спели праздничную песню, чтобы доставить удовольствие вождю.
Вполне возможно, что Путин в версии 2.0 будет еще более репрессивным руководителем, чем в первой версии. «Никто в возрасте 60 лет не меняется; Путин со временем превратится в еще более сурового диктатора, и будет управлять Россией так, как [Хосни] Мубарак управлял Египтом, а [Муаммар] Каддафи Ливией, — говорит бывший заместитель премьер-министра Борис Немцов, ныне являющийся лидером оппозиции. — Россия вступает в деструктивную фазу своей истории, которая вызовет распад страны». На прошлой неделе Путин опубликовал статью, очень сильно напоминающую его манифест на третий и четвертый президентский срок. В ней прозвучал призыв к созданию «евразийского союза» на основе зарождающегося Таможенного союза России с Белоруссией и Казахстаном. Медведев пытался говорить о демократии и реформах, но опросы показывают, что общество в целом предпочитается вернуться назад в СССР. Россияне в подавляющем большинстве почти пять к одному предпочитают «порядок» демократии. А коррупционная практика думских партий в 1990-е годы, когда они творили такие дела как продажа депутатских мандатов боссам мафии, или голосовали за предоставление самим себе квартир, машин и непыльной работы, ославили демократию. Попытка медведевской команды создать этим летом псевдолиберальную партию во главе с олигархом Михаилом Прохоровым, была в итоге растоптана верными путинцами. Это был четкий сигнал о том, что власть больше инакомыслия не потерпит.
«Мы увидим Путина, который отличается от Путина, виденного нами в 2000 или в 2008 году, — заявил руководитель радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, которых на регулярной основе лично общается с премьер-министром. — Я вижу, что авторитарный стиль руководства ему ближе, чем любой другой стиль». Он также твердо остается Homo Sovieticus. Хорошо известно, что Путин не пользуется компьютером и, как говорит Венедиктов, «презирает» интернет, поскольку он «расширяет зону свободного мышления российского общества и меняет людей». А что касается средств массовой информации, то Путин видит в них «инструмент для общения диктатора с народом».
Почему же Путин вообще утруждает себя поддержанием видимости демократии, если у него столь самовластные инстинкты? Хорошо знающие его люди говорят, что одна из причин, заставляющих его придерживаться формы (хотя совершенно очевидно, что не содержания) демократии, заключается в его сентиментальности. Легко забывается то обстоятельство, что несмотря на все свои более поздние гонения на свободу, Путин изначально был протеже двух великих российских демократов — мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака и президента Бориса Ельцина, и что он по-прежнему близкий друг ельцинской семьи. Уверять всех неискренне в собственной преданности демократии это «личный моральный долг» Путина перед людьми, поставившими его у власти. Об этом говорит бывший член ельцинского окружения, который по-прежнему близок к Путину.
А что касается прозы жизни липовой российской демократии, то далеко ходить не надо — достаточно посмотреть на бывшую Восточную Германию, где в 1980-х годах проходило становление Путина в качестве оперативника КГБ. В Германской Демократической Республике были политические партии, были состязательные выборы, был парламент — и все это под зорким оком коммунистической партии, которая «утверждала» все партии и всех кандидатов. Как говорил лидер немецких коммунистов Вальтер Ульбрихт, «все должно выглядеть демократично, но все должно быть у нас под контролем». Путин близко к сердцу принял этот принцип. Свою роль также играет и тщеславие. Быть членом главного демократического клуба мира — это ключевая составляющая образа собственного «я» российских руководителей. Чтобы Россия удерживала свое место за столом «Большой восьмерки», ей необходимо как минимум сохранять видимость демократии.
Что Путин не ценит, так это реальную полезность демократии как отдушины для социальной напряженности и механизма получения обратной информации о политике государства. Как сказал Медведев, «демократия это не абстрактная величина, это эффективная система управления». Видимо, Путин с ним не согласен. Подлинная демократия вместе со свободной прессой и независимыми судами даст возможность привлекать к ответственности коррумпированных и некомпетентных руководителей. А это подорвет саму основу путинской власти, которая зиждется на вертикально интегрированной пирамиде из бюрократов, передающих деньги вверх по цепочке, а взамен получающих защиту. Отсюда и «управляемая» демократия, состряпанная на заре путинской эпохи кремлевскими идеологами, которые руководствовались словами Ульбрихта.
Подлинная оппозиция, которая отказывается от сотрудничества с Кремлем, пока еще существует; но это крошечная маргинальная сила, которая уже много лет не имеет мандатов в Думе. Таких деятелей оппозиционного движения как бывшего чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова, бывшего премьер-министра Михаила Касьянова и бывшего заместителя премьер-министра Бориса Немцова не пускают на государственные телеканалы, их партии по опросам набирают рейтинги, исчисляемые однозначными числами, а преобладающие силы полиции постоянно разгоняют их митинги. Большего эффекта достигают диссиденты, не имеющие четко выраженных политических целей. Активист-эколог Евгения Чирикова, например, успешно возглавила бунт москвичей против вырубки лесов для прокладки новой дороги. А блогер Навальный начал публиковать документы и факты о возмутительной коррупции во власти. Сейчас на его сайте скапливается информация и данные о коррупции, предоставляемые сотнями тысяч граждан, возмущенных воровством государственных чиновников.
Тем временем, попытки властей поднять рейтинги популярности «Единой России» в преддверии декабрьских выборов в Думу граничат с фарсом и гротеском. Партия придумывает низкопробные трюки — «съезд блондинок», например, который должен пройти в поддержку Путина в любимом курортном городе Кремля Сочи. Голоса в поддержку собирают в чисто советском стиле: в прошлом месяце 200 студентов московской Государственной еврейской академии имени Маймонида построили в шеренгу в концертном зале, и ректор попросил «достаточно смелых» людей, которые отказываются вступить в Общероссийский народный фронт, сделать шаг вперед и объяснить причины такого отказа всему вузу. Сделали это всего 15 человек.
Многие представители элиты, включая высокопоставленных членов правительства, понимают, что подавление инакомыслия это обреченная на провал глупость. «Закручивание гаек рано или поздно заставит людей взбунтоваться, — говорит сенатор Александр Починок. — Чтобы избежать этого, было бы логично провести нормальные демократические выборы — и все в Кремле понимают это».
Но по-настоящему шокирует то, насколько много россиян, причем даже умных и образованных, приветствует возвращение Путина. На самом деле, ключевой момент расстыковки между россиянами и иностранцами заключается в следующем. С точки зрения Запада, в России все может быть намного лучше. С точки зрения России, которая смотрит на ситуацию через призму обломков империи и тоталитаризма, все может быть намного хуже. «Наверное, у нас не совершенная демократия, но демократия у нас есть, хотя и с нашими национальными особенностями, — говорит самый молодой депутат Думы из «Единой России» и бывший комиссар «Наших» Роберт Шлегель. — Всего 20 лет назад у нас в России был тоталитарный режим. Если мы позволим людям решать, кого они хотят поставить управлять собой, то большинство выберет Сталина».
В уныние приводит то, что Шлегель видимо прав. В 2009 году прошел всероссийский телеконкурс по выбору главного героя России. На нем большинство отдало предпочтение Сталину (настоящие результаты скрыли по указанию Кремля). Российская интеллигенция вот уже пару веков увлеченно обсуждает за обеденным столом вопрос о том, почему народ России такой отсталый, мазохистский и реакционный. А четкого ответа нет и в помине. Независимый аналитик Дмитрий Орешкин ставит политическое развитие России «где-то между каменным веком рабов и развитым феодализмом со слабыми начальными признаками буржуазии». Но дело в том, что сегодняшняя элита по-прежнему уверена: российский народ, говоря словами одного близкого к Путину министра, «не готов» к тому, чтобы получить реальную власть. «Посмотрите, что происходило с 1993 по 1995 годы», — говорит он. В эти два года российские избиратели выбирали в парламент неистовых ультранационалистов, а затем коммунистов.
Прежде всего, возвращение Путина является признанием того, что постсоветская Россия не смогла создать дееспособные государственные институты. Это также признак нервозности и малодушия. При малейшем проявлении вызова — даже со стороны ручных либералов Прохорова — путинское окружение начинает паниковать. Безусловно, созданная Путиным система неспособна вынести даже минимальное повышение давления со стороны подлинного инакомыслия и несогласия. С возвращением Путина ничто в принципах и механизмах управления страной не изменится. Однако возвращение бывшего и будущего царя России изменит все в ее грядущем — которое сегодня жутко напоминает ее прошлое, включая репрессии и революции.