Сергей Пархоменко: прогноз злоупотребления человеком
Рассмотрев события последней недели, историю с отставкой Кудрина, интервью Дмитрия Медведева трем руководителям федеральных телеканалов, известный журналист Сергей Пархоменко, выступая на «Эхе Москвы», делает следующий прогноз. Нас ждут большие, спокойные, хладнокровные, демонстративные злоупотребления человеком, который вышел из одной системы взаимоотношений, которая определяется голосованиями, которая определяется выборами, волей избирателей, в другую систему, которая представляет из себя чистую политическую комбинаторику. Здесь договорились, там порешили, подписали, ударили по рукам.
Меня интересует, когда Владимир Путин некоторое время тому назад, кажется, дело было в Стокгольме, говорил на пресс-конференции группе журналистов иностранных и российских: «Мы в нужный момент договоримся, будете довольны». Или еще он говорил: «вам понравится». Помните эту историю? Я хотел бы уточнить: это вот это имелось в виду? Вот это было, этим мы должны быть довольны? Это должно нам понравиться? В этом, конечно, есть некоторый кураж. Опять-таки, я обсуждал вот сейчас со своими коллегами здесь, что это становится важным таким фактором в российской сегодня политике, наличие куража.
Люди решили, люди, что называется, забросили чепчик за мельницу. Люди с пониманием, что семь бед — один ответ, знаете? Или как еще говорят? Семи смертям не бывать. Много есть разных вариантов этой пословицы. Люди начинают работать весело, они как-то вот начинают с размахом, и вот с этой самой знаменитой своей оттяжкой говорить и делать то, что они себе теперь позволяют. В этот момент как-то, ну, уходят последние ограничения. В этот момент люди избавляются от последних каких-то внутренних тормозов. Некоторые бы сказали, «от последнего стыда». Вообще, то, что мы видели на съезде Единой России, — вещь бесстыдная. И вот хорошо бы ощущение, которое тогда было у людей, которые смотрели это, как-то запомнить. Надо сказать, что вот Владимир Кулистиков даже во время последнего этого своего интервью позволил себе довольно прозрачно на это намекнуть. На некоторый такой, я бы сказал, ну, не знаю, эротический, или, может быть, прямо порнографический характер этого зрелища. «Знаете, — говорит он, — это было в атмосфере какой-то очень дружеской, теплой… да, очень дружеской теплой атмосферой, я бы даже сказал, атмосферой какого-то политического интима». Это говорит Кулистиков, это говорит человек, я бы сказал, очень верный, очень преданный. Хорошо бы запомнить это ощущение, оно нам пригодится, потому что однажды мы это ощущение им предъявим.