Политолог о конфликте между Медведевым и Кудриным
Премьер-министр Владимир Путин будет баллотироваться в президенты, а президент России Дмитрий Медведев может стать премьер-министром страны. Но в его гипотетическом правительстве не будет Алексея Кудрина.
Ситуацию после съезда «Единой России» и принятых на нем решений анализирует независимый политолог Дмитрий Орешкин.
— Какая судьба ждет модернизационный, инновационный проект Дмитрия Медведева в связи с грядущими перестановками в высших эшелонах власти?
— Мне кажется, что вне зависимости от статуса Дмитрия Анатольевича Медведева, идея модернизации, инновации и всяких прочих хороших слов, с одной стороны, совершенно очевидно, актуальна, а с другой стороны, столь же очевидно нереализуема. Все это до боли напоминает советские разговоры про научно-технический прогресс, научно-техническую революцию, научную организацию труда. Тогда из любого утюга нам рассказывали о том, как необходимо внедрять достижения современной науки для того, чтобы улучшать качество жизни населения, укреплять обороноспособность родины и т.д и т.п. Чем все это кончилось — мы хорошо помним.
А почему? А потому что нет, во-первых, заинтересованных агентов модернизации. Во-вторых, нет экономической среды, способной предъявить платежеспособный спрос на этот модернизационный, инновационный продукт. Нет людей, которые были бы заинтересованы придумывать такие штуки. И нет покупателей, которые были бы готовы за эти штуки заплатить.
На этом фоне рассуждения о том, что нам надо бы модернизироваться, есть всего-навсего сотрясение воздуха, вне зависимости от того, из чьих уст они исходят — из уст господина Путина или из уст господина Медведева. Реальные интересы нынешних властных элит заключаются в стабилизации, консолидации тех мест, которые они достигли в результате карьерного роста и в уничтожении любой формы конкуренции — сначала политической, а потом экономической.
Потому что политические группы поддерживают, оказывают юридическую и даже силовую поддержку тем группам бизнеса, которые им за это платят, и уничтожают их конкурентов. А раз нет конкурентов, значит нет стимула к инновациям. Потому что инновации не делаются от хорошей жизни, они делаются, когда их не делать нельзя. Инновация — вещь очень болезненная.
Инновация подразумевает некоторое сокращение персонала. Инновации требует овладения новыми навыками и, вообще, заставляют человека прервать привычный, рутинный стиль жизни и сделать какие-то усилия, чего люди, вообще говоря, делать не любят. Если у них нет стимула, а этим стимулом является конкуренция, — не будет вам никаких инноваций, модернизаций и внедрения научно-технического прогресса, как оно и было в Советском Союзе.
— Медведев предложил Кудрину уйти в отставку и принять решение до вечера 26 сентября в связи с разногласиями в политике.
— Во-первых, это слишком очевидная эмоциональная реакция президента. Во-вторых, есть основания думать, что это эмоциональная реакция на то обидное заявление, которое ему пришлось сделать, поклонившись премьеру Путину. Если он готов сложить полномочия перед Владимиром Владимировичем Путиным, то тем более он готов эмоционально отыграться на тех, кто ниже его по статусу. Это плохо. В конце концов, это неправильно с точки зрения профессиональной этики. Кудрин — человек в правительстве Путина. И отправлять его в отставку, в общем-то, надлежит самому Путину.
Заявляя такое по отношению к Кудрину, Дмитрий Анатольевич Медведев в своих глазах символически восстанавливает свой статус. Мне кажется, что как-то это все слишком истерично, слишком скоротечно, слишком необдуманно. И все это, в общем, как и заявление самого Медведева насчет президентства Путина, — признак того, что они друг с другом начали быстро сводить счеты. Такое ощущение, что хваленая путинская стабильность и путинский консенсус элит слишком шатки. Как-то все это неласково друг по отношению к другу, нетерпеливо и, я бы даже сказал, агрессивно. Ощущение такое, что сам Путин начал этот процесс слишком рано.
Потому что он ожидает чего-то плохого: либо того, что Медведев накопит силы и, соответственно, не захочет уходить, его надо снять пораньше, либо боится, что Россию ожидают серьезные трудности, и Медведев с ними не справится. За всем этим следуют какие-то взаимные обиды, претензии, перемещения, начиная с Лужкова, продолжая через Миронова и Прохорова, а теперь еще и с Кудриным какие-то конфликты. Они, по-моему, уже доигрались до слишком серьезных расхождений по принципиальным вопросам, которые выражаются в такой истерической ситуации с обменом укоризнами.
— А насколько, по вашему мнению, Кудрин был ценным человеком для нынешнего российского правительства?
— Насколько я могу судить, Кудрин, пожалуй, — единственный самый независимый член путинского правительства. Поскольку он очень удачно вывел Россию из финансовой пропасти, очень аккуратно, хотя бы потому, что несмотря на массовую критику разного рода здравомыслящих людей, формировал резервные фонды, складывал деньги на черный день.
Причем держал он их в проклятых американских долларах, в связи с чем в нужный момент он из этой мошны достал столько, сколько было надо — более 200 млрд. долларов, и залил этими деньгами инфляцию, продемонстрировав свою эффективность как менеджера, свою способность предвидеть ситуацию и заранее готовиться к неприятностям. Поэтому у него есть возможность быть сильным, и иной раз он даже не очень подчинялся требованиям самого Владимира Владимировича Путина.
Так что, резкий выпад со стороны Медведева — это достаточно необдуманный шаг, просто потому, что Кудрин хороший министр финансов, хороший профессионал. Поэтому он и позволил себе какие-то жесткие заявления. И в обиду, в отместку за это увольнять хорошего профессионала — это косвенный знак обидчивости и неуверенности в своих собственных силах. С моей точки зрения, это не есть признак сильной позиции президента Медведева.