Что стоит за языковыми спорами в Казахстане?
В начале сентября 2011 года Казахстан всколыхнуло письмо, под которым было 138 подписей известных в республике деятелей, с требованием отмены второго пункта статьи 7 Конституции Республики Казахстан. Этот пункт устанавливает: «В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык». Требование отмены этого пункта стало важным событием начала нового политического сезона, так, что до сих пор, хотя уже прошло три недели с момента его публикации, общественное мнение не может успокоиться.
Конечно, в России подобные письма привычно воспринимают как попытки «ущемления русских» или еще какие-то антироссийские выпады. В некоторых случаях был сделан даже прозрачный намек на то, что Казахстан может повторить судьбу Кыргызстана (хотя это весьма спорный тезис). Впрочем, подобные комментаторы довольно плохо разбираются в тонкостях казахстанской внутренней политики, и потому не заметили, что главная линия противостояния в языковом вопросе пролегает между казахами, а не между казахами и русскими.
Схватка между нагыз-казахами и шала-казахами
Советский период оставил независимому Казахстану в наследство уровень свободного владения русским языком в 92% населения. Для сравнения: в 2008 году уровень свободного владения казахским языком составил 36% населения. Причем в число русскоязычных граждан Казахстана попало довольно значительное число казахов, которые обучались в русских школах в городах, и казахским языком или не владели совсем, или владели плохо.
Однако пути развития независимого Казахстана пошли таким образом, что именно городские русскоязычные казахи оказались на гребне перемен и составили основной костяк государственных служащих и крупных предпринимателей. Причина была простая — лучшее образование, чем у аульных казахов, учеба в крупных университетах. Кроме того, в 1990-е и 2000-е годы многие городские казахи получили второе и третье высшие образования в европейских и американских университетах и освоили английский язык. Теперь они в массе своей свободно и в совершенстве владеют русским, свободно говорят по-английски, посредственно или совсем не говорят по-казахски. Вот это молодое поколение, которое упорно училось в 1990-е годы, теперь стала занимать очень высокие посты в государстве.
У аульных казахов изначально уровень образования был низким, и казахский язык был единственным их активом. Только его было недостаточно, чтобы одолеть в конкуренции за места на госслужбе и в бизнесе городских русскоязычных казахов. Именно тогда зародилось это противостояние, которое оформили в виде противостояния нагыз-казахов (то есть, настоящих) и шала-казахов (то есть, казахов наполовину) представители интеллигенции. Именно они придумали эти клички, обозначив линию размежевания. Идейным вождем этой группировки выступает писатель Мухтар Шаханов.
Их стремления всегда были просты — создать из казахского языка нечто вроде забора, который создаст им тепличные условия, в которых им не придется конкурировать с выпусниками Бауманки и МГУ, Йеля и Оксфорда. Кроме того, они питают надежды, что ужесточением требований к языку они смогут освободить для себя много теплых кресел и занять их.
Позиция русских
Позиция основной массы русских, твердо решивших остаться в Казахстане, достаточно проста. С одной стороны, никакого ущемления их языковых прав не происходит, поскольку сохраняется русскоязычное образование, и русский язык сохраняет свои позиции общепонятного языка.
В вопросе изучения государственного языка позиция сложилась так. Кто хочет идти на государственную службу, поступать в военные учебные заведения — тот, конечно, изучает казахский язык, который на госслужбе обязателен. В последние годы без особого шума появилось много русских, овладевших казахским языком именно для этой цели. К слову сказать, русскоговорящим казахам приходится при поступлении на госслужбу преодолевать точно такой же языковой барьер.
Старшее поколение считает, что оно обойдется без знания казахского языка, тогда как детям он явно потребуется. Потому среди русских растет популярность казахских школ и увеличивается число русских школьников, обучающихся на казахском языке. Впрочем, есть и обратный процесс, когда казахи отдают детей в русские школы для того, чтобы они лучше владели русским языком.
По своей позиции русские тяготеют к русскоязычным казахам и делают ставку на образование и профессиональные качества. В этой среде жесткое деление по национальному и языковому признаку непопулярно. Есть, конечно, небольшое меньшинство, которое пытается кричать об «ущемлении русских», но они в последнее время стали встречать отпор со стороны русских же, которые заявили о том, что они «мешают им жить».
Скандал
Но тема языка была вброшена, и реакция на нее оказалась очень интересной. Во-первых, многие именитые подписанты категорически отказались признавать свою подпись. Например, известная певица Бибигуль Тулегенова заявила о том, что ее обманули, и она не согласна с позицией письма. На пресс-конференции она заявила: «Мы должны сами хорошо по-казахски говорить, а потом только требовать от других. Мы сами его путем не знаем». Отказался от своей подписи председатель партии «Ак Жол» Азат Перуашев, заявив, правда, при этом, что он в целом согласен с его содержанием.
Оказалось, что подписи собирались по телефону, без ознакомления с текстом письма, а то и без предварительного оповещения. Это довольно распространенный в оппозиционной среде прием, когда в подписанты записывают всех, кто «считается своим». Обычно такие письма проходят незамеченными, но это письмо вызывало скандальные последствия, и многие стали протестовать против подобных методов.
Во-вторых, саму идею осудили практически все политологи, эксперты, общественные деятели, писатели. Все они выступили за сохранение двуязычия, за постепенное развитие казахского языка. К примеру, оппозиционный политолог Сергей Дуванов считает, что казахский язык незаслуженно занимает приниженное место в Казахстане, и его нужно поднять, конечно, вовсе не ценой разрушения того единства, которое было достигнуто.
В-третьих, после общественного обсуждения и осуждения, выяснилось, что Мухтар Шаханов — идейный вождь казахских националистов и один из главных толкачей моноязычия, оказался в одиночестве. Он не получил того эффекта, на который рассчитывал. Его реакция на вопросы журналиста газеты «Время» была истеричной: «Да вы все против государственного языка, против выступаете! (Кричит.) Ваша газета вся! Неужели у вас нет совести? Казахский народ тоже должен знать… неужели мы это отстоять не можем?!». Это, конечно, признак провала всей инициативы. Писатель Дюсенбек Накипов предположил, что кто-то просто решил сделать из Шаханова пугало и превратить его в козла отпущения за провал государственной политики развития казахского языка.
После разразившегося вокруг обращения скандала политолог Айдос Сарым, редактор сайта «Abai.kz», который первым опубликовал это письмо, решил спрятаться за русских и заявил, что оно — ответ на провокации авторов сайта Russians.kz и просто мнение, которое «имеет право на существование». Это были неудачные попытки дезавуирования провалившейся пробы общественного мнения. Русские в целом и Russians.kz в частности тут ни при чем. Казахское моноязычие и все вытекающие из него последствия — это вполне продуманная программа действий сторонников Мухтара Шаханова.
Самобытность против отуречивания
В общем и целом, сейчас понятно, что это была провокационная попытка, которая полностью провалилась. Авторы письма решили попробовать мнение общественности. Однако идею моноязычия казахстанское общество не поддержало. Причем против этой идеи, то есть за сохранение русского языка, выступили, в первую очередь, русскоговорящие казахи. Это повторяется не в первый раз, и только за последние годы было несколько попыток постановки языкового вопроса. Всякий раз Шаханов и его единомышленники получали организованный отпор.
Разумеется, что это не просто дискуссии, а выражение борьбы между двумя фракциями за путь развития Казахстана. Одна из которых выступает за развитие Казахстана по назарбаевской модели, то есть независимость и национальная самобытность, в том числе, на основе русского языка и с включением русских, как и остальных народов, в состав казахстанской нации. Вторая фракция — это фракция, выступающая за «тюркизацию» Казахстана, причем по турецкому образцу. Сначала господство казахского языка, потом переход на латиницу, потом строительство блоков и союзов во главе с Турцией. Казахское моноязычие — это первая ступень этого плана, ведущего Казахстан в объятия Турции, и сторонники его не особенно скрывают свои программные установки.
Между тем, вторая фракция, несмотря на напористость и поддержку Турции, тем не менее, не смогла достичь ощутимых успехов, и, скорее всего, вряд ли добъется успеха. Причина этого состоит даже не в том, что язык сменяется медленно, и языковые привычки целой страны изменить враз не получится, а в том, что в конце реализации этого плана стоит отуречивание Казахстана и утрата казахами своей национальной и культурной самобытности. Основная масса казахов прекрасно это понимает и оказывает сопротивление, которое выражается в категорическом неприятии этой линии. Казахи поддерживают возвращение к корням, но не ценой растворения среди турков.
Так что, несмотря на все опасения, вряд ли стоит ожидать геополитических перемен в Казахстане. Республика с очевидностью тяготеет к России, и это тяготение поддерживается широкими массами казахстанцев, как русских, так и казахов. Провал письма с требованием исключить русский язык из официального употребления показал это с большой наглядностью.