Спасая свою репутацию и бизнес, бывший мэр идет в политику
О том, что история с досрочным прекращением полномочий мэра Москвы Юрия Лужкова близится к завершению, было понятно всем, но вряд ли кто-либо предполагал, что ее финал будет именно таким: Лужков не просто отправлен в отставку — он «отрешен» от должности «в связи с утратой доверия президента». Причем, этот указ Дмитрий Медведев подписал, находясь не в Москве, а в Шанхае. Он даже не стал дожидаться своего возвращения из Китая. Московский градоначальник, как и члены его правительства, собравшиеся утром на рабочее совещание, узнали об увольнении сначала «по телевизору» и только потом к растерянным чиновникам на Тверскую,13 прибыл фельдегерь с пакетом из Кремля.
То есть сама процедура отставки была максимально жесткой и довольно оскорбительной для мэра, но она стала абсолютно адекватным ответом Медведева на сделанное днем раньше заявление Лужкова о том, что он не собирается добровольно уходить со своего поста.
Немецкий политолог Александр Рар считает, что таким образом Лужков еще раз публично продемонстрировал свое отношение к Медведеву, подчеркнув, что тот не являлся для него авторитетом. Мэр бросил очередной грубый вызов президенту, то его принял и сделал то, что обязан был сделать: иного выбора у Медведева просто не оставалось.
Комментируя свой указ, глава государства отметил, что сама его формулировка «исчерпывающе» объясняет причины принятого им решения. «Трудно себе представить ситуацию, при которой губернатор и президент России, как высшее должностное лицо, продолжают работать вместе, когда президент утратил доверие к руководителю региона», — сказал Медведев. При этом президент подчеркнул, что такую форму отрешения от должности он применяет в первый раз, но не исключает, что «такие случаи могут повториться».
По мнению экспертов, таким образом, глава государства не только послал бюрократии четкий и ясный сигнал о том, что Кремль намерен и впредь радикально решать кадровые вопросы, но и значительно укрепил свои личные позиции. Ведь конфликт Лужкова с федеральной властью мог бы оказаться заразительным примером. «От политических разборок в Москве отходили «круги», которые ловили другие губернаторы, учинявшие в итоге свои маленькие бунты. Но приближаются федеральные выборы, и власть должна выглядеть уверенно в глазах избирателей», — полагает президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов.
Однако вопрос о том, почему Лужков пошел на такой виток конфронтации, зачем ему понадобился именно скандальный, а не «мягкий» вариант отставки, остается загадкой для политологов. Подозревают, что в силу своей эмоциональности и некой прямолинейности он что-то не рассчитал. Например, попытался «вбить клин» в правящий тандем, явно принижая президента и возвышая премьера, но напрасно понадеялся при этом на то, что Путин в этой рискованной политической игре будет на его стороне, помогая девальвировать тем самым сам пост президента России.
Путин как бы не замечал все адресованные ему реверансы Лужкова. На протяжении всего конфликта он молчал, но это молчание было фактическим одобрением действий президента, а не мэра Москвы. И не потому даже, что так требует логика вертикали власти, а потому, что после августовской встречи Лужкова с Путиным мэр постоянно козырял тем, что премьер, в отличие от Кремля, его «поддержал».
Когда политические страсти начали накаляться, и досрочная отставка Лужкова стала делом очевидным, многие сторонники мэра советовали ему «во что бы то ни стало добиться встречи с Путиным». И Лужков ее добивался, но в график премьера такая встреча никак не вписывалась. Вчера, наконец, стало окончательно ясно, кого поддерживал Путин. Находясь в Сыктывкаре, премьер заявил, что Медведев действовал в строгом соответствии с законом и в рамках своей компетенции. «Совершенно очевидно, что отношения у мэра Москвы с президентом не сложились, а между тем мэр является подчиненным президента, а не наоборот. Поэтому нужно было своевременно принять необходимые шаги для нормализации этой ситуации», — сказал Путин, добавив, что он уже обсуждал с Медведевым возможные кандидатуры на пост мэра Москвы.
Дело, конечно, не только в личных отношениях Медведева и Лужкова, которые почему-то «не сложились». Кардинально противоположными являются их взгляды на будущее Москвы и на будущее России. Лужков не только «хозяйственный», но и идеологический противник Медведева и это представляется самым главным обстоятельством, определившим их острое противостояние. Лужков, безусловно, понимал, что, объявляя войну президенту, он может ее проиграть, но его вдохновляла возможность набрать при этом весомые политические очки, которые могут ему понадобиться. Видимо, окончательное решение о быстром переформатировании «крепкого хозяйственника» в «крепкого политика» мэр Москвы принял на «семейном совете» в Тироле, где он, по совету Кремля, размышлял о своем будущем.
Лужкова вообще-то трудно назвать неискушенным политиком. Даже не потому, что он не только сопредседатель Высшего совета «Единой России» и один из основателей этой партии, но и безусловный лидер того консервативного большинства, представляющего движения «Отечество» и «Вся Россия», которое когда-то противостояло более либеральному «Единству». А потому, что политический компромисс, в результате которого была сформирована из этих трех частей единая партия власти, так и не уничтожил давнюю мечту Лужкова создать собственную партию.
Ему, например, не очень нравилось, что не только из Кремля, но и «по партийной линии» ему не раз намекали на то, что такие проблемы Москвы, как транспортные пробки, развитие бизнеса и недовольство москвичей архитектурным обликом столицы надо все-таки решать. Хотя бы потому, что бездействие мэра бросает тень на партию власти. Но, как отмечает член президиума Генсовета «Единой России» Константин Косачев, «у Юрия Михайловича в последнее время — при всем абсолютном признании его заслуг перед городом, перед страной, перед партией — увы, стало накапливаться ощущение собственной непогрешимости, уверенности в том, что его стратегия, его тактика являются единственно верными». Возможно, все эти замечания только укрепляли желание Лужкова всерьез заняться политикой и партстроительством.
Если проанализировать все действия Лужкова, то станет ясно, что он вполне сознательно провоцировал свою «громкую отставку». Во-первых, она нужна была ему, чтобы показать, что он смелый и несгибаемый боец. Это уже сработало — в Москве и по всей России немало людей (том числе и интеллектуалов), которые всерьез называют Лужкова «героем». Во-вторых, чем суровее власть наказывает «героя», тем больше вероятность того, что за ним пойдет много сторонников. В-третьих, реальный уход в оппозицию спасает Лужкова и его близкое окружение от уголовного преследования за коррупцию. В-четвертых, можно легко сыграть на противостоянии «питерских» и всех остальных, которые не слишком довольны тотальной «питеризацией» власти. Наконец, если сработает популярный лозунг «Вернуть выборы мэра Москвы», то есть шанс еще раз стать градоначальником и спасти свой семейный и клановый бизнес от разорения.
Лужков уже сделал важные шаги в направлении своей «реинкарнации». Он написал заявление о выходе из «Единой России», обвинив высшее руководство партии в том, что она не вступилась за мэра в то время когда он более месяца подвергался «дикой травле» со стороны государственных СМИ, которая «по своему характеру выходит за рамки приличия и здравого смысла». Примечательно, что заявление было датировано 26 сентября — то есть за два дня до отрешения Лужкова от должности и замечания представителя Кремля (предположительно Владислава Суркова) о том, что «едва ли правящая партия сможет доверять тому, кому не доверяет глава государства». Некоторые эксперты, однако, считают, что Лужков просто поставил на бумаге «заднее число».
Но он-то хоть додумался сохранить свое лицо, а вот партия власти в этой очень некрасивой истории выглядела просто неприлично. В течение долгого времени высшее партийное руководство не делало никаких замечаний Лужкову по поводу его оскорбительных выпадов в адрес президента, оно только молча наблюдало за процессом противостояния. Только Грызлов как-то заявил, что материалы антилужковских телепередач вскоре станут предметом судебного разбирательства. И лишь теперь некоторые партийцы позволяют себе «смело» высказаться.
Олег Морозов, например, сетует на то, что Лужков уже вряд ли сможет найти должность на федеральном уровне, но региональный уровень он уже перерос. Любовь Слиска полагает, что Лужкову и людям из его команды вряд ли удастся избежать уголовно-правовых последствий — «очевидно, что сейчас начнутся различные проверки целесообразности расходования средств». А Вячеслав Володин выразил всеобщее сожаление единороссов о том, что «один из основателей партии «Единая Россия» в силу собственных ошибок лишился доверия главы государства». При этом он добавил, что «указы президента не обсуждаются, а исполняются».
«Развод» Лужкова с правящей партией — это уже очки в его пользу. Заявление о том, что он будет бороться за возврат выборов мэра Москвы, тоже быстро принесло свои дивиденды — партия «Яблоко» тут же заявила, что готова его поддержать. Скорее всего, найдутся и другие сторонники. Второй хорошо продуманный шаг Лужкова — это его письмо Медведеву, которое он не только передал в понедельник главе администрации президента Сергею Нарышкину, но и позаботился о том, чтобы его копия попала в публичное пространство. В данном случае, в журнал The New Times, которому недавно его жена Елена Батурина дала интервью.
Письмо удивительное, но не потому, что Лужков в нем обвиняет лично Медведева в развязанной против него кампании в СМИ и «разоблачает» кремлевскую администрацию, которая, по его словам, «с ведома или без завела политическую ситуацию в тупик». И не потому, что он признается в том, что абсолютно согласен со статьей в «МК» (напомним, что именно эта публикация против Медведева стала началом информационной войны). Удивительно то, что Лужков выступает в роли защитника демократии, упрекая президента в том, что он своими действиями поддерживает в стране «страх высказывать свое мнение», который существует у нас с 37-го года. В любом случае, Лужков очень умело спасает себя и свое ближайшее окружение от обвинений в коррупции, используя при этом такую вещь, как политика.
С точки зрения политического пиара письмо Лужкова Медведеву — это, безусловно, точное попадание в цель. Во-первых, потому что в окружении мэра и в некоторых СМИ тут же заявили, что указ об отрешении Лужкова — это «реакция Медведева» на письмо (мол, самолюбие президента задето, и он обиделся). Во-вторых, это продолжение истории про «несгибаемого бойца и героя», отлученного от власти только потому, что он «не побоялся сказать правду». Превращение «крепкого хозяйственника» и одного из лидеров единороссов в видного политика-оппозиционера практически состоялось. Теперь следует ожидать появления новой партии Лужкова и, возможно, попытки выдвижения бывшего мэра Москвы в президенты России.