Поволжские националисты признали либеральные реформы «этноцидом»
В отличие от русских регионов, национальные республики не хотят терпеть сворачивания социальной сферы
Чем ближе к Новому году, тем меньше времени остается до вступления в силу новых федеральных законов. И то, что одна из важнейших новинок 2010-го – закон о реформе финансирования бюджетных учреждений – грозит окончательным крахом социальной сферы, начинает осознавать всё больше людей. При этом, если в Москве и большинстве регионов страны проблема осознается как чисто социальная, в национальных республиках видится совершенно по-другому. Там говорят о «колониальной политике» и «этноциде».
Так, в последние недели заметно обострилась обстановка в Татарстане. В конце ноября татарские националистические организации (среди них «Совет аксакалов РТ», «Всетатарский общественный центр им.М.Мулюкова», «Союз женщин РТ «Ак калфак», «Комитет «Магариф» и «Союз молодежи «Азатлык») провели в Казани митинг, требуя сохранить в Татарстане институт президентства и распустить Госсовет РТ, который, по их словам, «безропотно одобряет все антиконституционные, антитатарстанские инициативы Госдумы РФ», сообщило агентство Regions.ru. Митингующие пригрозили «обратиться в ООН, ПАСЕ, ОБСЕ с заявлением о разрушении федерализма и демократии, об уничтожении прав коренных народов РФ».
В заявлении «ВТОЦ им. М. Мулюкова» звучит откровенно сепаратистская риторика. Российское государство именуется «метрополией», «Московией» и «русской империей», которая «четыре с половиной столетия» держит татар в «колониальной зависимости». Оно обвиняется в «испытанных имперских методах захвата чужого», в «державном самоуправстве», «унижении (татарской) нации» и «неприкрытом этноциде». Учтем, что акция была настолько внушительной – митинговали, по сведениям очевидцев, около 1000 человек – что ее не могли проигнорировать федеральные новостные агенства, хотя информационной «бомбой» новость тогда не стала (для сравнения — на митинги «несогласных» в Москве приходит по 300 человек, но эти мероприятия привычно описываются прессой).
О том, почему на последнем митинге татарских националистов в центре Казани начали звучать лозунги от «этноциде», обозреватель «СП» выяснил у Рамая Юлдашева, одного из лидеров татарского национального движения, экс-председателя «Азатлыка»:
«СП»: — В чем причина того, что именно сейчас состоялся митинг татарских движений?
— Главная причина – угроза институту президентства после заявления Кадырова. С этим связано. Но это не единственное, что привело людей на площадь. Наложилось много факторов. Например, то, что экзамены в средних школах переводят полностью на русский язык, потом то, что закрываются татарские школы, прежде всего в деревнях…
«СП»: — Но ведь это делают по всей России?
— Да, это не только татарская проблема. Марийские школы тоже закрываются; у удмуртов, у якутов такие же проблемы. Например, марийцы на 80% живут в сельской местности – представьте, как сильно это их касается. В Татарстане сельского населения куда меньше – всего 25% — но все равно у нас большое количество живет в деревнях. А деревня – это культура народа, традиции, обычаи. И проблема школ очень болезненная.
А то, что статус президента теряется – большая утрата, независимо от того, Минниханов ли, Шаймиев у власти или Рамай Юлдашев. Дело в том, что именно президента мы впервые избрали в 1991 году. И тогда в Верховном совете Татарстана национал-патриотов было очень много, как и в Москве. Не меньше было и демократов. И вот тогда президентский пост захотелось иметь людям в очень многих республиках. Но все боялись – и именно Татарстан тогда явился флагманом этого процесса. И президент республики олицетворил идею суверенитета, независимости Татарстана.
«СП»: — Символическое, то есть, значение?
— Да, именно так. А теперь дела в России дошли до того, что всем предлагают скучиваться в «конгломерации»… То есть, наша-то республика будет только в выигрыше – мы недавно ездили в Кировскую область, видели очень депрессивную картину. В этом году в 12 районах области не было вспахано ни одного гектара земли! Это вообще ужас! Там за 15 лет исчезло две с лишним тысячи сел! И они бы с радостью к Татарстану в агломерацию присоединились бы. Есть и Ульяновская область, депрессивный регион – они могут прижаться к нам или к Самаре… Но общая картина там очень печальная.
Так или иначе, этот митинг или пикет был проведен в защиту суверенитета, завоеваний 1990-92 годов.
«СП»: — Есть ли сейчас низовое национальное движение в Татарстане? Свои «партизаны»?
— Ну, вот есть одна свежая история из Нурлатского района нашей республики. Трое парней воевали с 500 милиционерами, омоновцами. Никого из них в плен не взяли, убили всех троих. Там операцией командовал сам министр МВД, были задействованы БТР, военный вертолет… Есть информация, что это из Чистопольской тюрьмы бежали 20 человек, часть из них пришла в Аскинский район Башкортостана – помните, там тоже была мощная войсковая операция, министр командовал уничтожением… А трое отделились вот и пришли в Нурлу. Официально заявили, что все трое – экстремисты, ваххабиты. Но кто его знает – их же специально убили, Темирзянов сказал: нечего с ними возиться, суды, то-другое – надо убить на месте, и всё.
Так вот, я хочу сказать, что против тех троих была целая армия с генералом Темирзяновым и вертолетом. А в Казани во время митинга омоновцев было 250-300 человек против 1000 митингующих. Исходя из этого, получается, что Казань можно было за полчаса взять!
«СП»: — Помимо сохранения президентского поста, говорилось и об антинародных решениях Госсовета, промосковских. Речь как раз о социальной политике?
— Да, антинациональные экономические и политические решения. Знаете, ведь 95% в Госсовете – представители «Единой России».
«СП»: — А ЕР в Татарстане управляется из Москвы?
— Ну да, они не будут отходить от московской «генеральной линии». Это раньше, когда, вместе с пророссийскими депутатами в Госсовете были и коммунисты, и национал-патриоты, и либералы – было по-другому. Сейчас же Госсовет согнулся в угоду Москве.
«СП»: — В чем это выражается?
— В Конституции многие страницы привели в соответствие с федеральными нормами. По сути из наших завоеваний осталось только право поддерживать татар за пределами Татарстана. То, что Татарстан – это суверенное государство, ассоциированное с РФ на основе договора о разграничении полномочий – этого уже нет. И того, что президент республики должен знать два языка – тоже нет.
«СП»: — Иными словами, требования – политические?
— Конечно, политические! Ведь декларация была принята 30 августа 1990 года, и ее уже не отменить! И результаты референдума 21 марта 1992 года не отменишь. И Конституцию. Поэтому президентский пост должен остаться.
Между тем, схожие настроения существуют и в ряде других республик, прежде всего поволжских. Непопулярные меры, которые принимает федеральное правительство – начиная от отмены выборности глав регионов и заканчивая всевозможными «монетизациями» последнего времени – воспринимаются не столько в социальном, сколько в национальном аспекте: многие регионы видят в сворачивании социальной сферы и урезании самоуправления руку «московских оккупантов». В целом это та же модель, по которой сталинская коллективизация и последовавший за ней голод в глазах украинских националистов является актом геноцида против народа этой ныне независимой страны.
Как выглядит татарстанская ситуация из соседнего региона, «СП» рассказал Лайд Шемйер, лидер межрегинального общественного объединения Марий Ушем (Союз марийцев):
«СП»: — В Татарстане общественные объединения требуют сохранения слова «президент» в титуле главы республики. Насколько, как вы считаете, это важно для народа?
— Сам по себе пост президента важен. Если имеются субъекты, у них должно быть свое лицо. Народ за 18 лет уже настолько привык, что эта должность называется «президент», что все изменения в структуре в сторону, допустим, слова «глава», как в Удмуртии, Мордовии – думаю, не очень устраивают народы этих республик.
С другой стороны – что изменится от переименований? Я думаю, что ничего не изменится! Но чисто для людей – марийца, татарина, чуваша – важно, чтобы руководитель республики назывался именно «президент», а не «глава». Символически. Это в какой-то степени номинально — если глобально посмотреть, и президент республики не может решить всех проблем – но, тем не менее, в менталитете народа доминирует именно президент. Мы не воспринимаем, что такое «глава». Это всё равно что «председатель» какой-нибудь, или районный глава администрации…
Поэтому татары, понятно, будут отстаивать название «президент». И в республике Мари Эл будут отстаивать. Хотя у нас совершенно разные картины, разный подход, разная история…
«СП»: — Может ли протестная активность быть связана с тем, что в Татарстане в этом году сменился президент?
— Взаимосвязи всегда могут быть. Но думаю, что, если бы президентом Татарстана по-прежнему оставался бы Ментимер Шаймиев, и при этом стали бы упразднять пост президента, то наверняка активность была бы такой же. Татарская активность всегда выделялась, она была и остается. Это не зависит от Шаймиева или Минниханова.
Татары активны во всех вопросах, в том числе и по поводу языка – тут на пользу и история, и традиции письменности, и, главное – желание самого народа.
«СП»: — У марийцев, как я полагаю, с национальным самосознанием не хуже.
— Я, конечно, с вами согласен. Но у нас ситуация немного другая. Я бы сказал – только не сочтите меня нацистом – что если бы во главе республики был мариец, марийцы бы заступились за пост президента точно так же, как татары. Но у нас все по-другому: Леонид Игоревич Маркелов опытный управленец, но… Ведь все марийцы тоже хотят во главе своего субъекта видеть марийца. Мы ничего против нашего президента не имеем, но есть такое желание у народа.
«СП»: — То есть, в Казани просто сложилась другая ситуация…
— Да, в Казани своя ситуация. Мы бы тоже, если спросить наше желание, хотели сохранить пост президента. Это традиционно сложилось, ломать не нужно. Тем более что это не противоречит ничему. Президент России и президенты республик не исключают друг друга, а ситуация в каждом конкретном регионе зависит больше от конкретных политических и экономических раскладов.
«СП»: — Когда говорят, что в Татарстане Госсовет принимает промосковские решения, что вы скажете? Это правда? И как обстоят дела в других республиках, к примеру, у вас?
— Я улыбаюсь. Скорее, наоборот, мы считаем, что татарское правительство и Госсовет принимают очень много законов, поддерживающих сохранение татарского языка, школ и всего прочего. В Марийской республике таких решений принимается гораздо меньше. Поэтому наша ситуация острее, ведь у нас не пропало желание сохранить свою сущность. Марийцы хотят сохранять школы, язык, традиции – и не только на бумаге, но и в реальности, у носителей языка.
Отметим, что в некоторых случаях на сворачивание социальной сферы народы России реагируют по-другому: так, когда угроза нависла над марийской школой в селе Васькино Пермского края, община марийцев приняла решение не только протестовать, но и поддержать школу собственными силами. В результате школа была открыта 1 сентября независимо от позиции властей по этому вопросу; управлению образования не оставалось ничего другого, как исподволь санкционировать это открытие.
Еще один способ сохранения социальной сферы – отыскать спонсорскую поддержку со стороны либо добыть средства другим путем. В Васькине применили и этот метод – марийцы Пермского края находятся в тесном контакте с международными обществами фино-угорских народов, которые уже обещали материальную поддержку, вплоть до строительства нового здания для школы.
К сожалению, первый способ работает только там, где на самофинансирование школ и больниц у населения имеются средства. А второй подходит лишь национальным меньшинствам в составе России – пускай и таким крупным, как татары, которые в крайнем случае могут обратиться за помощью к единоверцам-мусульманам. Что делать небогатым сообществам, где при этом преобладают русские – до сих пор неясно. Кроме громких заявлений и пока еще неуверенных акций протеста, выходов не просматривается.