Евросоюз: между прошлым и будущим
В прошлом номере «2000» разместили материал «Вам «шашечки» или ехать?», автор которого, Антон Подоляк, приветствуя «евроинтеграционную» политику нынешней власти, приводит достаточно распространённые аргументы в пользу европейского выбора.
В частности, он пишет: «Уровень и качество жизни наиболее привлекательны, есть и были на протяжении последних десятилетий и даже столетий, именно в Европе». Т.е., в очередной раз «обыгрывается» привлекательный для обывателей тезис о том, что само присоединение к кому-то богатому и благополучному обеспечит и нам тождественное благополучие или, по крайней мере, создаст все предпосылки для движения к «европейским стандартам».
Но, если уж взглянуть на ситуацию в ретроспективе на несколько столетий, то разве не входили в «Европу» Индия, страны Юго-Восточной Азии и Африки, являвшиеся колониями (т.е. бывшими под прямым управлением) ведущих европейских держав? Почему ни в одной из своих колоний европейские «цивилизаторы» не построили Европу? Ведь сегодня нельзя говорить и о том, что благодаря многолетнему (а то и многовековому) европейскому владычеству бывшие колонии получили некие преимущества перед соседями, такого «счастья» избежавшими. Сохранивший в свое время независимость Таиланд ни в чем не уступает соседним Мьяме и Вьетнаму, а самой экономически развитой страной азиатского континента, на поколение опередившей соседей, является Япония, до которой в свое время, благодаря географической отдаленности, у европейских колонизаторов просто не дошли руки (в отличии от Китая, де-факто потерявшего независимость в XIX веке)
Также нельзя согласится с тем, что Антон Подоляк смешивает Европу в географическом смысле (пусть даже без бывших Российской Империи и СССР) с «Европой», так сказать — в ментальном понимании, как наиболее благополучный и развитый регион Земли. К такой Европе исторически можно отнести лишь Великобританию (за вычетом Ирландии), Францию, Германию, страны Бенилюкса и Скандинавию. Пиренейские страны, Италия, Польша, Чехия, Венгрия последние столетия явно относились ко «второму эшелону» Европы, ну а Балканы как «Европа» в цивилизационном смысле никогда и никем и не воспринимались.
Конечно, все это история, но согласимся, такое разделение на три «Европы» во многом сохраняется и поныне. Да, в последнее время эти различия несколько нивелировались (а для нас и «вторая Европа» является предметом воздыханий), причем такое выравнивание многие объясняют именно благотворным влиянием их вхождения в Евросоюз. И вот тут исторические аналогии начинают хромать.
Ведь история самого Европейского Союза насчитывает всего несколько десятков лет, причем в нынешнем виде, с располагающими большими полномочиями наднациональными органами и членством стран с заметно отличающимся уровнем социально-экономического развития он существует с момента вступления в силу Маастрихтского договора в 1993 году, всего восемнадцать лет. Первый шаг в сторону создания современного Евросоюза был сделан в 1951году, когда Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Франция, ФРГ и Италия (обратим внимание, что из стран «второй Европы», по нашему определению, здесь присутствовала только Италия) подписали договор об учреждении Европейского объединения угля и стали, целью которого стало объединение европейских ресурсов по производству стали и угля, а в 1957 году те же шесть государств в 1957 учредили Европейское экономическое сообщество (ЕЭС, Общий рынок).
Первое расширение ЕЭС произошло в 1973 году (Великобритания, Дания, Ирландия), затем начали «подтягиваться» страны «второй Европы» — в 1981 Греция, в 1985 — Испания и Португалия. В 1995 году к уже Европейскому Союзу присоединились Австрия, Финляндия, Швеция, в 2004-2007 гг. его пополнили большинство постсоциалистических государств.
Но уже сегодня Евросоюз столкнулся с жесточайшим, самым серьезным в своей недолгой истории кризисом, суть которого достаточно проста — входящие в него страны «второй Европы» (Италия, Испания, Ирландия, Португалия и конечно — Греция) долгие годы жили «не по средствам», набрали долгов, отдавать которые не в состоянии, причем именно страны-основатели Евросоюза являются их основными кредиторами, т.е. дефолт одних обрушит и экономику других. Естественно, идет лихорадочный поиск выхода из ситуации, но «света в конце туннеля» пока не видно.
А ведь при создании Европейского Союза и входящего в Маастрихтское соглашение Европейского валютного союза, его создатели, казалось бы, предусмотрели механизм безопасности, одобрив пять критериев, которым должны удовлетворять страны, вступающие в зону Евро:
1. Дефицит государственного бюджета не должен превышать 3% ВВП.
2. Государственный долг должен быть менее 60% ВВП.
3. Государство должно в течение двух лет участвовать в механизме валютных курсов и поддерживать курс национальной валюты в заданном диапазоне.
4. Уровень инфляции не должен превышать более чем на 1,5% среднего значения трёх стран-участниц Евросоюза с наиболее стабильными ценами.
5. Долгосрочные процентные ставки по государственным облигациям не должны превышать более чем на 2% среднее значение соответствующих ставок в странах с самой низкой инфляцией.
Однако, «гладко было на бумаге». Нет нужды подробно расписывать, как быстро ныне «проблемные» страны, войдя в зону Евро (которое было введено в наличное обращение в 2002 году), «забыли» взятые на себя обязательства по поддержанию макроэкономической стабильности в общеевропейском доме.
Характерны признания некоторых крупных еврочиновников. Бывший председатель Европейской комиссии Жак Делор признает: «Совет 16 стран зоны евро ничего не замечал в течение долгих месяцев. Я говорю не только о кризисе, но и о росте личных задолженностей населения в Греции. Поэтому недостаточно сказать, что случившееся — ответственность Греции. Возражать против этого трудно, но имеется и коллективная ответственность 16 стран. Они давно должны были вмешаться» (ИноСМИ).
Комиссар ЕС по торговле де Гюхт еще более откровенен: «Мы знали, что Греция нас обманывает. Когда они присоединились к евро, уже были очевидны проблемы с греческой статистикой. В 2003-м и 2004 годах Еврокомиссия хотела направить инспекторов в Афины, но этому воспротивились правительства стран Евросоюза…» (ИноСМИ).
Нетрудно догадаться, что именно политические соображения, стремление помочь «второму эшелону» поскорей достичь уровня развития самых наиболее развитых стран ЕС, во многом способствовали такой «снисходительности». Впрочем и к словам г-на де Гюхта следует относится с известной осторожностью. Ведь «у победы много родителей, а поражение всегда сирота».
На самом же деле разразившийся кризис является, скорее, объективной закономерностью, чем следствием субъективных ошибок отдельных политиков, обусловленной самой политической конструкцией Евросоюза. По сути, его создатели два десятилетия назад затеяли не имеющий аналогов в мировой истории эксперимент по созданию образования, обладающего многими признаками и функциями полноценного государства, но состоящего из нескольких десятков по-прежнему суверенных государств.
Стремясь повысить привлекательность нового образования они забыли про самый важный элемент любой управленческой системы — аппарат принуждения, комплекс средств обеспечивающих через набор санкций самого различного свойства соблюдение общих правил и выполнение принятых решений. Видимо, было сочтено, что принцип консенсуса, заложенный в основу Евросоюза, обеспечит и выполнение заключенных на основе всеобщего согласия решений. Естественно, этого не произошло.
Проблемы с «управляемостью» таким конгломератом, как Европейский союз, были очевидны с самого начала, поэтому продолжалась и работа над дальнейшей интеграцией, развитием наднациональных органов, наделением их большими правами и функциями продолжалась и дальше, однако натолкнулась на естественное нежелание жителей многих европейских стран отдавать свою судьбу в руки в руки брюссельских чиновников. Проект Конституции ЕС, предусматривающий, в частности, отказ от принципа консенсуса, был провален на референдумах в ряде стран и взамен его был принят более компромиссный Лиссабонский договор.
Впрочем, любые права и полномочия ничего не значат без наличия политический воли применить их в случае необходимости. А политическая модель и Евросоюза в целом и входящих в него стран отнюдь не способствует появлению сильных лидеров. Ведь компромиссы в политике, как правило, заключаются не на основе базовых интересов избирателей «договаривающихся сторон», а прежде всего учитывают «шкурные» интересы самих «переговорщиков».
Черчилль, как известно, в свое время говорил, «политики думают о будущих выборах, а государственные деятели — о будущих поколениях». Парламентская модель, при всех её достоинствах, но с необходимостью постоянно искать «компромиссы», часто непродолжительным пребыванием у власти конкретного политика, формирует у них психологию даже не «политика», по определению Уинстона Черчилля, а скорей — чиновника, со всеми свойственными этой касте качествами — нежеланием брать инициативу на себя, заботой, прежде всего о «форме», а не о «содержании» и, что особенно важно — стремлением перенести решение углубляющихся проблем на «потом», своим «наследникам» из соображений — «на мой век (пребывания во власти) хватит»
История греческого кризиса — наглядный тому пример. Сменявшие друг друга греческие правительства соревновались в щедрости к электорату, а среди лидеров 15 остальных стран, входящих в зону Евро, не нашлось такого, которому «нужно было больше других», ведь с Грецией необходимо было договариваться по десяткам и сотням других вопросов, требующих консенсуса или квалицированного большинства, да и не у одной Греции «рыльце в пуху». «Коллективная ответственность» 16 стран не могла не превратится в коллективную безответственность!
Впрочем, семнадцатым «безответственным» можно считать и наднациональные органы управления Евросоюза, расположенные в Брюсселе. За минувшие годы «евробюрократия» (термин, получивший широкое распространение задолго до нынешнего кризиса) превратилась в своеобразную «вещь в себе», бюрократическую структуру, действующую в полном соответствии с известными «законами Паркинсона», малоэффективную, часто дублирующую и соперничающую с национальными органами, но при этом являющуюся самостоятельным политическим игроком. Ведь хотя состав Еврокомиссий и формируется «снизу», национальными правительствами, на базе взаимного согласия, но кому же из «избирателей» хочется конфликтовать с располагающими немалыми полномочиями брюссельскими чиновниками?
Потому расширение Евросоюза не вызывает никаких «европатриотических» чувств у рядового немца, ему, извините, от этого «не холодно и не жарко», точнее — «холодно», поскольку совершенно непонятно, почему его страна из его налогов должна оплачивать «чужой банкет». К слову, именно нежелание населения и значительной части элиты нести, образно говоря, «бремя объединения» стали основной причиной того, что последние «классические» империи (Британская, Французская и Португальская) перестали существовать.
Ведь большинство их колоний получили независимость не только без вооруженной, но часто и без сколько-нибудь серьезной политической борьбы. Исключение — лишь действительно последняя империя, Португальская, которая «держалась», пока не рухнул диктаторский режим, причем основной причиной португальской революции 1974 года было именно недовольство бесконечными колониальными войнами.
Ну а в нынешнем Евросоюзе вроде как демократия и мне трудно представить, как относительно немногочисленная, хотя и влиятельная евробюрократия в своем стремлении к экспансии сможет преодолеть все более растущий «евроскепсис» и населения и значительной части национальных элит.
Тем более, что евробюрократия — она и есть бюрократия, т.е. конкретные чиновники, со своими конкретными интересами, далекими от амбиций политических лидеров. А ведь без таких амбиций невозможна реализация любого масштабного проекта, если он не сулит непосредственных барышей. А дальнейшее расширение ЕС, создание новой единой европейской нации — проект явно затратный! Дееспособность нынешних наднациональных структур Евросоюза наглядно показывает то, что ключевые решения по спасению Евро вырабатываются на двухсторонних встречах Меркель и Саркози, а не в рамках громоздкой и малоэффективной в кризисной ситуации европейской процедуры.
Я далек от того, чтобы безапелляционно пророчить скорый крах Евросоюза. Налицо заинтересованность всех «заинтересованных сторон» (извините за тавтологию) в его дальнейшем существовании и укреплении, ведь его развал, отказ от единой европейской валюты чреват крупнейшей экономической катастрофой для всех его нынешних членов (так же, как в свое время развал СССР для советских республик) Но очевидно и то, что просуществовав миг с исторической точки зрения, ЕС оказался в тяжелейшем системном кризисе, путей выхода из которого пока не видно. В любом случае Евросоюзу понадобятся десятилетия на формирование эффективной внутренней системы управления, выравнивание уровней развития различных стран внутри ЕС и ему явно будет не до дальнейшего расширения.
Вышесказанное, конечно, не исключает стремления к расширению зон влияния и прав Антон Подоляк, что «У Евросоюза есть огромный интерес к Украине, прежде всего геополитический» но включение в свою сферу влияния (прежде всего — экономического) и полноценная интеграция с выравниванием уровня экономического и политического развития — это, как говорится, две больших разницы. Впрочем, о подлинном смысле «евроморковки» мы писали не один раз и повторятся нет нужды.
Поэтому ничем не оправданны и надежды Антона Подоляка, что давление европейских партнеров заставит наших правителей «внедрять у себя в стране европейские стандарты». Даже выведя за скобки вопрос, почему просвещенные европейцы за столетия колониального владычества не подготовили в своих колониях элиту «европейского образца», обратим внимание, что тотальную коррумпированность всех сфер жизни греческого общества в «Европе» заметили только ныне, когда разразился долговой кризис.
Не нуждается в комментариях и репутация нынешнего итальянского премьера, а скандал с экс-председателем правления МВФ и наиболее вероятным кандидатом в президенты Франции Домиником Стросс-Каном еще у всех на слуху. Так что, «врачу — исцелись сам».
Впрочем и «врача» в данном случае явно интересует не исцеление пациента, а лишь «гонорар», в виде экономических и геополитических преференций, которые дает ЕС доминирование в Украине. И на все «дела и делишки» украинских правителей, если они будут полностью удовлетворять все потребности Запада, последний будет закрывать глаза, как это уже было в «помаранчевую» пятилетку.