Может, хватит заливать торфяники?
Наше начальство всячески пытается показать, что оно смогло. Что оно было со своим народом в трудную минуту, дышало с ним одним смогом. Что оно лично заливает пожары, своими, вот этими вот ручками…
Владимир Владимирович, всероссийский Сивка-бурка, всегда принимает правильные решения. Даже если потом они оказываются неправильными. Систему защиты лесов разрушили, для того чтобы легче и проще было рубить лес. Результат — пожары, в которых начинают постепенно тлеть рейтинги доверия дуумвирам.
Уровень Рослесхоза, Федерального агентства лесного хозяйства, тоже оказался ниже плинтуса, и теперь ведомство выводят из-под Министерства сельского хозяйства, переподчиняя правительству. Аналогичные истории происходят регулярно с самыми разными значимыми структурами. Например, Росстат то подчинялся правительству, то переходил в ведение Министерства экономического развития. В результате едва не была отменена перепись населения, намеченная на осень 2010 года. Важнейшее мероприятие, необходимое для того, чтобы руководство страны управляло ею не вслепую. Но усиленная оптика им не очень нужна: когда «рулишь» процессами в режиме ручного управления, совершенно необязательно видеть полную картинку.
И так во всем. Например, принимаются решения по сокращению числа чиновников — и их немедленно становится больше. Например, никто не заставлял российское начальство, для которого «Газпром» стал государством в государстве и вторым бюджетом страны, продавать российский газ посреднику — швейцарской RosUkrEnergo. Но ведь потом, в январе этого года, Путин показательно избавился от посредника, чтобы «риски и субъективные факторы» не мешали торговле газом. Например, в январе 2010-го премьер разрешил Байкальскому ЦБК сбрасывать сточные воды в Байкал, но вот буквально три дня назад объявил заместителю главы Минприроды замечание за недостатки в подготовке Федеральной целевой программы по сохранению озера. Какое из этих решений было правильное, а какое неправильное? Вопрос некорректный — все правильные!
Это только кажется, что вертикаль — железная, на манер сталинской. На самом деле решения принимаются и «перепринимаются» на противоположные, не переставая от этого быть правильными. Законы проходят все положенные процедурные стадии, подписываются главой государства, и после этого начинают правиться и уточняться в соответствии с политической или хозяйственной конъюнктурой. Или просто потому, что надо исправить глупость или, напротив, учесть чей-нибудь лоббистский интерес, о котором забыли по дороге.
Есть такой грубоватый анекдот. Граф задумчиво стоит у окна. За ним в почтительной позе — дворецкий. «Сегодня смог», — констатирует граф. «Поздравляю вас», — кланяется дворецкий.
Наше начальство всячески пытается показать, что оно смогло. Что оно приняло правильные решения и вовремя. Что оно было со своим народом в трудную минуту, дышало с ним одним смогом. Что оно все контролирует, все видит на своих мониторах, лично заливает пожары, своими, вот этими вот ручками.
Когда боишься поделиться властью с гражданами и невидимой рукой рынка, когда думаешь, что все знаешь и умеешь лучше, не доверяешь никому, веришь в силу государства, приходится все делать самому. И цена ошибки возрастает в разы. Если судить по некоторому характерному падению рейтингов доверия лидерам, зафиксированному всеми социологическими службами, это наконец начинают понимать и «низы».
Безнаказанность, отсутствие ротации наверху приводят к тому, что приходится менять людей и структуры на ходу. В нормальных демократиях замена идет автоматически — с помощью политических институтов и выборов. У нас руководителям приходится все делать самим. Даже главу Мослесхоза Сергея Гордейченко, благоразумно удалившегося в отпуск в разгар пожаров, сама министр Скрынник снять с должности не догадалась. Нужен был совсем не тонкий намек президента.
Система ручного управления — прямое следствие зажима демократии. Возможно, как нас учат в главном политическом управлении Кремля, народ к демократии и не готов. Но наша власть точно не доросла до авторитаризма. Плохие из наших руководителей товарищи сталины. Управлять в ручном режиме и методами начальственного окрика у них получается плохо — сигналы не проходят через отвыкшую слышать кого-либо и что-либо систему.
Хотя решения, как и было сказано, они принимают всегда правильные.