Белая Русь на идеологическом перепутье
В последнее время отношения между Минском и Москвой претерпевают некоторое охлаждение. Единственный слой белорусского общества, которому эти события словно бальзам на душу, это белорусская оппозиция, безоглядно ориентирующаяся на страны Запада. Сейчас главная задача оппозиционеров – закрепить образовавшуюся трещину в отношениях двух стран, и не позволить краям этой раны вновь соединиться в одну плоть.
Истинные причины существования оппозиционных партий в Белоруссии носят геополитический характер, не связанный ни с какой заботой о возрождении белорусской культуры и белорусского языка. Поскольку география – это судьба, оппозиция старается предопределить судьбу республики в интересах тех, кто эту оппозицию содержит.
Земли Белоруссии из-за своего важного географического положения по отношению к России всегда подвергались нашествиям и вторжениям. По белорусским лесам и полям прошла не одна война. Через белорусские болота и озёра бодро переправлялись польские интервенты, в пафосном порыве надеясь покорить Русь. Сквозь белорусские леса продирался горделивый швед Карл XII. Месила по белорусским дорогам грязь наполеоновская армия двунадесяти языков и поднимали пыль летом 41-го танковые армии Гота и Гудериана. Причина проста – через Белоруссию проходит самый короткий путь из Европы до Москвы – сердца России.
Все области Белоруссии, кроме Минской, граничат с сопредельными государствами, из которых два – Польша и Литва – являются членами НАТО. Практически все области граничат с более чем одним иностранным государством, за исключением Могилёвской, которая граничит только с Россией. Гомельская, Могилёвская, Витебская и Брестская области граничат с Россией и Украиной, то есть с государствами Русско-православной цивилизации. При этом русское культурно-политическое влияние в Брестской области сталкивается с культурно-политическим воздействием католической Польши. Поляки проживают преимущественно в Гродненской области, на западе Витебской и Минской областей, а также севере Брестской области. При этом в девяти из 16-ти районов Гродненской области поляки составляют от 21 до 51% населения, а в Вороновском районе Гродненской области поляков абсолютное большинство. В пяти западных районах Витебской области польское население составляет около 20%, а в Браславском районе Витебской области – порядка 50%.
Расположение Белоруссии между Европой и Россией наложило отпечаток на всю политическую жизнь республики. Фридрих Ратцель, немецкий географ и этнолог, считал границы государства живым органом, способным сжиматься и расширяться. В зависимости от того, хиреет ли государство в данный момент истории или выздоравливает и набирается сил. Именно такой подвижный орган представляет собой культурно-ментальная граница между Западом (Польша) и Востоком (Россия), проходящая по сердцам и умам белорусов. С ослаблением Государства Российского польская «мембрана» продвигается всё глубже в земли Белой Руси, оттесняя невидимую русскую границу дальше на восток. И, напротив, с усилением роли Москвы в международной политике приходит черёд польской «мембране» откатываться назад под натиском русского культурного пространства.
Тем не менее, эта «мембрана» обладает пластичностью, она не прорывается окончательно, а лишь в определённой точке «затвердевает», с огромным трудом двигаясь дальше на запад. Точка такого идеологического «затвердевания» проходит в непосредственной близости от кордонов Польши – в западной части Брестской и Гродненской областей. В отличие от мессианской Польши, Литва и Латвия, чьи рубежи граничат, соответственно, с Гродненской и Витебской областями, не имеют собственной чётко выраженной восточной политики, элементом которой является Белоруссия, а встраиваются в общую канву политики ЕС в этом направлении.
Геополитическое значение современной Белоруссии для стран Запада определяется именно фактом её близости к российской столице, а также желанием атлантистов отгородить Россию от остального мира лимитрофным забором из прозападных государств (Украина, Латвия, Литва, Эстония, Белоруссия). Фриц Балкенштайн, комиссар единого рынка ЕС, заявил: «Турция не может быть принята в ЕС, а должна служить буфером, отгораживающим Европу от Сирии, Ирана и Ирака. Примерно такую же роль должны выполнять Молдавия, Белоруссия и Украина – изолировать Европу от России». Кроме того, свои взгляды Балкенштайн изложил в книге «Границы Европы». На эту роль белорусов готовят очень долго, хотя и не скажешь, чтобы очень уж удачно. Начали это гнусное дело поляки, продолжили гитлеровцы, а теперь этим занимаются американцы (вкупе с теми же поляками).
Определённая часть белорусского общества действительно придерживается прозападной ориентации, но большинство настроено либо пророссийски, либо просто пробелорусски, превращая этноним «белорусы» в политоним.
Геополитическую угрозу для Белой Руси, исходящую от западной цивилизации, прекрасно осознавали сторонники западнорусизма. Есть все основания говорить, что западнорусизм – течение не только культурно-политическое, но и геополитическое. Западнорусизм, найдя отклик в белорусском обществе, справедливо полагал, что политическое и культурное будущее Белоруссии возможно только в единой спайке с остальной Россией.
К сожалению, сейчас на повестке дня у белорусской элиты только одна геополитическая модель, которую условно можно назвать «Беларусь–Беларусь», подразумевающая политику изоляционизма и ориентации на саму себя, поскольку у Минска напряжённые отношения, как с Западом, так и с Востоком (хотя и в меньшей степени). Даже некоторые белорусские оппозиционеры готовы поддержать эту хрупкую геополитическую конструкцию, но при условии, что Лукашенко и его люди уйдут из власти. Тогда, в их понимании, у Белоруссии есть шанс превратиться в «трансъевропейскую державу» на границе Европы и России.
Трезвый анализ такой теории вскрывает её полную непрактичность, если, конечно, не мыслить временными микро-категориями от выборов до выборов. Белорусоцентричность в таком государстве, ведомом сегодняшними оппозиционерами, превратиться в орудие подавления любых проявлений культурных отличий.
Вторая модель, которую можно обозначить как «Беларусь–Европа», больше по душе белорусской оппозиции как содержанке западных фондов. Идеологическим оформлением этой модели служат экзотические теории литвинства, доказывающие, что белорусы – это бывшие литвины, а, значит, самые что ни на есть европейцы. Звучат призывы гордиться своим литвинским происхождением и всячески его популяризировать (выпячивать). В словесный оборот уже запущено будущее название «литвинизированной» Белоруссии – Великая Литва (не путать с современной Литвой). Все достижения белорусского народа на ниве культуры и политики преподносятся сторонниками этой теории как достижения литвинства.
Эти восхваления искусственно извлекаемой из сумбурного воображения белорусских националистов нации идут вразрез с человеческим здравомыслием. В своё время Артур Шопенгауэр писал: «Самая дешёвая гордость – национальная. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего, подмечает ее недостатки и стремится устранить их. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем мог бы гордиться, хватается за единственно возможное и гордится своей нацией; он готов с умилением защищать все её недостатки и глупости – тем самым, приумножая их…». В этом квинтэссенция такого недуга как разнузданный национализм, который свойствен недалёким представителям всех национальностей. По этой же дороге пошли современные вдохновители невнятной и маловразумительной идеологии литвинства.
Белоруссию ещё долго будет водить из стороны в сторону. Каждая новая элита будет отстаивать либо модель «Беларусь–Беларусь», либо «Беларусь–Европа». И только истинные патриоты, мыслящие широкими геополитическими категориями, а не местечковыми понятиями, поймут крайнюю необходимость оси Минск-Москва («Беларусь – Россия»).
Понимают это и на Западе. Поэтому ещё долго белорусам будут скармливать протухшее политическое блюдо под названием «литвинство».
«Ложные ценности и слова безумия – это худшие чудовища для смертных, — долго дремлет и ждет в них судьба. Но, наконец, она пробуждается, выслеживает, пожирает и проглатывает все, что строило на ней жилище себе», — писал Фридрих Ницше.
Кому-то очень хочется, чтобы белорусоцентричность и литвинство навсегда «проглотило» белорусский народ.