АЭС в Бушере: русский универсальный ключ
Построенная русскими иранская АЭС в Бушере является для Кремля доказательством технических способностей, с помощью которых Россия теперь может набрать очки во всём мире. Но Бушер может стать шансом и для президента США Обамы.
Для Кремля Бушер — это геополитический залог в отношениях с Вашингтоном и мера по укреплению доверия Тегерана, это модель для экспорта ядерных электростанций и доказательство русской надёжности поставок. Бушер — это универсальный ключ и никакой
опасности.
В середине девяностых годов, когда Москва получила от Тегерана заказ на строительство электростанции, ситуация была проста: миллиардный контракт был спасением для атомной промышленности, которая после распада Советского Союза с большим трудом держалась на плаву. На сегодняшний день её экономическое значение велико. Турция хочет строить русскую АЭС. «Росатом», государственный энергетический холдинг, планирует осенью заключить контракт с Вьетнамом на строительство первой атомной электростанции, и делегация Бангладеш приезжает на будущей неделе в Москву.
И даже если Иран построит только часть из 20 запланированных атомных электростанций, шансы на то, что он будет полагаться на проверенные технологии, благоприятно велики для Москвы.
При этом сотрудничество в Бушере было настолько жёстким, ввод станции в эксплуатацию столько раз откладывался, обе стороны так часто упрекали друг друга в нарушении контракта или низкой платёжной дисциплине, что некоторые уже не верили в пуск АЭС. Другие издевались, что Москва не в состоянии отказаться от электростанции, но и построить её тоже не может. Но чем более угрожающей была позиция США по отношению к Тегерану, чем больше западных стран присоединялись к политике изоляции, тем легче России удалось
доказать свою независимость в Бушере: Москва не позволила вмешиваться в её торговые отношения.
Аналогично зенитной ракетной системе С-300, которую Россия обещала Тегерану, но так и не доставила, потому что это привело бы к изменению военного баланса в регионе, Бушер был козырем. И чем сильнее Москва чувствовала угрозу от Вашингтона во время периода охлаждения отношений при администрации Джорджа Буша, тем важнее был этот козырь.
Часть решения
При этом Россия опасается иранской бомбы, по крайней мере, столько же, сколько и американской военной операции против Тегерана: Иран находится по соседству. Каждая перестановка сил в Персидском заливе имела бы непредсказуемые последствия для Центральной Азии, и, тем самым, для непосредственных соседей России. Конечно, Кремль рассматривает Бушер в вопросе иранского ядерного оружия не как часть проблемы, но как часть решения. Поскольку Россия поставляет и утилизирует отработанное топливо, и установка к тому же будет под контролем Международного агентства по атомной энергии, как уверяет Москва, Иран получит, правда, желанную гражданскую ядерную программу, но не достаточно оружейного материала.
Даже Джордж Буш в последний раз отметил ядерное сотрудничество с Ираном как «образцовое», заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров. А глава «Росатома» Сергей Кириенко подчеркнул, что Бушер — это, в сущности, международный проект, в котором принимали участие «10 стран, в том числе также из Европейского союза». Какие из стран ЕС, он, однако, не сказал. Москва не хочет портить своих отношении с потенциальной региональной державой в Персидском заливе — даже если она поддержала санкции ООН. Для президента США Барака Обамы, который за его новый старт отношений с Россией подвергается критике правых, это также может стать шансом. Путь в Тегеран ведёт через Москву, и, следовательно, также через Бушер.