Причины событий в Киргизии
События в Кыргызстане после переворота 7 апреля 2010 г. характеризуются быстротечностью, ожесточенностью и бескопромисностью в борьбе за власть, деградацией системы государственного управления и девальвацией правовых механизмов.
Бедность и социальная несправедливость как причины кыргызских событий
Ключевым проблемам страны, обусловленных нестабильно функционирующей экономикой, масштабной безработицей, деградирующей правовой системы, хроническими проблемами в коммунальном, энергетическом, инфраструктурном секторах и другим не приемлемо длительное время не уделялось должного внимания. Череда трагических событий, охвативших юг страны в мае-июне этого года продемонстрировала правовую уязвимость и не эффективность существующей системы государственного управления.
Накопленный конфликтный потенциал хотя дал выход в ходе событий весны-лета этого года, но не получил принципиального разрешения. Клановость в политике и экономике, порождающая коррупцию превратила элитные группы в узкокорпоративные сообщества, оторванные от населения страны. Клановополитические группы страны сосредоточившись на борьбе за власть и ресурсы, используя общественные настроения и недовольство в качестве инструмента реализации своих целей практически не были озабочены ни стратегическим планированием, ни проблемами развития экономики страны. Значительная часть экономически активного населения Кыргызстана, как известно, периодически выезжало на заработки прежде всего в Россию и Казахстан, что частично снимало социальную напряженность. Доля трудовых мигрантов из Кыргызстана в отельные сезоны достигала 45 % от трудоспособного населения. Это около 1 млн. чел. при населении страны в 5 млн. чел.
Мировой финансово-экономический кризис, как известно, также сказался на трудовой миграции из Средней Азии в сторону ее сокращения. Массовая безработица, социальная незащищенность и несправедливость, периодический рост цен на коммунальные услуги вкупе с растущим расслоением в кыргызском обществе стали стимулом для роста радикальных настроений в стране.
Еще более поразительны действия политиков в этих условиях. Власти занимались геополитическими манипуляциями в отношениях с внешними партнерами, получали международные кредитные ресурсы и крайне неэффективно для страны их использовали посредством созданных посреднических структур. По сути, внешний долг рос и в конечном итоге ложился на плечи населения страны. Конкурирующие с властвующим кланом другие элитные группировки, оттесненные от власти-собственности, в свою очередь, раскачивали ситуацию, подогревая радикальные общественные настроения. Бывшая правящая элита и оппонирующие ей политические кланы в жесткой схватке за власть ввергли страну в череду трагических событий. Все эти ошибочные действия стали детонатором дальнейших деструктивных процессов и фактором дестабилизации в республике как минимум на ближайшую перспективу.
Придя к власти вчерашние «оппозиционеры» сумев создать тактическую правящую коалицию, стали совершать типичные ошибки, характерные и для предыдущих режимов. Учитывая быстротечность процессов в стране, не учет негативного опыта предыдущих режимов может очень быстро стать политически фатальным для нынешней правящей элиты.
Статус президента переходного периода Р. Отунбаевой, имеющей полномочия по итогам прошедшего 27 июня референдума до конца 2011 г., с правовой точки зрения все еще несовершенен. Очевидно, что по сути определив полуторалетний переходный срок новые лидеры Кыргызстана закрепили тем самым период неопределенности для страны. Вместе с тем, этот вариант устраивает пришедшие к власти кланы, так как на транзитный период позволяет канализировать потенциальное недовольство населения на временного главу государства, который по соглашению членов ВП не сможет баллотироваться на последующих выборах. В этом контексте не случайна публичная оговорка одного из активных лидеров нового режима О. Текебаева, подчеркнувшего, что Р. Отунбаева «жертвует своим политическим будущим».
В условиях периодического ступора правовой системы и растущего правового нигилизма в обществе, вновь принятые правовые акты и документы могут быть оспорены в любой момент. Что собственно и происходит в стране. Вновь возникающие оппозиционные силы (а это не всегда из числа сторонников прежнего режима), до периода выборов в парламент, запланированных на октябрь т.г. будут стремиться дезавуировать легитимность ряда решений новых властей. Волна национализации охватившая ряд важных объектов в экономике страны, стала частью начавшегося передела собственности и уровень противостояния среди конкурирующих кланов в связи с этим возрос.
Как показала практика кыргызских переворотов для насильственного захвата власти нужно не так много ресурсов. Но более всего опасно то, что как в марте 2005 г., так и в апреле 2010 г. возникшие прецеденты были уже мультиплицированы. Захват зданий областных администраций 12-14 мая в Джалал-Абаде и Оше противниками новой власти преследовал цель не столько удержать власть в этих регионах, а продемонстрировать шаткость позиций правительства, и что вновь захватившие власть будут обладать не меньшими правами, чем их предшественники. В этих условиях деморализация госаппарата и особенно правоохранительных органов способны нивелировать любые конструктивные усилия власти.
Как отмечалось, особенностью политических процессов в Кыргызстане является регенерация роли и влияния клановых групп на региональной, земляческой, родоплеменной основе, ускорившаяся в период правления К. Бакиева. Как показали события последних лет ресурсы клановых групп (властные, финансовые, родоплеменные, земляческие и т.д.) и борьба за них являются определяющими факторами для реальной политики современного Кыргызстана. Например, один из поверхностных срезов кыргызской кланово-политической структуры обусловлен географическим делением на северные (Чу, Талас, Нарын и Иссык-Куль) и южные (Ош, Джалал-Абад и Баткен) кланы и отчасти совпадает с историческим делением кыргызских племен на левое (Сол канат) и правое (Он канат) крылья и Ичкиликов (внутренние). Крупные и влиятельные племена севера – Сарыбагыш, Бугу, Солто, Кушчу, Саяк, Саруу, Кытай и др. На юге наиболее многочисленные – Ичкилики, крупнейшее племенное объединение Отуз Уул, который делится на влиятельные роды – Мундуз, Адыгене и др.
В условиях, когда формальные институты и правила стали мало эффективными и постоянно игнорируемыми ведущими политическими силами, кланово-политические структуры, их мобильность и приспособляемость продемонстрировала свою сравнительную жизнеспособность. Этот ресурс широко использовали как клан Бакиевых, так и конкурирующие с ним группы.
Стремительная деградация правовых механизмов привела к укреплению архаичных форм мобилизации и политической активности. Публичные выступления многих политиков использующих демократическую риторику рассчитаны на СМИ. В то время как реальный механизм двигающий политический процесс в стране находится в непубличной, клановой схеме распределения властных и иных ресурсов. Масштабная бедность, безработица, сузившиеся экономические возможности и ограниченные ресурсы у правительства способствовали еще большей консервации клановой структуры.
Большинство политических партий Кыргызстана, а их зарегистрировано свыше 140, таковыми, по сути, не являются. Подавляющее большинство этих партий не имеет общественной поддержки, а сравнительно крупные партии имеют электорат, разделенный региональными, земляческими и другими критериями. Зачастую руководящий состав этих партий, их филиалов на местах – клановые лидеры различного уровня. В этом контексте показательно бегство К. Бакиева в родовое селение Тейит в Джалал-Абадской области, где он мог ощущать себя в относительной безопасности в окружении земляков и соплеменников. Подобные кланово-символические базы (малую родину) имеют большинство политиков (министры, депутаты, руководители областей, районов и т.д.) и крупных предпринимателей Кыргызстана.
Как показывает практика, аресты и задержания кыргызских политиков, предпринимателей приводят к мобилизации и протестам их сторонников из числа членов клана. В зависимости от мощи клана и патрона число протестующих бывает от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Например, арест 29 апреля этого года арест К. Жороева, бывшего соратника и руководителя администрации экс-президента К. Бакиева, привел к митингу свыше 200 его сторонников 3 мая в Бишкеке. На его родине в г. Исфане Баткенской области земляки и соплеменники арестованного также провели митинг и обещали собрать 2 тыс. человек и перекрыть межгосударственную дорогу на границе Кыргызстана и Таджикистана. Как известно, в поддержку экс-мэра столицы Н. Тюлеева на митинге в Бишкеке 12 мая приняли участие свыше тысячи его сторонников и земляков прибывших с его родины — Нарына. И это происходило часто и ранее, но после апрельских событий – это довольно распространенная практика давления на власти, ведь многие в нынешней властной вертикали сами использовали эти механизмы.
Участившиеся митинги в Бишкеке, в южных городах страны Оше, Джалал-Абаде и Баткене против или в поддержку местных властей – мало имеет общего с демократическими формами волеизъявления – все эти акты свидетельство острой политической борьбы кланов, по сути разделяющих население страны на противостоящие друг другу группы.
К сожалению, кадровая политика новых властей, также еще несет отпечаток клановых интересов новых руководителей страны. Это не повышает доверия ни в бюрократическом аппарате, ни в правоохранительной системе. Показателен захват здания областной администрации Джалал-Абада 12 мая этого года сторонниками прежней администрации, который произошел, как известно, при демонстративном нейтралитете органов внутренних дел и чиновников администраций.
Значительным упущением властей было игнорирование на первоначальном этапе интересов сотрудников системы МВД. Отданные на самосуд толпы 7-8 апреля сотрудники внутренних дел оказались деморализованы поведением новых лидеров. События 12-14 мая и 10-15 июня т.г. в южных регионах показали, чем это чревато. Как показали кыргызские перевороты армия и спецслужбы слабы и неэффективны в разрешении гражданских конфликтов с участием сравнительно больших масс.
Стремление новых лидеров временного правительства утвердить своих ставленников на ключевых постах на юге привело к открытому и скрытому противостоянию оттесненных кланов. Как известно, только в Джалал-Абаде за 40 дней после переворота было 6 претендентов на пост губернатора, в том числе поддерживаемые разными членами временного правительства. В этих условиях стремление вытеснить все оппонирующие или потенциально конкурентные кланы из политического поля страны, бескопромиссный подход чреват новыми волнами нестабильности и насилия.
Еще одним негативным результатом возрождения и стремительного распространения института регионально-политических кланов стал рост национализма и политизация этничности. Недостаточно убедительной звучит версия ряда официальных лиц страны, что основная причина трагических событий 10-15 июня на юге страны, приобретших межэтнический характер – вмешательство «третьих сил», «бакиевцев», террористических групп, «Аль-Каиды» и т.д. Не отрицая след этих сил, необходимо отметить, что предварительное расследование показало, что основными участниками конфликта с обеих сторон были сами жители Кыргызстана. Не отвергая и ряд других озвученных версий, хотелось бы обратить внимание, что за публичной стороной конфликта находится солидная экономическая подоплека.
Являясь традиционно экономически влиятельным сообществом в южных регионах, этнические узбеки и их лидеры стремились занимать нейтральные позиции в конкуренции кыргызских кланов. Но драматические события 12-14 мая в Джалал-Абаде показали, что ряд лидеров узбекской общины оказались втянутыми некоторыми бишкекскими политиками в острую борьбу за власть.
Особенностью ситуации стало то, что в этих конфликтах активное участие приняли криминальные структуры, определенным образом связанные с противоборствующими кланами. Юг Кыргызстана, Ош и Джалал-Абад, прежде всего, узловые точки в масштабной контрабандной торговле китайской продукцией и не менее масштабном наркотрафике из Афганистана. Смена власти в апреле спровоцировала новый виток борьбы за контроль над прибыльными сферами торговли, услуг и другими экономическими активами и подтолкнула конкурирующие кланы к переделу собственности.
В апреле и мае происходили стычки между соперничающими группировками. Показательна попытка переподчинения сферы торговли автомобилями, предпринятая 30 апреля – 1 мая, когда столкнулись две группировки на разгрузочной железнодорожной станции в городе Ош. Обе группировки были разделены по этническому принципу. В произошедшей затем массовой драке приняли участие лица, также мобилизованные по этническому принципу. Это столкновение имело продолжение в ночь на 2 мая в микрорайоне Фуркат города Ош. Как известно, этот район один из сильно пострадавших в ходе событий 10-15 июня.
Созданная международная комиссия, может дать более детальный анализ причин конфликта, но нельзя отрицать очевидного, что и предыдущие и нынешнее правительство слишком долго игнорировали проблемы, копившиеся в сфере межэтнических отношений и социально-экономической области, по сути, пустив эти процессы на самотек.
Передел собственности и сфер влияния сопровождающий смену власти в апреле этого года провоцирует новые конфликты. Например, 12 мая среди участников 3-х тысячного митинга в Бишкеке было немало работников предприятий, подвергшихся проверкам и давлению силовых структур и, по мнению новых властей, аффилированных с сыном экс-президента М. Бакиевым. Учитывая вышеизложенные реалии кыргызской политики, предсказуемо, что предстоящая предвыборная кампания в парламент станет очередным горячим политическим сезоном для страны.
Очевидно, что многие партии не пройдут в парламент. Ведущие политики, пришедшие к власти после апреля, активно включились в подготовку к предстоящей электоральной кампании, но остается открытым вопрос насколько учтен негативный опыт масштабного использования административного ресурса прежними властями? Отказ от этой практики мог бы предотвратить существующие и потенциальные острые конфликты, которые будут неизбежны, если итоги выборов не удовлетворят ведущие кланы страны. Тогда с высокой степенью вероятности аутсайдеры политической гонки будут использовать «отработанные» формы протеста – митинги, пикеты, с возможным захватом зданий, блокированием дорог и т.д.
Лоббируя назначение своих ставленников в Центризбиркоме, исполнительных и судебных органах, в период пребывания во временном правительстве, лидеры нынешних партий-фаворитов предвыборной кампании тем самым заложили основы для новых противоречий. Учитывая раздробленный электорат страны мало вероятно, что какая-либо одна партия получит определяющее количество мест в парламенте. Для формирования полноценного правительства, более чем вероятно, понадобится коалиция и здесь понадобится умение и желание договариваться и находить компромисс, острый дефицит чего наблюдается в нынешней политической практике.