Прогресс в развитии Курил укрепит позиции России в АТР
Поездка президента России на Курильские острова вызвала бурные протесты со стороны официального Токио. Собственно, дипломатический скандал начался еще в конце сентября, когда Дмитрий Медведев объявил о своем намерении посетить эту часть российской территории, напомнив о том, что «это очень важный регион нашей страны». В Токио отреагировали мгновенно, объявив о том, что настаивают, ни много ни мало, на отмене визита. А министр иностранных дел Японии Сэйдзи Маэхара заявил, что возможная поездка Медведева на эти территории создаст «серьезные препятствия» в двусторонних отношениях.
В течение прошедшего месяца многочисленные японские корреспонденты неоднократно приставали к российским политикам и дипломатам с расспросами о том, какие последствия может иметь поездка российского президента, и не волнуется ли Москва по поводу этих последствий. В конце концов Сергей Лавров в Ханое риторически спросил очередного японского корреспондента: «Как я могу относиться с волнением к тому, что президент регулярно посещает какие-то регионы России, которые он хочет посетить?». Интересно, на какой еще ответ рассчитывали в Токио, организуя этот агрессивный и бессмысленный информационный прессинг?
Поездка Медведева была посвящена в основном острым социально-экономическим проблемам Южных Курил. В ходе встреч с жителями островов речь шла о развитии рыболовства, а также новых видов энергетики (в частности, геотермальной). Внешнеполитический контекст так называемой «курильской проблемы» в ходе визита подчеркнуто не затрагивался, что, безусловно, смотрелось весьма выигрышно на фоне откровенно скандальных заявлений японских представителей. «Известно, что это наши исконные территории, — тоном, не допускающим возражений, высказался Сэйдзи Маэхара. — Поездка туда президента России ранит чувства нашего народа, вызывает крайнее сожаление». Премьер-министр Наото Кан, назвал поездку российского президента «прискорбным» обстоятельством. «Я четко осознаю, что территории — это основа национального суверенитета. Районы, в которые СССР вступил уже после 15 августа 1945 года, — это наши территории. Мы последовательно придерживаемся такой позиции и настаиваем на их возвращении». А генеральный секретарь кабинета министров Есито Сэнгоку пообещал разработать «соответствующие ответные меры» после получения всей информации о действиях и заявлениях президента и правительства России в связи с «курильской проблемой».
Возможно, пропагандистская истерия, поднятая официальным Токио, есть не что иное, как осознание собственной слабости. На фоне обострения внутренних проблем и стагнации экономики в «стране восходящего Солнца» с тревогой наблюдают за растущим в экономическом и военном отношении Китаем, где на преемников японских «милитаристов» смотрят без особых симпатий, несмотря на то, что в прошлом году Китай стал крупнейшим торговым партнером Японии, потеснив Соединенные Штаты. С другой стороны, отношения с Вашингтоном сейчас претерпевают период некоторого охлаждения.
Что же касается России, то правительство Юкио Хатоямы, видимо, станет заложником реваншистски настроенных сил у себя дома. Сторонники «жесткой линии», однако, отказываются понимать простые вещи. Например то, что прошли те времена, когда можно было строить серьезные расчеты на расплывчатые формулировки тех или иных российских лидеров, а японские дипломаты имели возможности серьезно влиять на выработку нашей внешней политики в части, касающейся принадлежности Курильских островов. Напомним, что после многих лет двусмысленности и полунамеков президент России 27 сентября 2005 года четко и однозначно заявил: Российская Федерация обладает суверенитетом над теми Курильскими островами, на которые претендует Япония. Этот факт закреплен результатами Второй мировой войны и международным правом и обсуждать его российская сторона не собирается.
Однако нельзя не признать, что острые социально-экономические проблемы Курил еще очень далеки от разрешения, что будет оказывать определенное негативное воздействие на юридически выверенную и безупречную российскую позицию относительно Курильских островов. Соответствующая аргументация должна основываться на апелляциях не только к прошлому, но также к настоящему и будущему.
Накануне в одной из аналитических телепрограмм прошел сюжет о том, как живут рыбаки на севере Мурманской области и в сопредельных районах Норвегии. Надо ли говорить о том, что норвежские рыбаки, не обремененные различными бюрократическими «заморочками», чувствуют себя не в пример лучше жителей процветавших некогда рыболовецких совхозов Кольского полуострова, погруженных ныне в беспросветную нищету. Причина кроется отчасти в «доморощенном» законодательстве, которое делает, например, заход российских рыбаков в российские же порты с их дорогущими услугами заведомо убыточным предприятием.
Мы привели этот пример для того, чтобы подчеркнуть: ситуация на Дальнем Востоке еще хуже. В 2004 году Владимир Путин в ходе совещания во Владивостоке по проблемам рыбной отрасли выражал озабоченность ее экспортно-сырьевой направленностью. Неотъемлемой частью «либеральной» экономической политики стали, в частности, избыточные административные барьеры, отсутствие вложений в портовую инфраструктуру, заоблачные тарифы на некачественно и медленно оказываемые услуги. В результате предприятия рыбоперерабатывающей отрасли сопредельных с Россией государств работают день и ночь, а промысловые и потенциально богатые районы Севера и Дальнего Востока пустеют, давая, в частности, японским националистам повод утверждать, что Россия, мол, не в состоянии по-хозяйски распоряжаться собственными территориями. А отсюда, между прочим, недалеко до политико-дипломатических «оснований» растущего военного присутствия на Хоккайдо и сопредельных территориях, что в среднесрочной перспективе может создать России определенные проблемы.
«Мы заинтересованы в том, чтобы люди оставались здесь», — сказал Медведев во время чаепития с курильчанами. Однако для того, чтобы отток населения с островов, наконец, прекратился, благих пожеланий недостаточно. Не помогут и бесконтрольные бюджетные вливания, не увязанные с комплексом мер, направленных на усиление геополитического присутствия России не только на Дальнем Востоке, но и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом.