Журналисты и аналитики о выборах в Белоруссии
Николай Сванидзе, тележурналист, член Общественной палаты:
Режим Александра Лукашенко в очередной раз продемонстрировал свое лицо, в котором никто, на самом деле, не сомневался. Это даже не авторитарный, а тоталитарный режим — насколько может быть применим термин «тоталитарный» в отношении столь небольшой страны, — очень опасный режим. Лукашенко — человек очень талантливый, очень резкий, очень лабильный, очень жестко и абсолютно безжалостно реагирующий на все, что рассматривает как политическую угрозу лично для себя. В известном смысле, с поправкой на масштаб страны и личности, это сталинский вариант диктатора. Но все это жесточайшее подавление всякой оппозиции, включающее физическое насилие для оппонентов, мы просто увидели в очередной раз. Я здесь не вижу ничего нового и ничем не удивлен. Может быть, западные наблюдатели удивятся или сделают вид, что удивились, потому что Запад склонен несколько заигрывать с режимом Лукашенко для того, чтобы «сделать козу» кремлевскому режиму. Честно говоря, думаю, что Запад продолжит по инерции «делать козу». Вероятно, последуют какие-нибудь довольно мягкие рекламации — без них невозможно. Но в целом «стратегия козы», боюсь, будет продолжена. Что касается российского руководства, то вряд ли оно сможет воспользоваться произошедшим. Россия, как правило, теряется в таких ситуациях и не умеет ничем воспользоваться. Руководству не хватает твердости позиции, чтобы резко сопротивляться режиму Лукашенко, чтобы объявить, что оно не будет иметь с ним никаких дел. Россия продолжает с ним кокетничать. Иногда говорится, какой Лукашенко плохой, но в довольно эмоциональной, взрывной форме, как девушка, которой надоел ее молодой человек — она говорит ему что-то раздраженным тоном, но это совершенно не значит, что она намерена с ним расстаться. Эта реакция, как правило, именно так и воспринимается. Если Россия будет жестко противостоять его режиму, используя всю мощь политических, экономических, дипломатических ресурсов, Лукашенко будет сложно. Но Россия ограничивается лишь тем, что время от времени говорит о нем какие-то нехорошие слова, а он их обращает в свою пользу, как и всякий политик такого рода. Видите, мол, как на меня наезжают? Это помогает ему сплачивать нацию вокруг себя. Если Россия продолжит действовать в такой манере, она будет и дальше только усиливать Лукашенко. Боюсь, что так и произойдет, потому что для большей части нашей политической элиты он является социально близким правителем, и полностью с ним разрывать отношения Кремль не будет.
Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий:
Лукашенко выбрал самый радикальный вариант, чтобы разобраться с оппозицией. Он воспользовался тем, что оппозиционеры пытались прорваться в здание Центризбиркома, так как имели основания полагать, что результаты выборов искажаются (это уже было видно, в частности, по результатам экзит-поллов, которые исходили от близких к власти структур). Думаю, что сейчас Лукашенко отсек возможность сколько-нибудь серьезных отношений с Западом. Потому что аргументы сейчас исчезли даже у тех западных политиков, которые выступают в стиле Realpolitik и говорят, что с Лукашенко необходимо контактировать, его необходимо стимулировать к реформам, необходимо способствовать аккуратному, медленному смягчению его режима. Этот режим не подлежит реформированию. Теперь, наверное, главное — это позиция России. От этого зависит, окажется ли Лукашенко в изоляции. Если Россия осудит действия Лукашенко и разгром оппозиции, значительная часть которой апеллировала к России, обращались к ней за поддержкой еще в период избирательной кампании, для белорусского режима наступит изоляция — если, конечно, не считать Венесуэлу и некоторые другие страны. С другой стороны, если Россия поддержит этот режим, она, по сути, солидаризируется с его действиями. В этом случае под вопросом окажется искренность ее намерения проводить серьезную модернизацию, выстраивать отношения с Западом. Здесь российская политика проходит через довольно серьезное испытание.
Тихон Дзядко, корреспондент «Эхо Москвы»:
О судьбе задержанных кандидатов в президенты от оппозиции неизвестно ничего. Никто не знает даже, где они находятся. Я разговаривал с женой Владимира Некляева, она не знает, где он. Его забрали из больницы и увезли в неизвестном направлении. Предполагают, что все кандидаты находятся в следственном изоляторе при КГБ, но подтверждений этому нет.
И глава Центризбиркома Лидия Ермошина, и министр внутренних дел Анатолий Кулешов, и генпрокурор Григорий Василевич говорят в унисон. Ермошина заявляет, что оппозиция перешла Рубикон — таким образом она фактически цитирует Лукашенко, который еще до выборов говорил: «Не дай Бог, чтобы они перешли Рубикон». Кулешов говорит о том, что кандидаты пытались организовать массовые беспорядки и противодействовали законным требованиям сотрудников правоохранительных органов. Этому будет дана оценка, и будут возбуждены уголовные дела за организацию и участие в массовых беспорядках, по которым санкции — 15 лет тюремного заключения.
Кулешов говорил и о нападениях на милиционеров. Я видел несколько стычек, когда ОМОН пошел на оппозицию и стал избивать людей. Я видел, как у одного омоновца отобрали дубинку. Но это было нападение милиционеров на людей, и стычки были результатом того, что люди отбивались от них.
Оппозиционный кандидат Николай Статкевич говорил, что стекла в здании правительства били провокаторы. Разобрать, были ли те, кто бил стекла, провокаторами, было сложно. Подтверждений этому нет. Но так или иначе это стало удачным поводом, чтобы спецназ начал силовую акцию.