Евразийский компонент ОБСЕ
Многие ли в Европе знают Аль-Фараби? Что благодаря его переводам арабский мир сохранил работы великих эллинов? Христианство преследовало древнегреческую культуру как культуру многобожия.
На предстоящем Саммите ОБСЕ в Астане будут обсуждаться перспективы евро-атлантической и евразийской безопасности и сотрудничества на ближайшие годы. Укрепление духовной, нравственной составляющей человеческого развития приобретает все большее значение в нынешнем глобализирующемся мире в свете сохраняющейся конфронтации между представителями различных религиозных, этнических общин и социальных групп. Поэтому особое место в повестке дня заседаний Саммита ОБСЕ будут занимать и гуманитарные проблемы, а сам международный форум привлек внимание широкой общественности. Наш собеседник – постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО, видный общественный деятель, поэт и писатель Олжас СУЛЕЙМЕНОВ.
Олжас Омарович, накануне Саммита многие говорят о необходимости реформирования ОБСЕ. Есть ли такая необходимость, и что, на ваш взгляд, требует первоочередных решений?
Организация задумывалась и создавалась для того, чтобы способствовать безопасности и сотрудничеству в Европе. Что предельно ясно выражено в названии. Но реальную безопасность должен обеспечивать военный альянс НАТО, экономическим сотрудничеством более профессионально занимаются другие международные организации, гуманитарными вопросами – также другие европейские, в том числе и мировые, например ЮНЕСКО. Чем же может загрузить себя ОБСЕ? Думаю, именно эта неопределенность превращала Организацию в малодейственную.
Ее цели свелись практически к одной задаче – проводить мониторинг выборов в приглашающей стране и высказывать оценку, достаточно ли «по-европейски» прошли выборы? Но и здесь ОБСЕ не завоевала авторитета: часто ее оценки оказывались продиктованы политической целесообразностью, что особенно заметно было при обсуждении итогов выборов, скажем, в Багдаде или в Кабуле. Это все объясняет и прохладное отношение к этой организации руководства самих европейских стран: одиннадцать лет они не собирались за одним столом, и если бы Казахстан не призвал на сбор, это бы продолжилось. И, думаю, вскорости Организация могла сойти на нет за ненужностью.
Такая бездеятельность особенно заметна на фоне возросшей активности глав, которых международная ситуация заставляет чаще и чаще встречаться. В прошлом году и в этом состоялось много важных встреч на высшем уровне, результаты которых сказались и еще, надеюсь, скажутся на благополучии и благосостоянии человечества. Только в нынешнем ноябре – саммит «двадцатки» в Сеуле, Саммит НАТО в Лиссабоне, где собрались уже 43 руководителя государств. И я бы хотел, чтобы Астанинский саммит вошел в список самых важных встреч глав государств этого года.
Что дало ОБСЕ председательство Казахстана?
К традиционному североатлантическому измерению безопасности и сотрудничества Казахстан добавляет евразийский компонент. Европа и Азия все более и более взаимозависимы. Безопасность Европы зависит от безопасности в азиатских странах и наоборот. Казахстан стоило избирать председателем ОБСЕ даже хотя бы в силу этого нового ракурса, расширяющего мировоззрение. Кроме того, евразийский компонент привносит в понятие «безопасность» новые смысловые добавления.
«Организация безопасности через сотрудничество в Евразии» – таким видится казахстанцу содержание аббревиатуры. Не «безопасность и сотрудничество», а «безопасность, благодаря сотрудничеству», «как результат сотрудничества», если стремиться полно выразить смысл задачи. А «сотрудничество», кроме экономической и военной составляющих, включает в себя и культурную, что в иные моменты истории становится наиважнейшей. А в этой области у Казахстана наработан большой опыт.
Весь XX век и два десятка лет новейшей истории Казахстан развивался как нация и государство благодаря «межкультурному и межконфессиональному диалогу». Так выражаются цели ЮНЕСКО, а у нас они реализуются в повседневной практике. Поэтому Казахстан стал автором мощных интеграционных проектов – СНГ, ШОС, ЕврАзЭС и других, в которых давно реализуется принцип «безопасность через сотрудничество».
Даже затянувшиеся международные конфликты можно разрешить налаживанием сотрудничества, так очаг болезни излечивается восстановлением обмена веществ… Я говорю и об Афганистане, и о карабахском конфликте.
Кстати, наш Союз писателей направил письма азербайджанским и армянским коллегам с предложением провести встречу за «круглым столом» в Алматы или в Астане. Двадцать лет уже не встречались. Есть о чем поговорить. Не упрекать друг друга, не превращать разговор в дискуссию о бедах и ошибках прошлого, а поговорить о будущем наших литератур, народов, государств. Если первая встреча состоится, то последуют и другие. Литература всегда была самым действенным каналом связи между народами.
По предложению Казахстана ООН провозгласил 2010 год Годом сближения культур. Как ЮНЕСКО провела этот год?
Более тысячи мероприятий по всему миру. Недавно, 18 ноября, в здании ЮНЕСКО прошло заседание «круглого стола» на тему «Аль-Фараби и европейское Возрождение». В рамках Дня философии. Полный зал, много выступавших из многих стран – Франции, Сирии, Испании, Азербайджана, Казахстана, Швейцарии, Саудовской Аравии… Я сделал вступительный доклад. Аль-Фараби – первый арабоязычный философ. Перевел на арабский книги Аристотеля, Платона. И в своих трудах развил их идеи. Аристотеля называли Учителем мира. И не в Греции, не в Европе, а на мусульманском Востоке в X–XI веках. Аль-Фараби удостоился звания второй Учитель.
Многие ли в Европе знают Аль-Фараби? Что благодаря его переводам арабский мир сохранил работы великих эллинов? Христианство преследовало древнегреческую культуру как культуру многобожия. В Европе к концу первого тысячелетия новой эры не сохранилось ни одного литературного и научного произведения Древней Греции. Достаточно сказать, что первохристиане начали новую эру с того, что предали огню Александрийскую библиотеку – самое полное собрание древнеегипетских, древнегреческих, древнеримских папирусных и пергаментных свитков. Так новейшие религии боролись с язычеством. И мусульманство в VII–VIII веках уничтожило все древнеперсидские письменности – авестийскую, пехлевийскую, согдийскую. Истребило все памятники древнетюркского письма. Они сохранились в Монголии и на Алтае – куда ислам не дошел, а христианство заглянуло лишь в позднем Средневековье.
Но если в Европе в X–XI веках христианский фундаментализм еще в полной силе, на мусульманском Востоке наступила эпоха арабо-персо-тюркского Возрождения, подъем светских наук, расцвет художественного творчества. Тогда обозначились области применения ведущих языков на Ближнем Востоке, Иране и Средней Азии: «Арабский – для науки, персидский – для поэзии, тюркский – для армии».
Расцвет исламской культуры продолжался до ХIII несчастливого века. Символично, что Чингисхан начал свое нашествие с сожжения Отрарской библиотеки, уничтожения города, где родился и провел юность Абу Наср Аль-Фараби.
Но до этого исламская культура успела оказать во многом решающее значение на развитие европейской цивилизации. Вклад этот не ограничивается арабскими цифрами, алхимией и алгеброй. Важнее то, что Восток сохранил для человечества духовное наследие великой Эллады: книги Аристотеля и Платона уцелели только в халифской библиотеке Багдада, где их увидел, прочел и перевел Аль-Фараби.
Какое это имело значение для человечества? Мало ли блестящих переводов знает история письменности! Но именно об этом факте люди должны с детства узнавать в школьных учебниках. В XI веке в Кордове – в арабском регионе Испании – книги Аристотеля и Платона кто-то (увы, имя его неизвестно) перевел с арабского на латинский. Они тайно переписывались, распространялись по всей Европе, воспитывая в новых поколениях забытое, эллинское отношение к жизни, свободомыслию и любви. С этих книг началось то, что называлось Ренессансом. Мы привычно употребляем этот латинский термин, который означает «возрождение». Но не задумываемся – о возрождении чего именно провозглашает красивое слово?
Конференция в ЮНЕСКО ответила на этот вопрос: Ренессанс – это возрождение эллинизма в Европе. Он и стал генетически богатым семенем, из которого выросло могучее древо западной цивилизации.
И сейчас, когда в европейском массовом сознании ислам воспринимается как нечто извечно враждебное европейской культуре, важно напомнить о таких фактах плодотворного взаимодействия в прошлом.
Подобные события должны находить свое отражение в учебниках истории – такой является цель нашего заседания «круглого стола». На уроках истории воспитываются и толерантность, и нетерпимость. И мир, и войны рождаются в школах. Там закладываются азы сотрудничества – основы будущей безопасности. Кстати, нашей системе образования стоит обратить внимание на гуманитарные дисциплины. В наших школах и вузах, говорят, изучают историю чуть ли не по десяти разным учебникам. Это, по сути, десять разных историй. Все равно что десять разных таблиц умножения или таблиц Менделеева.
Какие итоговые документы, на ваш взгляд, необходимо принять по итогам встречи в верхах? Как вы оцениваете процесс формирования повестки дня Саммита?
Вопросы к специалистам из политических департаментов МИДа, а не ко мне. Подождем, и вскоре сам Саммит даст исчерпывающие ответы. Я уверен, что такое собрание личностей вынесет на обсуждение миру новые темы. И новые взгляды на привычные темы. За многими из лидеров я наблюдаю по нескольку лет, читаю и слушаю их речи. По масштабу личности и уровням мировоззрения делю человеческое сознание на несколько категорий. Локальное, национальное, религиозное, классовое, расовое и – планетарное (общечеловеческое). Как правило, в одном человеке уживаются несколько форм самосознания. Одни – обретенные с опытом развития, другие – как пережитки.
В свое время на Генеральной конференции ЮНЕСКО я внес предложение о провозглашении 2006 года Годом планетарного сознания. И, обосновывая предложение, говорил, что человечество духовно и политически развивается уже со скоростью, позволяющей национальному самосознанию активней подниматься до планетарного. Это один из главных результатов глобализации. Если в политических элитах будут приумножаться планетарно мыслящие, и чем больше их окажется в руководстве своих стран, тем скорее они договорятся по вопросам общечеловеческой значимости, и эти ответы помогут решению национальных, региональных и конфессиональных проблем. На упомянутых ноябрьских саммитах тон задавали люди с планетарным сознанием. Посмотрим, как лидеры проявятся на нашем.
Но приоритет планетарного над национальным не всех устраивает.
Речь идет не о приоритете, а о развитии национального сознания до планетарного. Только тогда нации способны объединиться и стать человечеством.
В зале Генеральной конференции находились 188 членов, имеющих право голоса. Многие из них представляли государства, население которых были носителями местных, родовых, в лучшем случае племенных самосознаний. Им еще идти и идти до национальных. И внедрение принципов общечеловеческой культуры в нарождающиеся системы образований «третьего мира» должно ускорить развитие национального самочувствия и самосознания. И это понятно было всем. Все 188 проголосовали за предложение Казахстана.
Каждая многонациональная страна является одним из вариантов моделей мира.
Казахстанская модель выдержала двадцатилетнее испытание на прочность. За прошедшие первые два десятка лет государственности кровавые кризисы разрушили югославскую модель, покорежили грузинскую, молдавскую, да и другим досталось. Даже русскую модель политические кризисы не обошли. Я думаю, устойчивость нашей модели стала одним из главных аргументов в пользу кандидатуры Казахстана на председательство. И в пользу проведения Саммита в Астане.
Это самое главное достоинство, которое перевешивает наши недостатки на весах мирового общественного мнения. Мы пока никого не поразим цифрами экономического подъема, прогрессом демократических преобразований, успехами в борьбе с коррупцией, а вот тем, что ислам и христианство, разные языки и культуры мирно уживаются в одном народе, в границах одного государства, – таких примеров на планете совсем немного. Казахстанский опыт требует изучения. Об этом, несомненно, будет говориться на Саммите и в итоговых документах.
Именно на это обращал внимание Президент Нурсултан Назарбаев на Парламентской ассамблее ОБСЕ в Астане в июле 2008 года, когда говорил, что Казахстан намерен акцентировать внимание на решении насущных проблем безопасности…
Понятие «безопасность» с каждым годом все более усложняется. Кроме привычных смыслов – военная, гражданская, экономическая, прибавилась и экологическая. На экологическом саммите в Копенгагене ЕС дал обязательство значительно сократить выброс СО2 в атмосферу и увеличить долю энергии от ветровых электростанций. Оппоненты спорят: «Европа уменьшит сжигание углеводородов, и это скажется на производстве. А в Китае и Индии каждую неделю открывается по новой ТЭЦ, работающей на угле и мазуте. А небо-то над нами общее!»
Радикалисты предлагают всем странам Евросоюза пойти по «французскому пути» – никаких тепловых электростанций, только АЭС. В ответ «зеленые» ложатся на рельсы.
И у нас экологи не бездействуют. «Невада – Семей» несколько лет назад предложила Правительству использовать давно испытанный способ газификации низкосортных углей, которых у нас предостаточно. Месторождения не разрабатываются из-за экономической нецелесообразности.
В Алматинской области несколько таких мощных залежей, если поставить на них нужные станции и газифицировать, не извлекая уголь на поверхность, то запасов хватит на тысячелетия. В итоге – дешевый газ, значительно дешевле узбекского, спас бы Алматы от смога. Да и возле Астаны есть такие месторождения. И в других местах. Но предложение увязло в бюрократических болотах.
А опытные люди мне объяснили, что такой газ не выгоден. Государству? Тем компаниям, которые доставляют узбекский газ до Алматы, и тем, кто лоббирует поставку мазута и высокозольного экибастузского угля на наши ТЭЦ.
Если бы Правительство Ахметова тогда нашло инвесторов на строительство газовых станций, эти расходы давно бы окупились, и мы избавились бы от смога, который, как черный флаг, все еще реет над Алматы, «приветствуя» скорую Азиаду.
Я искренне обрадовался, прочтя сообщение о том что «Самрук-Казына» подписал контракт с китайской компанией, которая займется газификацией наших углей и строительством ветряков.
Какие события во внутренней жизни республики накануне Саммита вам показались наиболее важными, отвечающими целям ОБСЕ?
Я назову выступление Нурсултана Назарбаева в Казахском национальном аграрном университете. Оно было посвящено 80-летию старейшего вуза республики. «Не возродив аул, грамотность аульчан, нам не поднять уровень казахов вообще. Аул для нас всех – золотая колыбель: 40–45% казахов проживают в ауле».
Президент призвал выпускников – специалистов сельского хозяйства ехать на работу в села. Сообщив, что за последние два года уже 1,5 тысячи выпускников из других вузов вернулись в аулы. За этим призывом, я уверен, последует госпрограмма возрождения села, потому что пока работы в аулах почти нет. По нашему сельскому хозяйству в XX веке прошлись две революции – коллективизация (30-е) и деколлективизация (90-е).
В годы независимости мы вписали в новейшую историю Казахстана свежую страницу – урбанизация. Мы уходим от векового кочевничества в обновляющиеся города.
О новой столице Астане много говорится и еще много будет сказано. Я бываю в областных центрах, которые посещал и десятилетия назад, – Актобе, Караганде, Актау, Атырау, Талдыкоргане. Как стремительно они обновились, подражая столице!
Но, поднимая города, мы не должны опускать села. Так я понял смысл выступления Президента. Речь идет не только о продовольственной безопасности. В крайнем случае доходы от нефти позволят нам обходиться дешевой белорусской картошкой и непахучими китайскими яблоками. Но мы начинаем понимать, что в прошедшие двадцать лет слишком увлеклись разработкой недр, теперь наступает пора рачительней посмотреть на поверхность земли: что с ней стало? И дать возможность молодым агрономам, зоотехникам и механизаторам озеленить, оживить лик нашей родины.
Возрождение села – это не возврат к дореволюционным аулам и колхозным поселкам, это создание мини-городов (как в Европе), полностью газифицированных, с электричеством, бесперебойной связью, Интернетом, аптеками, магазинами, кинотеатрами, хорошими дорогами. Предприятиями по переработке мяса, молока, зерна.
Такие села во Франции отличаются от городов только размерами, количеством населения и воздухом. Если в Париже он «зеленый» благодаря экологическим сортам бензина, то в селах воздух просто свежий и чистый. Как в степи.
Я надеюсь, что встреча в Аграрном университете ознаменует важный момент в программе национального развития – поворот государства лицом к селу. К такому движению призывают и глобальные природные вызовы международной продовольственной безопасности. Думаю, и об этих проблемах будут говорить на Саммите.