Толерантность не поможет
Проблему межнациональной напряженности в России невозможно решить путем воспитания «толерантности» и развития «мультикультурализма».
Толерантность – это не столько решение вопроса, сколько его «замораживание», своего рода анестезия. Причем, в Европе попытки ее внедрения приводят либо к афронацистским мятежам в пригородах Парижа, либо к росту популярности евронацистских партий, как в Голландии и Австрии. Иногда это происходит одновременно.
Ведь толерантность – это «терпимость». А терпение не может быть бесконечным, не говоря уже о том, что само оно требует напряжения. Призыв к «терпению» означает, что речь идет о сосуществовании с чем-то, что без «терпения» воспринять было бы невозможно, то есть с чем-то неприятным и воспринимаемым как зло. Становится непонятно, почему его нужно терпеть.
Нечто подобное происходит и с явлением «мультикультурализма». Сколько бы его не пропагандировали, оно оказалось несостоятельным, что уже официально признала Ангела Меркель. В конечном счете разные культуры не могут существовать совместно и, одновременно, изолированно. Культура – это всегда некая система запретов. Не могут в одном пространстве существовать разные запреты. Как мудро говорили критики «перестройки» в СССР, «плюрализм в одной голове – это шизофрения».
При совместном существовании разных культур возможны лишь три варианта:
Одна из культур разрушит либо поглотит другую; Эти культуры постепенно сольются путем взаимообогащения; Они будут интегрированы в нечто большее, некое охватывающее и объединяющее их в себе более мощное начало. Есть и четвертый вариант – их носители вступят в постоянный и ширящийся конфликт друг с другом. Совместное существование в форме взаимной войны. Борьбы на уничтожение.
Все это не значит, что невозможность и деструктивность толерантности и мультикультурализма означают невозможность решения проблемы взаимоотношений различных народов, наций и культур. Это означает, что названных форм просто недостаточно, что они ограничены и требуют преодоления.
Основной порок толерантности заключается в том, что она предполагает в скрытом виде неприятие того, что нужно терпеть.
Значит преодоление ее заключается в отказе от скрытой негативной характеристики «другого», признание его интересности и самозначимости, установка на согласие, взаимодействие, поиск совместно значимого и общего.
Что, в частности, предполагает сохранение определенной ролевой идентификации в качестве «гостей» и «хозяев»: самое большое уважение к гостю не означает его превращения в хозяина. Уважаемому гостю можно даже отдать лучшее в доме, но только тогда, когда это совершается по воле хозяина, а не по одностороннему желанию гостя.
Согласие требует общей политической культуры; единого целеполагания; общей системы адаптации к внешним и внутренним вызовам; единого интегрирующего начала.
Это же имеет смысл и в отношении преодоления мультикультурализма. Не одновременное изолированное существование многих культур, а создание интеграционного начала, того, что нивелирует их различие и образует многообразное единство, обеспечивая их взаимообогащение, расцвет и слияние.
В этом отношении межнациональную напряженность в России можно ликвидировать лишь путем объединения различных этносов, народностей в одну полиэтническую нацию, либо восстанавливая ту, которая существовала в СССР, либо создавая новую – «российскую», которую создать пока не удалось.
Но, чтобы это сделать, нужно найти или создать то, что может ее объединять. То, что может объяснить, почему некие различные этносы должны существовать совместно, а не раздельно.
В свое время народы Российской империи объединились в ее составе в основном по доброй воле для защиты от грозивших им завоевателей. Тот, кто сегодня берется это отрицать, просто плохо учил историю. Случаи были разные, но в основном это было действительно добровольное объединение.
Другое дело, что это было в иную эпоху, и сейчас сложно объяснить народам нашей страны, от каких же завоевателей должно их защитить российское государство. К тому же, это объединяющее начало не решало и не решило многих иных межэтнических и межнациональных проблем – Империя была полна ими, и к началу XX века национальный вопрос, наряду с рабочим и аграрным, стал одним из основных.
Как справедливо отметил Владимир Путин, СССР объединил распадавшуюся общность народов общей идеологией. Он же сказал и то, что это была социалистическая идеология. Здесь, кстати, встает вопрос: если эта идеология была способна обеспечить единство России, почему нужно считать невозможным ее использование и сегодня?
Допустим, есть люди, которые считают ее реализацию в СССР неудачной. Но есть и иные ее трактовки, да и стихийная идеология в России – социалистическая.
Идеология – это общие цели и общее дело, то есть некая общая созидательная работа. Именно этих общих целей и ориентации на общие действия нет у нынешней официальной российской политики. Самые распропагандированные стратегии в лучшем случае содержат в себе некий набор намерений и обещаний. Они не содержат ни общих внятных целей, ни призыва к совместному действию, ни намека на организацию этого совместного действия.
Между тем, объединить людей может только общее дело.
Сегодня Россию, к сожалению, объединяет во многом только прошлое. Причем, при попытках вычеркнуть советский период из истории из нее выпадает этап наиболее плодотворного сотрудничества.
А пытаясь иллюзорно вернуть Россию в период до 1917 года, российская элита возвращает ее к проблемам начала XX века – периода обострения межнациональных противоречий.
Но общность истории, при всей своей важности, не может быть единственным объединяющим фактором. Она в данном случае необходима, но недостаточна. Тем более, если в этой истории актуализируется самый проблемный для данного вопроса период.
Для единства нужно общее будущее – мечта и цели, и общее настоящее – совместная деятельность.
Народы и этносы нельзя принудить терпеть друг друга. Их можно интегрировать в единую нацию. Чтобы объединить их сегодня, нужно дать им общее будущее. Чтобы дать им это общее будущее, нужно дать им сегодня совместную деятельность.