Закаев об отношениях России и Чечни: ночь темней перед рассветом
Исполняющий обязанности премьер-министра Чеченской Республики Ичкерия в изгнании Ахмед Закаев о современной расстановке сил на Кавказе, террористических актах российских спецслужб и постыдности real polіtіc Запада
После убийства лидеров самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия Аслана Масхадова и Абдул-Халима Садулаева, а также отравления радиоактивным изотопом полония-210 бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко Ахмед Закаев должен быть предельно осторожен. И все же он согласился на встречу с «Тижднем».
— Что, на ваш взгляд, творится сейчас в Чечне?
— Чечня оккупирована российскими войсками, в республике установлен оккупационный режим. Все проявления политической, общественной жизни задавлены репрессиями и прямым террором спецслужб. Поэтому оттуда очень редко доходит правдивая информация о событиях.
Война и мир
— Правда ли, что и Джохар Дудаев, и Аслан Масхадов никогда не поддерживали идею войны и стремились к мирным переговорам?
— Да, это правда. Мы восстановили независимость Чечни не для того, чтобы топить свою страну в крови и покрывать руинами, а чтобы она процветала. Идея независимости всегда положительная, строительная, она коренным образом противоречит идее войны, смерти, разрушений. Естественно, что это сознавали и Джохар Дудаев (первый президент самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия — 1991-1996 гг. — Ред.), и Аслан Масхадов (возглавлял ЧРИ в 1997-2005 гг. — Ред.). И когда Россия совершила агрессию против Чеченской Республики и войны избегнуть не удалось, наши президенты неутомимо добивались мирного урегулирования конфликта. И это не просто слова, ведь миротворческие предложения Джохара Дудаева и Аслана Масхадова задокументированы.
— Аслан Масхадов предлагал свой мирный план для Чечни: он предусматривал, в частности, вывод российских войск с территории республики, расформирование партизанских отрядов и переход Ичкерии под международный контроль (ЕС, ООН и других организаций). Имеет ли сейчас ли этот план будущее?
— Мирный план, о котором вы говорите, широкой общественности более известен как План обусловленной независимости, или же план Ахмадова — по фамилии министра иностранных дел Ичкерии, который занимал должность на момент публикации этого документа. Однако принят он был коллегиально Государственным комитетом обороны ЧРИ и правительством страны. Подписал его собственноручно президент Аслан Масхадов. Я, будучи тогда вице-премьером, конечно ж, поддержал этот план и поддерживаю до сих пор. Хотя и тогда не скрывал скептического отношения к возможности его воплощения. И этот скептицизм, как вы понимаете, сегодня возрос стократ. Я не думаю, что сейчас план обусловленной независимости имеет шансы на успех.
— Как вы оцениваете нынешние процессы в России? Есть ли угроза новой войны на территории Чечни?
— Российско-чеченская война тянется с 1994 года. Она временно прекращалась в видимых своих проявлениях, но фактически продолжалась дальше. Правда, с помощью специальных методов, которые применял наш неприятель (экономическая и финансовая блокады, диверсии, террористические акты, информационная война, подкорм криминалитета и т.п.). Т.е. война не прекращалась, даже в 1997-1999 годах, она лишь изменяла формы и методы. Путин и его окружение, в частности и его ставленник Медведев, который занимает номинальную должность президента РФ, пришли к власти на волне шовинистической горячки развернутой ими второй военной кампании в Чечне. Посему Путину очень важно показать россиянам и всему миру, что он достиг успеха там, где потерпел неудачу его предшественник Ельцин, т.е. «возвратил Чечню в лоно России» и «ликвидировал опасность распада РФ». Путин в каждом своем отчетном выступлении не устает подчеркивать эту свою «заслугу». Однако такая бравада уже мало кого убеждает не то что в мире, а и даже в самой России. Ведь люди видят, как война, сперва локализованная в границах Чечни, ныне расползлась по всему Северному Кавказу и югу России. Это и есть реальная «заслуга» Путина и главное его «достижение».
Понятно, пока власть России находится в руках Путина и его ставленников, о любой независимости Чечни говорить излишне. Я уверен, что нынешний чекистский режим пойдет на любые новые жертвы и новые военные преступления, чтобы ее не допустить. Ведь это стало бы для кремлевской власти политическим самоубийством. Поэтому я связываю вопрос чеченской независимости с вопросом реальной демократизации России. И процессы, которые сегодня в ней происходят, вселяют в этом смысле определенный оптимизм.
— В 2001-2002 годах вы лично принимали участие в переговорах с представителями президента Путина относительно урегулирования конфликта. Насколько, на ваш взгляд, искренним было у обеих сторон стремление к миру?
— С чеченской стороны стремление к миру было искренним. Ведь война шла не на русской, а на нашей территории, гибнули десятки тысяч наших граждан, разрушались наши города. И воевали мы с неприятелем, чьи человеческие ресурсы были больше в полтора раза, а преимущество в материальных и финансовых ресурсах были вообще несопоставимы. Понятно, что мы очень хотели остановить гибель и мучения нашего народа и найти достойный выход из войны. Что же касается русской стороны, то у нее такого искреннего желания остановить войну мы не наблюдали. Скорее это была тонко просчитанная спецоперация по расколу чеченского руководства с одновременной демонстрацией Западу, который остро подвергал критике тогда Кремль за войну в Чечне, стремления к миру.
— Почему Аслан Масхадов не устраивал Кремль и часть чеченских военных?
— Аслан Масхадов был мужественным и волевым лидером, цивилизованным человеком, готовым идти на умные компромиссы. Он был легитимно избранным чеченским народом президентом, и эти выборы, вслед за мировой общественностью, должна была признать законными и сама Россия. Именно поэтому ни Аслан Масхадов, ни люди его типа не устраивали кремлевских руководителей, которые желали показать чеченское сопротивление всему мира в виде бандформирований, террористов, религиозных фанатиков. Вероломно убив Аслана Масхадова, а потом и его преемника Абдул-Халима Садулаева, Кремль в конце концов получил желательных для него террористов и религиозных фанатиков в лице Дока Умарова и братьев Удуговых, которые за ним стоят.
— Соответствуют ли действительности утверждения, что одна из крупнейших ошибок Аслана Масхадова — отсутствие с его стороны решительной борьбы против чеченских бандформирований, возглавляемых реальными террористами, вроде Шамиля Басаева? И еще один аспект: был ли выбор у Аслана Масхадова?
— После завершения первой военной кампании усилиями российских спецслужб и благодаря собственным ошибкам мы оказались в очень сложной ситуации, когда политические расхождения сплелись с инспирированными извне конфессионными распрями, а все эти конфликты ухудшились еще и через разгул криминала. В этой ситуации, при тотальной вооруженности народа, Асланову Масхадову приходилось действовать крайне деликатно и осмотрительно, чтобы не разжечь вооруженной междоусобицы, в которую так стремился погрузить Чечню Кремль. Такая осторожность в словах и действиях не была слабостью Аслана Масхадова, его нерешительностью, а отражала стремление всеми силами избегнуть гражданской войны. Это, собственно, и был тот выбор, который обстоятельства оставили ему: или гражданская война с неминуемым новым вторжением России, или невероятно трудный процесс поиска внутреннего чеченского мира. Что же касается Шамиля Басаева, то жизнь и судьбу этого человека, как, наверное, и всех нас, следует рассматривать поэтапно, ведь Басаев образца 1997-го и Басаев пятью годами позднее — это во многом разные люди.
Чеченский спектр
— Насколько развито и представительно сегодня умеренное политическое крыло в чеченском обществе, сориентированное на сотрудничество с Западом, на диалог? Кто эти люди?
— Сразу хотел бы сказать, что я не согласен с делением приверженцев чеченской независимости на «умеренных» и «радикальных». Оно не отображает сути реалий. Дело в том, что есть в чеченском обществе силы, которые стоят на правовой базе национальной государственности, и есть силы, которые находятся на том или другом расстоянии от этой базы и состоят в той или иной мерой оппозицией к ней. Конечно, здесь следует учитывать, что ставленник Кремля Рамзан Кадыров (с 2007 года возглавляет Чеченскую Республику — Ред.) выражает чеченскую государственность с позиций российской Конституции, а Дока Умаров — с позиции произвольно трактованного им шариата. Впрочем, обе эти личности являются врагами Чеченского государства, и каждая из них на свой лад служит интересам каких-то внешних сил. Термины «умеренность» или «радикализм» для оценки их действий и политических позиций можно применить не более, чем метрическую систему для измерения температуры. Повторяю: есть в чеченском обществе силы, которые твердо соблюдают правовые основы своей государственности, и есть силы, которые ей противостоят, подрывают ее. И критерием действий всех этих сил должны быть не «умеренность» или «радикализм», а соблюдение Конституции Чеченской Республики Ичкерия, наших законов.
Что же касается наших внешнеполитических приоритетов, то мы сориентированы не на сотрудничество с Западом или Востоком как таковым, а на получение Чеченской Республикой государственного суверенитета. Взаимодействие с Западом или с кем-то другим не является для нас самоцелью.
Вердикт Робеспьера
— Что все-таки произошло в Польше в сентябре 2010 года, когда происходил Чеченский конгресс? Чем поляки мотивировали ваше задержание?
— Произошло то, что народ Польши сегодня является заложником пророссийской политики своего руководства. В моем вопросе официальная Варшава старалась лавировать между добрыми отношениями с Путиным и нормами Женевской конвенции, которую она подписала. Во время моего задержания поляки руководствовались тем, что Россия в последние 11 лет сохраняет запрос относительно меня через Интерпол. И это вопреки тому, что меня уже дважды задерживали — в Дании и Великобритании — и суд отверг все российские обвинения, признав их юридически необоснованными и мотивированными политически. И вопреки тому, что я получил политический приют в Соединенном Королевстве, после чего ни одна из стран, которые входят в Евросоюз, не реагирует на запрос Москвы. Странным и нелогичным было то, что Польша, которая предоставила на своей территории политический приют более как 20 тысячам чеченцев, в моем случае выполнила желание России, хотя до той поры я несколько раз бывал в Польше и имел официальные встречи на уровне вице-спикеров ее Сейма и Сената. И все же польская власть в момент проведения ІІІ Всемирного чеченского конгресса сыграла досадную роль в попытке сорвать этот форум. Польский суд в первой инстанции отказал в моем задержании, а после апелляции прокуратуры высший уровень суда вообще закрыл это дело.
— Кто может стоять, по вашему мнению, за недавним терактом в аэропорту Домодедово?
— По моему глубокому убеждению, за взрывом в Домодедове стоят те же силы, что и за взрывами в Буйнакске, Москве и Волгодонске осенью 1999 года. Те, что и за «Норд-Остом», Бесланом, убийством 250 тыс. чеченцев, среди которых 40 тыс. детей до десяти лет. Те, что стоят за разрушениями наших городов и поселков, за изгнанием из нашей оккупированной страны сотен тысяч ее граждан. Хотя, ответственность взял на себя Дока Умаров, но отныне это его незавидная судьба: брать на себя все террористические акты российских спецслужб. Еще Робеспьер, кажется, жаловался на то, что «теперь уже довольно понять, где заканчиваются бунтовщики и начинается тайная полиция». Слегка его перефразировав, можно сказать, что с приходом к власти Путина в России тоже стерлась граница между террористами и борцами с терроризмом.
Летопись геноцида
— Есть ли сегодня задокументированная информация о жертвах и последствиях бомбардировок мирного населения Чечни во время первой и второй войн?
— Военные преступления, совершенные на территории Чечни российской армией и спецслужбами, систематизируют и документируют такие известные международные правозащитные и гуманитарные организации, как Amnesty Іnternatіonal, Human Rіghts Watch, российский «Мемориал» и прочие. С началом второй войны ведет свой сбор информации и Генпрокуратура ЧРИ. Мы тесно контактируем с представителями правозащитных организаций, работаем над тем, чтобы ввести военный трибунал за преступления в Чечне. Общеизвестно, что с приходом Путина в России тоже творятся преступления, и нас понимают в среде российских правозащитников, так как, говоря прямо, без их участия мы не сможем ввести трибунал. В России есть здоровые силы, осознающие то, что надо запретить КГБ (под всеми его аббревиатурами) как преступную организацию, виновную в убийстве миллионов людей на огромных пространствах Евразии. Во времена Ельцина упустили эту возможность, и потому мир получил Путина.
— Признают ли сегодня геноцид чеченцев демократические страны на уровне политиков, общественности, научный работников, правозащитников?
— Да, вне сомнения, в западных странах среди политиков разнообразнейшого идеологического спектра есть понимание и отклик на преступления и геноцид в Чечне. Но, конечно, не в той мере и не в тех формах, которые мы желаем видеть. Как-то Збигнев Бжезинский сказал, что Чечня стала кладбищем моральных ценностей, чтимых западным миром. Считаю, что эти слова — точный диагноз и суровый приговор так называемой real polіtіc, которой лидеры западных стран оправдывают свое сотрудничество с преступным путинским режимом, виновном в кровавейшей, геноцидной войне в Европе со времен Второй мировой. Вопреки этому, мы смотрим оптимистически в будущее. Пресловутая real polіtіc такая отвратительная в своем цинизме, такая откровенно беспринципная, что новая генерация европейских политиков уже стыдится ее придерживаться.
— Ваше видение будущего своего народа, перспективы создания независимой и суверенной Чеченской Республики Ичкерия?
— Независимость должна, прежде всего, утвердиться во главах людей, которые представляют то или другое национальное сообщество. Т.е. народ должен поверить в собственные силы, в способность построить и поддерживать в действующем состоянии такую сложную социальную организацию, которой является современное государство. Наибольшим испытанием государство подверглось в период войны, когда народу приходится демонстрировать высочайший уровень коллективных усилий. Чеченский народ в обеих войнах с честью выдержал этот тяжелейший экзамен и доказал всему миру, что способен создать и поддерживать в «рабочем состоянии» свое национальное государство.
Сейчас наша страна находится под оккупацией, установлен подконтрольный оккупантам режим власти, общественная и политическая жизнь народа задушена жестокими репрессиями, террором. Но тьма, как известно, темнее всего перед рассветом. Я не раз говорил, что вслед за фактической деколонизацией нашей страны неизбежно произойдет и ее деоккупация, этот вопрос нескольких лет. В России есть силы, которые понимают, в какой кровавый угол завела страну политика Путина на Кавказе. И эти силы также осознают, что России куда выгоднее иметь на своих южных границах мирную, независимую, демократическую Чечню, нежели неисчерпаемый генератор насилия. Все сказанное дает мне основания с оптимизмом смотреть в будущее.
Биографическая справка
Ахмед Закаев (1959 г. р.) — и.о. премьер-министра Чеченской Республики Ичкерия в изгнании. (Чеченская Республика Ичкерия — название самопровозглашенного государственного образования, которое возникло на территории Чеченской Республики РРФСР, со временем РФ; территория оккупирована российскими войсками в ходе второй чеченской войны с 1999 года.)
1981 год — закончил Воронежский государственный институт искусств.
1991 год — глава Союза театральных деятелей Чечни, член правления Союза театральных деятелей России.
1994 год — министр культуры в Чеченской Республике Ичкерия (ЧРИ), которой руководил Джохар Дудаев.
1994-1996 года (первая война) — полевой командир Вооруженных сил ЧРИ, командовал Урус-Мартановским фронтом, получил звание бригадного генерала, назначен командующим Западной группы обороны Ичкерии.
1995-1996 года — принимал участие в мирных переговорах с федеральной властью относительно урегулирования конфликта в Чечне.
1996 год — помощник и.о. президента ЧРИ Зелимхана Яндарбиева по национальной безопасности, секретарь Совета безопасности ЧРИ.
1998 год — вице-премьер ЧРИ.
1999 год (вторая война) — возглавил бригаду особого назначения — личный резерв Аслана Масхадова.
2000 год — во время прорыва из Грозного был ранен и вывезен за границу Чечни. С этого момента специальный представитель Масхадова на Западе.
2002 год — глава информационного комитета ЧРИ.
30 октября 2002-го на Всемирном чеченском конгрессе в Копенгагене был арестован по требованию российской власти, направленном по Интерполу.
2 декабря 2002-го датский суд отклонил требование РФ, Ахмед Закаев был освобожден.
13 ноября 2003-го лондонский суд отказал России в выдаче Закаева и закрыл его дело.
29 ноября 2003-го Закаеву было предоставлено в Великобритании политическое убежище.
12 октября 2010-го Закаев заявил о необходимости восстановления Госкомитета обороны ЧРИ во главе с Хусейном Гакевым