Странные угрозы: арабский сценарий и РФ
Слова «Тунис», «Египет», «Бен-Али», «Мубарак», «Каддафи» определенная часть российского политического класса, равно как и мировой элиты, произносит с нескрываемым сладострастием. Причем, их смакуют вовсе не те, кого можно было бы отождествить с «ожиданиями широких масс» и активистами социального протеста.
В России это те, кто меньше всего уважает народ и заботится об угнетенных и обиженных. В мире — вовсе не лидеры тех или иных революционных режимов, хотя большая часть из охваченных беспорядками арабских стран, кроме Ливии, пока относится к вполне проамериканским и рыночным системам. Смакуют эти слова те, кто недолюбливает нынешнюю российскую власть за то, что она недостаточно западная и рыночная: Маккейн и Горбачев, Немцов и Пархоменко, комментаторы «Эха Москвы» и активисты маргинальных квазилиберальных групп.
Строго говоря, те, для кого проблемы арабского мира — нечто третьестепенное, а ненависть к российской власти — вещь приоритетная.
И смачно говоря об этих событиях, они подразумевают — «ох, как мы вас ненавидим». Арабские события придают им воодушевление. Они грозят ими, хотя порой не вполне адекватно.
Между тем, мы толком не представляем себе, как именно и почему стала развиваться эта «перманентная революция». Почему практически без сопротивления ушел Бен Али? Почему Мабарак не предпринимал никаких серьезных действий для разгона протестующих? Кстати, миф о двух миллионах на площади Тахрир уже давно оспаривается. Два миллиона — это примерно двадцать пять Красных Площадей — на последней вмещается около 80 тысяч человек.
Что касается Ливии, то мы вообще не знаем, что там происходит. О переходе на сторону восставших младшего сына Каддафи сообщили иранские СМИ, ненавидящие ливийского лидера. О бомбардировках мирных жителей поведала «Аль-Джазира», которая тут тоже является не самым объективным наблюдателем. Да и бомбардировки оказались странными — как будто не оставляющими воронок.
Те, кто радуется этим событиям и смакует их, вряд ли знают больше. А радуются они в основном тому, что можно то ли подразнить, то ли попугать российскую власть.
Да и попытки напугать некоторыми из этих «сценариев» выглядят довольно двусмысленно. Что такое «тунисский сценарий»? Происходят массовые беспорядки, полиция не решается разогнать протестующих, президент подает в отставку и улетает из страны, к исполнению его обязанностей приступает премьер-министр. Тогда «участь Бен Али», как угроза — это что-то очень непонятное и двусмысленное. Особенно, когда обращено в адрес Путина. А именно этим его пугал Маккейн.
Египетский сценарий: месячные протесты, направляемые незримой рукой, армия практически объявляет нейтралитет, президент отказывается уходить, хотя обещает реформы, выборы и новую конституцию. И все пока заканчивается «апоплексическим ударом» (очень русская традиция), комой и переходом власти в руки военных. Последние в нашем случае — это то ли Сердюков, то ли Патрушев, то ли Иванов, то ли Сечин. Жизнь покажет, хорошо это или плохо. Но только есть ли основания радоваться этому у Немцова и «Эха Москвы»?
Что касается ливийского сценария, то тут вообще пока ничего не ясно и неизвестно, есть ли основания торжествовать у этих людей. Ведь даже проиграв Каддафи может превратиться в своего рода Сальвадоре Альенде арабского мира.
При этом забавнее и неприличнее всего выглядит попытка угрозы подобными сценариями российской власти со стороны Горбачева. Если Путина поддерживает порядка двух третей населения, то отрицательную оценку политике Горбачева выносят тоже две трети. Состояние, в котором Горбачев принял страну в 1985 году, было просто неизмеримо лучше, чем то, в котором ее принял Путин в 2000-м. И если Горбачев передал ее Ельцину в 1991 году в гораздо худшем виде, чем принял сам, то Путин оставил ее в 2008 году конечно не в состоянии 1985 или даже 1990 года, но намного лучшем, чем принял.
Надежды той части политического класса, которая отождествляет себя с либеральным знаменем, дискредитируя последнее, и грозит российской власти участью Мубарака и Каддафи, конечно, понятны.
Только, если бы что-то подобное в России и произошло, то не им бы оно принесло политическую удачу. Если бы миллионы недовольных нынешним экономическим курсом граждан России вышли со своим протестом на улицы, то во всяком случае не для того, чтобы приводить этих людей к власти. Скорее, для того, чтобы изгнать из нее остающихся там их единомышленников.
Не принимая нынешнюю экономическую политику, эти миллионы не выходят на улицы как раз потому, что зовут их туда представители этой политической генерации. Чтобы ни в коем случае не помочь им в удовлетворении их ненависти к нынешним руководителям страны, главная заслуга которых как раз и состоит в том, что именно их они из власти изгнали.
И в этом отношении нынешние противники власти, пугающие ее арабским сценарием, оказываются как раз главными ее защитниками. Потому что не слишком любя нынешнюю власть, граждане России, глядя на этих ее противников, сразу вспоминают — бывает куда хуже. Когда Путина начинают ругать и поучать Горбачев с Немцовым, это эффективнее любого Первого канала убеждает людей в том, что Путиным нужно дорожить.