Как элита ведет себя в переломные моменты истории
События января-февраля 2011 года, скорее всего, войдут в историю как Великая арабская революция. Десяток стран в считанные дни охватил глубочайший социально-политический кризис. Если первые дни «финиковой» революции в Египте воспринимались большинством как нечто обыденное (за последнее десятилетие мы уже привыкли слышать о «бархатных революциях»), то спустя несколько недель, когда волна беспорядков охватила большинство стран Северной Африки и вышла за пределы этого региона, многие почувствовали себя неуютно. Основным все чаще стал становиться вопрос: а возможно ли повторение подобного в моей стране?
Безусловно, вопрос о возможности повторения египетского или ливийского сценария в той или иной стране крайне важен сам по себе, однако, на наш взгляд, гораздо более важен вопрос, лежащий в несколько иной плоскости – а как поведет себя национальная элита, если события приму подобный оборот? В дополнение к этому вопросу уместно задать еще и вопрос о том, а как должна вести себя элита во времена глубочайшего кризиса развития своего народа? Должна ли элита защищать то государство и то общество, в котором она и является элитой, или должна выступить в передовых рядах процессов трансформации, возглавить волну негодования и сбросить правящие режимы, вознесшие ее во власть?
Энциклопедическое определение понятия «элита» (от лат. electus, англ. фр. elite — избранный, лучший) следующее – это неотъемлемая и важная часть любого социума, она осуществляет функции управления социумом, а также выработки новых моделей (стереотипов) поведения, позволяющих социуму приспосабливаться к изменяющемуся окружению. Согласно этому определению элита во многом определяет и формирует общество. Другими словами общество во многом будет тем, каким его сформирует элита. И вот в этом то и кроется основной вопрос, найти ответ на который сегодня крайне важно – как повела себя элита тех государств, которые накрыла волна социально-политического кризиса?
Вопрос о том, была ли элита в этих обществах до известных событий весьма спорный. С одной стороны, конечно, была — во всяком случае, высшие слои общества причисляли себя к элите – это без сомнений. А вот с другой – скорее всего и нет, ведь эта самая элита не только не выступила на защиту государственного строя в своих странах, но во многом и способствовала росту напряженности.
В конце января, спустя всего несколько дней с начала волнений в Египте, в СМИ промелькнула достаточно любопытная информация — в аэропорту города Дубаи (ОАЭ) приземлились один за другим 19 частных самолетов, прилетевших из Каира. Как сообщает Associated Press, на них прилетели представители египетской бизнес-элиты и члены их семей. По неофициальным данным, среди сбежавших из Египта оказались в том числе близкие Нагиба Сивириса – руководителя телекоммуникационной компании Orascom, считающейся одной из крупнейших в мире. Есть данные, что в Дубаи сбежал и Хусейн Салем – владелец крупной гостиничной сети и близкий соратник президента Египта Хосни Мубарака.
Почему эти люди, без сомнений считавшие себя элитой египетского общества, не предприняли мер не только к недопущению произошедших событий, но бросили все и бежали, как только почувствовали возможную угрозу себе и членам своих семей?
Но это, так сказать, все же, отдельная группа – «бизнес-элита» — и для нее на первом месте стоят интересы дела. Гораздо более тревожным является поведение элиты в лице государственного чиновничества – эскалация напряженности в Ливии сопровождалась чередой заявлений высокопоставленных ливийских дипломатов, спешивших отказаться от своей сопричастности с режимом М. Каддафи. И это при том, что именно при этом режиме и во многом благодаря ему, многие из этих людей достигли своего текущего социального статуса.
Сходной ситуация была и в иных странах – высокопоставленные чиновники при первых сигналах нарастания напряженности в обществе спешили откреститься от того механизма, который и возвел их на высоты государственной власти. Если они были не согласны с проводимой политикой, то что мешало им подать в отставку раньше?
Странно, но опыт С.Хусейна и С.Милошевича так ничему и не научил – в тяжелых условиях лидеры государств, попавших в непростую ситуацию гражданского неповиновения, остаются лишь в окружении ближайших родственников и никакие дифирамбы не способны заставить чиновников положить свою жизнь за того, кто возвел тебя во власть. Сформировать жизнеспособную элиту не так-то просто, а купить ее — невозможно.
К сожалению, российский исторический опыт столь же печален – зима и весна 1917 года показали, сколь изменчива русская национальная элита: еще несколько месяцев назад она с упоением пела гимн и превозносила царя, а уже через несколько месяцев она растоптала его. И это та самая элита, то дворянство, которые должны были быть хребтом русского общества!
Ситуация повторилась в 1991 году — взращенная коммунистическим государственным механизмом чиновничество мгновенно отказалось от него, как только почувствовало угрозу своему существованию как правящему классу. Сегодня все еще можно встретить людей, уже в возрасте, чья карьера состоялась именно в период существования СССР, и которые достигли высочайших вершин бюрократического аппарата ничего из себя не представляя, но даже эти люди считают обязательным для себя сегодня упрекнуть былые годы, в которые им «недоставало свободы».
Тяжело говорить о том, готова ли и способна ли, к примеру, американская элита встать на защиту своего государства – история пока не представила нам такого развития ситуации, когда такая проверка оказалась бы возможной. Однако бурное развитие социально-политической ситуации в мире, вполне возможно еще даст нам такую возможность.
Как это ни удивительно, но в новой истории можно назвать не так много элит, открыто вставших на защиту того строя и того государства, в котором они и были элитой.
Наиболее яркий пример такого ответственного поведения элиты – это советское и германское общества сороковых годов XX века. Я не берусь обсуждать принципы государственного строительства этих двух обществ, однако, без сомнения то, что элита готова была отстаивать и отстаивала эти принципы даже ценой собственной жизни.
Сегодня в опалу попали оба эти общества, но важным остается то, что именно эти общества смогли нащупать те движущие силы государственного строительства, которые позволили в кратчайший срок сформировать настоящую и дееспособную элиту, которая в трагический момент истории встала на защиту того общества, которое и сформировало ее как элиту, а не кинулась в объятия своих оппонентов, предлагавших гораздо более «сладкую» жизнь. Важнейшим и бесспорным является тот факт, что в обоих этих обществах основу элитарного общественного слоя составляло офицерство. Именно офицерство оказывалось тем связующим общество составом, который цементировал его и внушал уверенность в победе даже в самых тяжелых условиях.
Революционная зима 2011 года заставила задуматься над будущим своих стран многих лидеров, как на Востоке, так и на Западе. Не осталось в стороне от этого вопроса и российское руководство – Д.Медведев заявил, что арабский сценарий в России невозможен. Очень хотелось бы верить в то, что за годы преобразований в нашей стране удалось сформировать именно ту элиту, которая готова пожертвовать всем, ради сохранения сформированного общества, и что из России не улетят несколько десятков самолетов в сопредельные страны, как только градус социальной напряженности преодолеет психологический барьер гражданского неповиновения.
Вопрос элиты сегодня, когда в десятках стран проверяется прочность государственных конструкций, становится одним из ключевых, определяющих само существо национальной безопасности, ибо в условиях, когда элита бросает все и бежит, либо поспешно отрекается от собственных принципов, говорить о какой-либо устойчивости государства просто не приходится.
Какие еще страны окажутся во власти социального цунами в ближайшее время? Как поведут элиты этих стран? Окажутся ли они способными встать на защиту того строя, который и сформировал их как элиту? Все это мы сможем узнать уже в самое ближайшее время.