Анатолий Вассерман: чего надо бояться вместо Китая
Недавний визит премьер-министра России в Китай и заключённые там соглашения о разнообразных форматах взаимодействия и взаимопомощи породили новую волну старых рассказок о китайской угрозе для нашей страны и для всего мира.
Я видел рассуждения на эту тему уже кувырсот швырнадцать раз, причём первые из них относятся ещё к концу девятнадцатого века – тогда их сочиняли в основном англичане и американцы, охотно ввозившие себе дешёвую даже по тогдашним меркам рабочую силу. Понятно, особенно охотно прислушивались к этим страшилкам те, кого эта дешёвая рабочая сила и впрямь грозила вытеснить с рынка.
Потом всплеск страхов вроде бы подтвердился превращением Японии в серьёзную военную державу. И хотя аппетиты Японии вполне естественно ограничивались только пограничьем Индийского и Тихого океанов, но другие страны, кормившиеся из этого же региона, естественно, были изрядно напуганы. У нас с Японией было даже два военных столкновения: одно из них за владение Кореей и Юго-востоком Китая, а второе — вследствие пересечения интересов не столько наших стран, сколько в силу союзнических обязательств. Но, как известно, попутно эти союзнические обязательства были и подготовкой к третьей мировой войне: американцы показали нам, что могут в одночасье уничтожить любой город, а мы показали им, что можем в одночасье уничтожить любую армию. Так что третья мировая война в итоге проходила без полномасштабных силовых столкновений между нашими и американцами. Как бы то ни было, Япония уже давно не считается военной угрозой для кого бы то ни было, и старые страхи возрождены в связи с Китаем.
Китай действительно очень многолюден, — но, например, Индия, где жителей примерно столько же, а площадь в несколько раз меньше, никогда и никем не использовалась в качестве демографического пугала. Наверное, это потому, что любому очевидно нежелание индийцев жить в более холодном климате, чем привычный им. Все, кто мог освоить холодный климат, – так называемые индоевропейские народы: от англичан до цыган (включая, кстати, славян), — уже давным-давно покинули полуостров Индостан. И понятно, что те, кто там остался, рассматривают возможность переселения примерно так же радостно, как средний житель Москвы воспринял бы свою собственную ссылку в Оймякон, на «Полюс холода».
Картина с Китаем примерно та же. Даже до нынешней границы с Россией – по Уссури и Амуру – китайцы фактически не дошли. До самого недавнего времени пограничная зона была почти не разделена, да и сейчас там, по сути, всё население – это несколько крупных городов, поднявшихся на торговле с Россией. Китайцы, попавшие на российскую территорию по своим деловым интересам, как правило, приезжают ненадолго и возвращаются на родину, как только заработок позволяет это сделать. Конечно, есть среди китайцев и сезонные сельскохозяйственные работники, но они опять же группируются в местах, мало чем отличающихся от их собственного климата, а таких мест у нас очень немного.
Так что полагаю, что если бы китайцы действительно были склонны к территориальной экспансии, они бы заняли наши нынешние Сибирь и Дальний Восток ещё несколько веков назад, когда там вообще практически никто не жил, а население Китая уже исчислялось десятками и сотнями миллионов.
Конечно, можно представить себе разнообразные катаклизмы, которые вынудят китайцев бежать со своей родной земли на все четыре стороны – в том числе и к нам. Но природные катаклизмы такого размаха крайне маловероятны, а уж если они возникнут, то нам будет о чём подумать и кроме режима сосуществования с китайцами.
Военные же превратности сейчас практически исключены – исключены не только в первую очередь тем, что у Китая самая большая в мире армия, но и тем, что немногочисленные китайские межконтинентальные баллистические ракеты укрыты в горных шахтах таким образом, что даже американское высокоточное оружие первого обезоруживающего удара вряд ли сможет им повредить.
В то же время китайская армия никогда за всю свою историю не была пригодна для действительно крупных наступательных операций. Причин тому много, в разные моменты истории причины тоже различались, но в наши дни просто отработаны технологии, позволяющие перемолоть любую, сколь угодно большую, армию, если она не подкреплена соответствующей техникой новейших поколений. А с этим у Китая плохо и ещё очень долго будет плохо, поскольку у него нет и, по крайней мере, в ближайшее десятилетие не предвидится сколько-нибудь серьёзной инженерной школы. Китайцы очень хорошо умеют копировать готовое, но от этого ещё очень далеко до создания чего-то принципиально нового. Поэтому, если мы будем вести пусть чуточку более разумную, чем сейчас, политику взаимоотношений вооружённых сил и оборонной промышленности, то всегда сможем противопоставить Китаю средства, оставляющие его армию беззащитной.
Но дело даже не в этом, а прежде всего, в том, что попытка Китая завоевать нашу страну неизбежно обернётся тяжелейшими разрушениями именно того, что сейчас представляет для Китая наибольший интерес: разнообразных сырьевых промыслов и инфраструктуры доставки этого сырья в Китай. То есть нападение Китая на Россию обернётся для самого же Китая многолетним сырьевым голодом.
Понятно, что такое положение не вечно, что сырьё существует не только в России – Китай уже очень активно осваивает Африку, хотя НАТО и пытается вытеснить его оттуда разнообразными способами, включая многомесячные бомбардировки Ливии. Но я надеюсь, что к тому времени, когда Китай получит серьёзные независимые от России источники сырья, Россия сама восстановится до состояния, в котором нам не страшен был ни Китай, ни какой бы то ни было другой противник. Тем более что опыт СССР показал: при должной политической воле любые экономические и технические задачи решаются за считаные годы. А без такой воли, понятно, нас рано или поздно кто-нибудь съест: не Китай – так Америка, не Америка – так Монголия. Поскольку единственный по-настоящему опасный для нас враг – это наша собственная глупость и проистекающая из неё слабость.