Крестьянин и его земля
Даже крестьянину из Бессарабии Семену Тимошенко редко приходилось видеть такой прекрасный урожай пшеницы. Высокие золотистые колосья, зреющие на солнце, вместе с синими головками васильков кивали в такт порывам теплого ветра, проносящегося над донскими степями. Опыт хлебопашца безошибочно подсказал ему: когда пришли немцы, пшеница была уже почти готова к жатве.
По полю двинулись танки. Их гусеницы перемешивали выращенное русскими зерно с русской землей. В других местах — там, где русские команды поджигателей действовали споро и тщательно, — а так чаще всего и было — хлеб пожирало пламя. Танковые траки оставляли среди поваленных колосьев глубокие, четкие отпечатки; отступающие солдаты вдыхали горький запах горящего зерна. Многие из них в изнеможении падали прямо на поле, и горячий черный пепел, в которой превратились колосья, так и не ставшие хлебом, забивал им рты, бередил их раны, проникал в самую их душу.
Крестьянин из Бессарабии навсегда запомнил эту картину.
Лицо как сама страна
Семен Тимошенко был крестьянином до того, как стал военным, маршалом Советского Союза, до того, как ему было поручено организовать оборону на Дону. Скорее всего его родители были неграмотны — они умели читать лишь послания ветра, земли и климата Бессарабии, где Семен родился 47 лет назад в селе Фурманка. К 1915 году, когда его призвали в армию последнего русского царя, ему исполнилось двадцать — он давно уже окончил сельскую школу и работал в поле. А в 1917 году, когда в России произошла революция и его полк встал на сторону большевиков, Тимошенко был молодым, но закаленным в боях кавалеристом.
Сегодня в иерархии советского командования выше него стоят лишь четверо военных — и Сталин, конечно. Но его лицо под маршальской фуражкой так и осталось лицом крестьянина. Это грубоватое, широкое, задумчивое, одновременно жестокое и доброе лицо — лицо Советской России и Красной Армии. В облике, характере и биографии Тимошенко воплотились те черты, от которых сегодня зависит судьба его страны.
Под знаменем ненависти
Именно к крестьянской душе Тимошенко и всей России обратился в последнем Первомайском приказе Сталин — человек, чье лицо символизирует всю страну: «Они [бойцы Красной Армии] научились по-настоящему ненавидеть немецко-фашистских захватчиков. Они поняли, что нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души».
Именно эти силы души — души солдата и рабочего — имела в виду секретарь московской профсоюзной организации Николаева, выступая перед ткачихами: «Вся работа в тылу проходит под знаменем ненависти».
Это — ненависть обороняющихся, и Красная Армия по-прежнему обороняется: ей пока не удалось добиться больших успехов в наступательных операциях, и сейчас она на собственном опыте ищет ответ на вопрос, сможет ли одна оборона дать нужный результат. Именно к этой ненависти апеллируют коммюнике Москвы, подчеркивающие необходимость истреблять немецких солдат, уничтожать немецкие танки, пушки, самолеты. Порой возникает ощущение, что эти сводки намеренно вводят людей в заблуждение: рушатся целые фронты, а там говорится об уничтожении нескольких сотен немцев в каком-нибудь бою местного значения. Но для русских никакого обмана здесь нет: все это полностью соответствует их убежденности в том, что, как выразился один московский писатель в беседе с публицистом Морисом Хиндусом (Maurice Hindus), «утрата территории в войнах, которые вела Россия, никогда большого значения не имела. Главное, что наши армии превращают ее в кладбище для немецких солдат».
Армия и ее люди
Любовь к Родине, ненависть к тем, кто на нее посягнул, пылала в русских воинах задолго для того, как политкомиссары начали раздувать ее, чтобы использовать как оружие. Над красноармейскими окопами сегодня разносятся те же песни, что пели солдаты царя Александра на Бородинском поле. В «войне и мире» Льва Толстого Андрей Болконский говорит Пьеру: «Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа».
«А от чего же?» — спрашивает тот.
Князь Андрей отвечает, указывая на другого офицера: «От того чувства, которое есть во мне, в нем, в каждом солдате».
Британские и американские корреспонденты, стараясь выразить словами те чувства, что испытывают рядовые солдаты и вся Красная Армия, зачастую обнаруживают, что их простота и прямота может показаться западному читателю фальшивой. Тем не менее эти чувства подлинны:
— Рядовой Сергей Сазонович Свиридов, крестьянский паренек из Роги, на госпитальной койке со слезами рассказывал журналисту из New York Times С.Л. Сульцбергеру (C. L. Sulzberger): «Я даже не успел по-настоящему сходить в атаку — меня сразу ранили. Когда встану на ноги…». В его истории болезни значилось: «Обе ступни оторваны снарядом».
— Бронебойщик сержант Шаповалов объясняет: «Что такое танк? Я его вижу, а он меня нет. Мое противотанковое ружье маленькое, в него трудно попасть. А танк большой, мне нужно только хорошенько прицелиться».
— Командиры и солдаты Красной Армии, собравшись у костра, обмениваются боевым опытом. Рядовой Вязьмин с энтузиазмом воспринимает указания офицеров насчет увеличения точности минометного огня. Сержант Смирнов — ас-разведчик — рассказывает, как он отвлек внимание немецкого мотоциклиста, оставив на дороге зеленую ветку, привязанную к длинной веревке, и дергая ее перед носом у немца. Удивленный враг остановился и оказался в плену…
— Разведчик Тихонов должен был приводить пленных живыми, чтобы их можно было допросить. Но при захвате «языков» он наносил им такие сильные удары, что убивал насмерть. Тихонов плакал, обещал исправиться, но раз за разом происходило то же самое. По его словам, он просто не может сдержаться: разведчик видел, как в его родной деревне немцы изнасиловали и убили девушку.
— Лейтенант Маслов командует британским 16-тонным танком «Валентайн». Он упорно называет его «Валентиной», но сама машина ему нравится. Этот курносый парень с льняными волосами знает английский. Он часами может говорить о Диккенсе, Чосере и Стерне. Кроме того, Маслов и его однополчане в разговоре с русским журналистом Ильей Эренбургом дали самую емкую на сегодняшний день оценку военных поставок союзников: «Если бы наш фронт был в 100 миль длиной, мы могли бы сказать, что нам хватает английских танков». Но протяженность этого фронта — 2000 миль.*
Под красным знаменем
На прошлой неделе Анкара — эта «фабрика слухов» — выдала на гора сообщение, будто Иосиф Сталин отправился из Москвы в Сталинград, один из городов на юге страны, которые пытается отстоять Тимошенко. Если это правда, то налицо параллель с другим эпизодом истории СССР: Тимошенко оборонял Сталинград (тогда Царицын) в годы Гражданской войны, когда белые армии Деникина и Колчака пытались подавить большевистскую революцию, но (по официальной версии) Сталин лично взял на себя руководство боевыми действиями, отстранив профессиональных военных, и спас город и Советскую Россию, разгромив противника в тех же районах, где сегодня наступают нацисты.
Тогдашние фобии и убеждения Сталина во многом определили облик сегодняшней Красной Армии. Ему не нужны были люди, всего лишь владеющие военным ремеслом: от командиров и бойцов он требовал также преданности революции. Когда казалось, что дело красных на юге России проиграно, Сталин телеграфировал Ленину: «Дело не только в том, что наши «специалисты» психологически неспособны к решительной войне с контрреволюцией, но также в том, что они как «штабные» работники, умеющие лишь «чертить чертежи» и давать планы переформировки, абсолютно равнодушны к оперативным действиям, к делу снабжения, к контролированию разных командармов и вообще чувствуют себя, как посторонние люди, гости».
Тимошенко — отнюдь не гость за советским столом. Его биография типична для тех, кто сделал блестящую карьеру в Красной Армии: он был членом местных, региональных, а затем и центральных партийных организаций, учился в военных академиях, командовал полевыми частями. Его коллегами, наставниками и начальниками были генералы, которых Сталин репрессировал — при активной или молчаливой поддержке Тимошенко и других командиров, переживших чистки и даже получивших в результате возможно для повышения. Западный мир так и не составил четкого представления об этих репрессиях. Возможно, как и утверждала Москва, в командовании Красной Армии преобладали изменники родины, и первые сражения в войне с Гитлером выиграли сталинские расстрельные команды. Так или иначе, исход оставшихся битв зависит от той армии, чей облик сформировался в результате чистки. И пока она проигрывает все сражения, кроме самых решающих.
«Только от нас»
За Финскую войну Тимошенко получил орден Ленина, вожделенную звезду Героя Советского Союза, маршальское звание и обрел славу человека, сумевшего прорвать линию Маннергейма. На самом деле эту славу ему пришлось делить с двумя другими полководцами: начальником Генерального штаба маршалом Борисом Шапошниковым и артиллеристом маршалом Григорием Куликом, о котором в последнее время ничего не слышно.
Именно в период между войнами с финнами и нацистами Семен Тимошенко укрепил свою репутацию, занял самые высокие посты. Он даже бросил вызов — настолько, насколько осмелился, но решительнее, чем большинство его коллег-генералов — самой коммунистической партии. Занимаясь реорганизацией вооруженных сил с учетом изъянов, выявившихся в ходе Финской войны, он выгнал из ее рядов комиссаров, прикрепленных к каждой части. Вместе с генералом Георгием Жуковым — блестящим «новичком» в верховном командовании — Тимошенко упростил организационную структуру армии, улучшил ситуацию со средствами связи, снизил уровень волокиты и бюрократизма в штабах.
Сегодня Жуков командует Западным фронтом к северу от Юго-Западного, которым руководит Тимошенко, и вероятно во многом благодаря его усилиям Красная Армия добилась тактического успеха под Воронежем. По причинам, известным только Сталину, Жуков до сих пор не получил маршальского звания — возможно потому, что он не пытался скрывать свою ненависть к немцам и отрицательное отношение к пакту 1939 года между Москвой и Берлином.
Тимошенко сохранил членство в ЦК партии и занял один из самых высоких государственных постов — Народного комиссара обороны. Вскоре после того, как Гитлер напал на Россию, Сталин сам стал наркомом обороны, Тимошенко вернулся на поле боя, а политкомиссары — в войска.
Только дальнейшее развитие событий даст объективную оценку действиям Красной Армии и ее генералов. Та информация, что мы имеем сейчас, может привести к ложным выводам. Так, считается, что Тимошенко, не слишком удачно проявивший себя на первом этапе битвы за Москву, был в качестве наказания отправлен на Юго-Западный фронт, где он заменил веселого, безрассудного маршала Семена Буденного, у которого дела шли еще хуже. Однако немцы дают противоположную версию этой истории: якобы Тимошенко сам попросил Сталина послать его туда, где, по его мнению, рано или поздно произойдет решающее сражение нынешней войны. И похоже, именно такое сражение сейчас развернулось на юге России.
По отрывочным, явно неполным данным, имеющимся у внешнего мира, в ходе войны с Гитлером Тимошенко не всегда действовал удачно. К его несомненным успехам можно отнести лишь героическую оборону Смоленска, давшую время, чтобы подготовиться к обороне Москвы, и освобождение Ростова-на-Дону в ноябре прошлого года. Но, независимо от результата, Тимошенко, закаленный крестьянской жизнью, никогда не пытался переложить вину на чужие плечи или полагаться на что-то, кроме себя и своих солдат. В прошлом году, обращаясь к войскам, наступавшим на Ростов, — это было в то время, когда весь мир, в унисон с Гитлером, считал, что немцев останавливает лишь русская зима — он подчеркнул: «Битву за Ростов не выиграет ни дождь, ни снег. Ее исход зависит только от наших усилий».
Сейчас Ростов снова в опасности. Тимошенко противостоит противнику, превосходящему его войска на большинстве участков не только в технике, но и в людях. Под угрозой оказались Поволжье и Кавказ, которые Тимошенко считает важнейшими в стратегическом плане районами России. Но это еще не конец, и мы легко можем представить себе, что именно крепкий, коренастый крестьянин из Бессарабии говорит своим приунывшим, измученным отступающим солдатам среди выжженных полей у берегов Дона. Это те же самые слова: «Братья, судьба страны в ваших руках. Все зависит только от нас».
* Наряду с танками и самолетами, США поставили России 10000 грузовиков «Форд», 500000 рулонов изоляционной ленты, 100 экземпляров книг по медицине, консервы, зерно, муку, масло, сталь, авиабензин, станки, оборудование для бурения нефтяных скважин, хозяйственное и туалетное мыло, сульфамидные препараты.
Статья опубликована 27 июля 1942 года.