WikiLeaks: Британия наносит США ответный удар
Я уже много раз объяснял, что одной из специфических особенностей уже начавшегося, но, по большому счету, еще не раскрутившегося кризиса является острая конкуренция имеющихся производственных мощностей за падающий спрос. Именно это обстоятельство является причиной невозможности сохранения «Атлантического единства», именно оно станет причиной конца глобализации, именно оно ответственно за «парад девальваций», который сегодня называют «валютными войнами». Но есть и еще одно интересное обстоятельство, которое я пока практически не освещал.
Суть его состоит в том, что за конфликтом отдельных структур реального сектора, конкуренция между которыми возрастает и будет возрастать и дальше, стоит конкуренция между структурами финансовыми. Дело в том, что после «революции» начала 80-х годов, когда началось активное кредитное стимулирование спроса, основная прибыль от экономической деятельности, которая до того сосредотачивалась в реальном секторе, переместилась в сектор финансовый. Грубо говоря, если раньше банки были жизненно заинтересованы в «хороших» клиентах с серьезными финансовыми потоками (т. е. продажами), то теперь больше производители нуждались в том, чтобы их потенциальным клиентам давали кредиты на покупку их товаров, а им самим – кредиты на ускоренное производство под будущий спрос. Не дали кредита, или он оказался слишком дорогой, – и сливки с ускоренного спроса сняли другие.
Отметим, что и для владельцев бизнеса основная прибыль последние десятилетия была сосредоточена не столько в росте продаж, сколько в капитализации бизнеса и привлечении под эту капитализацию дополнительных кредитов. Это хорошо видно на примере российских олигархов, бóльшая часть капитала которых – капитализированная стоимость их пакетов акций.
Фактически эта ситуация означает, что реальная конкуренция сегодня происходит не между компаниями реального сектора, а между ассоциированными с ними финансовыми институтами. Мы не будем сейчас вдаваться в то, как устроена такая система «ассоциирования», но суть отношений, в общем, более или менее понятна. Так вот, если различные регионы мира не смогут найти общий язык в процессе развития кризиса, то неминуемы серьезные схватки между базирующимися в них финансовыми институтами.
Поскольку в сегодняшнем мире есть единый глобализированный финансовый кластер на базе американского доллара, вроде бы основные финансовые институты должны действовать в США и «подпитываться» от ФРС. На самом деле, конечно, все не так просто: есть и Япония, и Китай, хотя их финансовые институты, безусловно, вторичны по отношению к американским. Но есть одно исключение. Дело в том, что когда в 1913 году создавалась ФРС, в мире было несколько независимых финансовых систем (в частности, немецкая и японская; затем, но уже позже, появилась советская). Но только одна из них играла на территории США важную (чтобы не сказать – определяющую) роль – британская. Такая ее роль сформировалась после 1861 года, когда в условиях гражданской войны в США «северяне» были вынуждены для поддержки своей военной промышленности кредитоваться в британских банках.
После 1945 года роль британской финансовой системы в мире сильно упала, чего нельзя сказать о финансовой империи, построенной на бывших британских капиталах. И сегодня в мире, условно говоря, есть два основных финансовых центра – не с точки зрения концентрации финансовых потоков (тут есть еще Токио, Гонконг, Шанхай…), а с точки зрения управления теми финансовыми империями, которые сегодня контролируют мировую экономику. И до недавнего времени роль британского сектора была не меньше, чем чисто американского, хотя эмиссионный центр у них один – ФРС США. Отметим, что, например, видный знаток элитных отношений в США Линдон Ляруш вообще считает, что британский центр важнее, а в российской конспирологической литературе эти два центра часто называются «Ротшильдами» и «Рокфеллерами».
Так вот, по британской части в последние месяцы было нанесено несколько сильных ударов: от взрыва нефтевышки «Бритиш Петролеум» в Мексиканском заливе (который, по мнению многих экспертов, был диверсией) до начала расследования инсайдерской торговли в банке «ГолдманСакс» и проверки деятельности рейтинговых агентств, которые находятся под контролем как раз британского капитала.
Если предположить, что рассуждения о росте конкуренции в этой сфере, приведенные выше, соответствуют действительности, то неминуемо должен быть дан ответ. Не исключено, что частью этого ответа как раз и является сайт WikiLeaks, причем не исключено, что сам Ассанж об этом может и не подозревать, поскольку он не может знать связи и обязательства своих информаторов. Отметим, что поскольку он не является гражданином США, его ни к чему не обязывают надписи «секретно» на полученных им документах. Его информаторы, будучи чиновниками и военными США, – да, преступники. Но не сам Ассанж.
Косвенным доказательством этого является то, что Ассанж сидит в Лондоне. Да, сейчас он арестован по формальным обстоятельствам, но если ему предоставят политическое убежище (отметим, что официально США в этот процесс вмешаться не могут. Еще раз повторю: сам Ассанж по законам США ни в чем не виновен), то ситуация станет более понятной. И тогда можно будет предполагать, что основной удар разоблачений WikiLeaks будет нанесен по той части мировой финансовой элиты, которая базируется именно в США, а также по аффилированной с нею политической и административной верхушке США. А вот если Ассанжа выдадут Швеции (которая может совершенно незаконно, просто по праву сильного выдать его США), то приведенная версия, скорее всего, неверна… Впрочем, «мавр сделал свое дело, мавр может уходить», так что и тут все не так просто.
Разумеется, все приведенные рассуждения – это только рассуждения. Но через некоторое время информации будет побольше, так что будет иметь смысл вернуться к этой теме.